Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви (СИ) - Васильев Ярослав - Страница 32

Улыбнувшись шутке судьбы — участвовать в игре по высадке на чужую планету и смотреть из кабинета на планету далеко в космосе — Михаил налил себе кофе. От кого-то он слышал, что в долгих экспедициях по тайге и джунглям или во время полугодовой автономной вахте на какой-нибудь арктической станции, довольно скоро больше всего неудобства доставляет не суровая природа, а нехватка элементарных бытовых удобств. Как, например, вымыть спокойно руки горячей водой из-под крана или в любой момент заварить себе чашку кофе. И пускай заядлым кофеманом он не был, всё равно такие вот приятные мелочи из Библиотеки здорово поднимали настроение. Так что, позволив себе не одну как обычно, а две зефирки, Михаил не торопясь выпил кофе, заворожено поглядывая за окно, где ночь понемногу сантиметр за сантиметром отъедала голубизну неба, заполняя её чернотой и звёздами. А дальше извлёк запись сообщения, положил рядом кусок воспоминаний Михаила-два из периода, как справочник и словарь, и принялся за расшифровку.

«Всем… кто слышит! Говорит капитан „Первопроходца“. Друзья, я видел, что ваши капсулы прошли через астероидное поле. Я очень надеюсь, что хоть кто-то смог сесть, я видел, как вы входили в атмосферу. Но главное — ретранслятор первой экспедиции работает! Я поймал сигнал! Друзья, прощайте, корабль слишком повреждён, началось разрушение реакторов, мы уже не успеваем катапультироваться. Всем, кто меня слышит! Ваш долг — дойти до ретранслятора и предупредить корабль колонизации про астероиды. Помните: жизни тысяч колонистов зависят от вас. Удачи вам, друзья».

Михаил откинулся в кресле и посмотрел за окно, где уже почти наступила ночь, и сам себе сказал вслух:

— Ну что? Сбылась мечта идиота, увлекавшегося фантастикой?

Пусть даже всё лишь игра, условия выдуманной чужой планеты участникам гарантированы. Слишком уж мир альвов напоминал его прошлый мир Российской Федерации, разве что на несколько столетий вперёд. А отсюда логику создателей Полигона понимал Михаил на отлично, да что там — в прошлой жизни он бы и сам бы на такую игру записался с восторгом. Никто не станет играть в гладиаторов, наверняка у альвов имелись какие-то страхующие команды спасателей. Но если вообще никакого риска, то игра превращается в подделку. Отсюда и отключённые «Три закона» у местных биороботов, спасатели, конечно, как бы бдят, но и шансы свернуть шею вполне неплохие. А вот уже у Михаила проблемы. Ибо на данный момент агрессивная «инопланетная» флора и фауна, порождённая буйной фантазией разработчиков, есть — а всех спасательных и ограничивающих систем тысячи лет как нет. Друзья совали книжки про попаданцев к эльфам — сам он нередко воображал себя на месте героев Казанцева, Ефремова, Хайнлайна или Саймака? Ну вот, сбылась, можно сказать, мечта… идиота.

Оставалось надеяться, что «победная» часть с ретранслятором уцелела. Хотя, если подумать… а не храм ли Мудрости теперь там? Не зря в нём какая-то система дальней связи, которая позволяет загружать задачи. Михаил не удержался от смешка, представив себе лица господ высоколобых профессоров Московского университета, внезапно обнаруживших себя в роли дикарей, которые микроскопом на тяжёлой станине удобно приспособились колоть орехи. Но тут же себя осадил, что перед этим надо выжить и выбраться. После чего вернулся в реальный мир.

Сразу как прошли несколько секунд дезориентации, Михаил развеял защитный полог, слишком уж много тот жрал энергии. И так осталось чуть больше половины обычного запаса маны. Дальше дезактивировал мины и проклятия. Переменившийся ветерок немедленно бросил в нос противный запах крови от располосованного зайца. Скривившись, Михаил подыскал пару палок, чтобы не хватать сразу рукой, подцепил ими тушку и понёс к ручейку, который приметил неподалёку. После проклятия проверять мясо на съедобность нет смысла, магический распад тканей порождает такое количество токсинов, что не разобрать — это собственное мясо ядовито, или последствия применения магии. Зато желательно знать, чем местные зайцы отличаются от нормальных.

Ещё раз проверив, что никаких контактных ядов, едких кислот тому подобного в тушке нет, кривясь от неприятного и довольно грязного занятия, Михаил принялся обдирать шкуру и потрошить тушку. Это и в самом деле оказался самый обычный заяц. Единственное отличие от аналогов, бегающих вне полигона — умер заяц от удара ледяными иглами, проклятие на него почти не подействовало. Впиталось, но активировалось лишь в момент смерти организма, заражая уже труп.

— Тьфу на вас, борцы с читерами, — ругнулся Михаил.

Потому что он лишился сейчас наиболее мощной и эффективной части своего арсенала. А отсюда остро пожалел, что всё-таки не взял утром огнестрельное оружие. Хотя знал бы, куда упадёшь — соломки подстелил.

Пришлось с ходу распечатывать свой резерв магических заготовок. Хорошо ещё, вокруг помимо лип и лиственниц встречались дубы. С одного из них Михаил отрубил подходящую прямую палку. Дальше обернул специальной плёнкой, напоминающей полиэтилен — в неактивном состоянии она выполняла сходные функции защиты от сырости. Сейчас Михаил пожертвовал весь рулон. Для наконечника пришлось истратить пару метательных ножей, подсыпав песка из ручья и обернув всё остатками плёнки. Затем не меньше полутора часов ушло вспомнить и наложить нужные плетения. Наконец, Михаил отошёл на всякий случай на пару метров в сторону и запустил триггер активации. По конструкции забегали сначала синие и зелёные огоньки, дальше на секунду образовался кокон из настоящих молний. Остро запахло озоном. И всё рассеялось.

Михаил подошёл и взял результат в руки. Древко теперь было похоже на пластиковое, лёгкое, но крепкое. На конце напоминающее лавровый лист широкое лезвие, заточенное до бритвенной остроты. И по прочности не уступает титану, потому что это отныне сталь, армированная кремниевыми нитями. У обычной рогатины ещё должна была появиться поперечина сразу после лезвия, но тут Михаил решил отступить от канона: поперечину он будет создавать с помощью магии и при нужде, это позволит сделать оружие более универсальным.

Специалисты — и те, кто пришёл с Энрикетом, и те, кто попросился под руку Михаила, желая создавать свой род, а не работать на чужого дядю — свой хлеб ели не зря. Пускай это пока штучное изделие. Пускай каждый раз ещё приходится выполнять индивидуальные расчёты, а заготовки делать вручную под конкретную задачу. Пусть даже пока стоила такая вот рогатина как новенький автомобиль «шурале». Всё равно принцип, идея, которую в самом начале придумали Михаил и сёстры для бронежилета, оказалась золотой. Да, сработал взгляд чужой инженерной школы, когда Михаил, как выпускник принципиально иной системы образования, смог заметить некоторые моменты, которые прошли мимо местных. Но дальше идею модульной магической конструкции подхватили десятки сотрудников специально для этого созданного на территории московского поместья конструкторско-исследовательского бюро. По их заказам работали уже тысячи людей торгово-промышленной империи семьи Тёмниковых. Вроде бы закономерный итог… Всё равно можно было восхититься упорству и старанию магов и инженеров, всего три месяца — а у Михаила в руках готовый материальный результат.

С оружием Михаил почувствовал себя намного увереннее. Сунул рогатину в специальное крепление на рюкзаке, чтобы при ходьбе не мешало, но можно сдёрнуть за мгновение. На поясе обычный нож и пара метательных, куда можно наложить фугасные или зажигательные боевые плетения. Можно идти дальше, и желательно поторопиться: светлого времени осталось не больше пяти-шести часов.

Михаил бодро зашагал вперёд. Невидимые стены довольно скоро пропали, видимо, дальше игрока ничего не ограничивало. Но одновременно довольно быстро местность вокруг понемногу стала меняться. Исчезли высокие лиственницы и сверкающие жёлтым золотом осенние липы. Куда ни бросишь взгляд, лес теперь состоял из незнакомой породы кустарников с мелкой зелёно-красной листвой и низко склонившихся кривых деревьев — у некоторых с ветвей свисало что-то неприятного вида. Не лианы, а скорее тёмно-зелёная бахрома, напоминающая речную тину. И кто-то неприятным голосом завыл. Похоже, рогатиной Михаил обзавёлся донельзя вовремя.