Первый шаг Некроманта. Том 3 (СИ) - Рэд Илья - Страница 34

Александр Христофорович прошёлся по кабинету и погладил столешницу кончиками пальцев.

— Хочешь честно, Артём?

Я скрестил руки и кивнул.

— Я с тобой столько уже вожусь, а ни одного шага навстречу не увидел, не считаешь это неправильным? — мы встретились взглядами, но давать заднюю я не собирался. — Мы всё ходим и ходим вокруг да около, а сведений у меня с гулькин нос — я ведь тоже под давлением, знаешь ли.

— Не отдашь Неклюева, я прекращу сотрудничать, — предупредил я шпика.

Христ ударил по столу кулаком.

— А ты не охренел ли часом мне условия ставить⁈

От громкого стука в комнату вбежала девушка-секретарша.

— Пошла вон! — рявкнул на неё Бенкендорф,

— Простите, — пропищала как мышка девушка и тут же закрыла за собой дверь.

В первый раз я видел, чтобы начальник охранки так вышел из себя. Его лицо покраснело, казалось, даже маленькие усики встопорщились от гнева. Он ослабил ворот рубашки и подошёл ко мне.

— Артём, ты можешь просить за себя — без проблем, ты же знаешь, наше ведомство тебе всегда шло навстречу, но не надо впутывать сюда левых дружков. Ломоносов тебе дорог, понимаю, но нам нет никакого резона вкладываться в него. Он бывший священник, повоевал где-то там, расплакался и ушёл, обычный неудачник, и, мне кажется, не с теми ты людьми дружбу водишь.

Я посмотрел в его прищуренные глаза и холодно ответил.

— Что-то я задержался в ваших кабинетах, — и развернулся на выход.

— Стой, — крикнул в спину Христ. — Ты куда?

— Решать проблему, — ответил я, не оборачиваясь, и толкнул дверь.

Та тоскливо проскрипела и осталась широко распахнутой, открывая вид на столик секретарши, которая чуть не подавилась пирожным и быстро стряхивала крошки с губ.

В принципе я знал, что Бенкендорф будет против, но нужно было точно убедиться в этом. Раскрывать тайну Ломоносова я не имел права — это его дело. Так что оставался единственный выход — самому найти способ лечения Вани, либо каким-то образом удовлетворить условия сделки с Пильняком.

Тот уже отослал письмо в Воркуту, где сейчас гостила делегация из Кракова. Представительница некромантского ковена Рената Жмудская была давней подругой Пильняка и, по его словам, приедет в Бастион для установления диагноза Вани. Оказывается, их рода дружили с незапамятных времён, и даже война не оборвала старые связи.

В Российской империи женщин старались не допускать к Ложе, но полного запрета не было. Тогда как в Польше, входившей в Скандинавский союз, эта практика широко распространилась. По сути, ковен полностью состоял из женщин-некромантов, как эдакий клан или школа, наподобие распутинской.

Они формировались вокруг именитых Восьмёрок и те сотрудничали со своими государствами, получая выгодные контракты и пожертвования. Что-то вроде воинских компаний, поставляющих магов на фронт или для охранных целей, а также оказывающих медицинские услуги, обучение, консультации и даже торговлю информацией.

У меня было несколько идей, как решить вопрос с Пильняком, но сейчас важно другое — деньги. За Лорда, пальчики с отступников и тридцати метровку мне выплатили сорок тысяч рублей. С Артистом пока неясно, сколько заплатят — будет ещё экспертиза его смерти. Пильняк сказал, что к этому подключат даже церковь. Ведь седьмой ранг — это вам не шутки.

Потому со всеми запасами я мог «прокормить» Ломоносова за свой счёт только восемь дней. Нужно было сколотить побыстрее капитал и набрать побольше процентилей для взятия следующих шагов в некромантии. Я предупредил группу, что остаток сегодняшнего дня буду отсутствовать. Приказал им дежурить в доме Ривки и охранять девушку на всякий случай, а сам укатил в Вологду, вздремнув по пути.

Важно не мельтешить и обдуманно распределить свои силы. У меня появился второй клон сознания, а это значит, что обучение теперь будет в разы быстрее. Этим надо пользоваться. Возница довёз прямо к воротам места силы на тени и разбудил меня.

Я кинул десять рублей чаевых служащему в сером костюме и тот провёл меня в отдельный домик для занятий. Что-что, а чужое внимание мне сейчас излишне.

Я разулся и вышел на татами, готовый к практике. К сожалению, за Артиста я ничего не получил, так как формально его убил не я, а теневые рыцари. Однако после закрытия тридцати метровки и всех стычек с отступниками у меня скопилось двадцать лишних процентилей. Это не считая тех, что уже были автоматически потрачены на некромантию и стихию огня.

Последняя, увы, заполнялась сама собой. Ведь стоило убить цель при помощи какого-то атрибута, как ты получал «награду», даже если не хотел распределять свободные процентили. Что называется, будь добр, пользуйся выбранной магией, но меня это не сильно расстраивало. В отличие от местных магов, преимущество за счёт клонов сознания расширяло максимум возможных процентилей до трëхсот.

Я сел в центр комнаты и провалился на второй уровень бытия. Занятия через медитацию будут эффективней прямого колдовства. Всë из-за мысленного поединка с тенью против двух противников.

Задачка состояла не из простых: мне приходилось учитывать численное преимущество, потому через три часа я вынырнул весь вспотевший и решил сменить одежду, что выдавали на входе — нынешняя была слишком мокрой.

Меня облили холодной водой, и тренировка продолжилась. За счёт возросшего мастерства я мог теперь закрывать врагам вход в их теневые «норы», забирая под контроль территорию. Они, конечно, сопротивлялись, но против тройного сознания — без шансов.

По сути, я мог свободно думать, пока моё тело совершало движения, и за счёт этого каждое из них было чётким и выверенным. Я учитывал все расстояния, каждый кусочек маны, потраченный на заклинание, каждый нюанс, который мог бы мне помочь победить.

В этот день я был особенно зол и направил злость на достижение результата. Бесполезно винить Бенкендорфа за то, что он грамотно выполняет свою работу. Тут налицо столкновение интересов: моих и его. Он не обязан помогать каждый раз, когда у меня неприятности, но и я не собирался сидеть сложа руки.

«Не хочет, значит, сам возьму своё».

Двенадцать часов ушло на освоение всей двадцатки процентилей. Под конец я немного попрактиковался в скольжении, а также в дальнобойных теневых атаках. Теперь я мог использовать эту стихию для нанесения физического урона, а также создавать весьма плотных элементалей. Не камень, но пойдёт. У них было другое преимущество — я мог закидывать их в потусторонний мир и приказывать подбираться к врагу исподтишка.

Отработав этот приём на манекенах, я остался доволен. Пока что мне был доступен только один такой проворный элементаль, но он может взять на себя слабых врагов, чтобы я не отвлекался. Точнее, копия моего сознания будет курировать движения этого существа, пока основа занята более сложными задачами.

Также теперь для создания теневого клона мне не требовалось резать себе руку — это был большой плюс. Как я и говорил, материализация теней давала высокую вариативность. Можно было создать любой «шаблон» и оживить его. Хочешь стрелу? Пожалуйста. Копьё? Вот держи. А может быть теневой молот в руку? Без проблем.

С этим атрибутом тебе даже не требовалось носить оружие — ведь он позволял создавать его из ничего. Правда, я опробовал остроту того же меча и результат разочаровал. Думаю, пока рано делать ставку на режущие предметы, а вот дробящие — самое то. Ими с лёгкостью можно проредить строй врага или обороняться.

В Бастион я вернулся под вечер, уставший до невозможности. По мане я был выжат, потому что не спал последние двое суток. Когда я подъезжал к дому Гольдштейнов, достал из кармана ауроскоп, чтобы сделать ревизию всех стихий. Подержав его в руке, я увидел следующие цифры:

118% из 300%, свободных процентилей нет, атрибуты:

— Огонь 50%;

— Тень 40%;

— Друидизм: тотем Голубя 10%;

— Некромантия 12%, II шаг;

— Церковная магия 5%;

— Друидизм: тотем Лошади 1%.