Бумеранг вернулся (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 25

Неспешно мы покатили по бульвару Небраска к центру города. У первой машины включен дальний свет фар, у остальных — ближний. После полицейского участка, от которого остались обгоревшие руины, свернули вправо на Южную тринадцатую улицу, а за Департаментом транспорта, в котором все окна были выбиты, еще раз направо, увеличив скорость и засигналив нервно. Нас услышали. Когда подъехали к штаб-квартире, ворота уже открывались. Наверное, подумали, что везем раненых. Именно на это я рассчитывал, руководя дерзким нападением.

Ждать пришлось секунд сорок. За это время ни охранники на вышках, ни двое у ворот не заметили ничего подозрительного. Разве что посочувствовали, увидев пробоины в лобовом стекле пикапа, на котором ехал я. Обоим у ворот я, проезжая мимо, выстрелил в живот из пистолета с глушителем. Звуки выстрелов утонули в мощном реве газанувшего пикапа. Мы выскочили примерно на середины двора и остановились, осветив фарами человек двадцать, которые стояли возле входа в здание с оружием в руках, но не готовые к бою. Яркий свет мешал им разглядеть, что в кузове встал к пулемету стрелок. Или заметили, но не сразу сообразили, что происходит. Я открыл правую дверцу и вывалился из машины одновременно со звуками первых выстрелов пулемета. Упав на землю возле переднего правого колеса, добавил из «калашникова», выбирая тех, кто хватался за оружие, пытаясь ответить. Одну очередь послал вслед двум шустрым, которые открыли дверь здания и попытались войти внутрь. В них попала и очередь со второго пикапа. Мой пулеметчик все еще расстреливал лежавших на асфальте у входа. Строчил до тех пор, пока не кончилась лента. Так приходит боевой опыт.

Часовых на обеих вышках сняли пулеметчики со «страйкеров», после чего заехали во двор и встали так, чтобы контролировать окна в здании.

— Первое отделение за мной, второе за капралом Спарксом! — приказал я.

Войдя в здание, разделились. Мое отделение чистило помещения слева. Там была столовая, кухня, большая холодильная камеры и кладовые. Везде пусто. В правой части услышал взрыв гранаты и два выстрела. Видимо, кто-то плохо спрятался.

На втором этаже были оборудованы спальни на двенадцать коек каждая. Двери во всех были открыты, так что сэкономили гранаты. Никого там не нашли. На третьем этаже были такие же комнаты, но все двери закрыты. Чутье подсказывало мне, что там есть люди.

— Выходите или закидаем гранатами! — потребовал я.

Тишина.

Повторил еще раз, не дождался реакции, приказал:

— Начинаем!

— Не надо, мы выходим! — послышался из ближней комнаты плаксивый женский голос.

Их было двадцать шесть. Все молодые и симпатичные. Обслуживали бандитов днем на кухне и в столовой, ночью в постели. Говорили, что по принуждению, но кто им поверит⁈

— Разговейтесь, парни, но не все сразу, по очереди, — разрешил я своим бойцам. — Остальные собирают трофеи.

Оказалось, что боевая бронированная машина «ошкош-Л-АТВ», довольно свежая, была не заправлена. У бандитов проблемы с соляркой. Мой «страйкер» взял ее на буксир. Внутри ББМ поехали четыре человека, а остальные бойцы в трех пикапах, причем один буксировал своего собрата, а третьего — второй «страйкер». Боевые отсеки обеих БМП заполнили трофеями: оружие, патроны, продукты питания и на крыше привязали мобильный дизель-генератор, новенький, потому что тоже не хватало топлива. Отвезу его домой в Бёрнс, чтобы свет был, когда захочу, а не по расписанию.

35

Боевую бронированную машину «ошкош-Л-АТВ» оценили в двадцать тысяч новых долларов, хотя, как мне сказал первый сержант Эндрю Доулз, до войны стоила в двадцать раз дороже. Если учесть, что новый бакс раз в двадцать дороже старого, наверное, всё справедливо. За остальные трофеи, включая три пикапа с пулеметами на крыше, набежало еще пять с половиной тысяч. В итоге каждый мой подчиненный получил немного меньше двести пятилесяти новых баксов, а я намного больше. Плюс мобильный дизель-генератор, который теперь работает на меня.

ББМ и часть трофейных штурмовых винтовок «М4А1», более современных, передали моему взводу, который начал стремительно разрастаться. Солдат, служащий на базе, получает в зависимости от выслуги лет и специальности от двадцати пяти до тридцати новых долларов. Ему нужно почти год ходить строем, чтобы получить столько, сколько парни из моего взвода отхватили за двухдневное приключение с пострелушками и всего тремя легко ранеными. Получив премию, мои подчиненные отправились в бары и прочие питейные заведения, причем не только на базе, но и в городе, и рассказали, какие они крутые и потому богатые. Тут же появились желающие подписать контракт с Воздушной национальной гвардией штата Вайоминг. Среди них были и те, кто имел базовую военную подготовку и даже боевой опыт. Эти сразу оказались в первом и пока единственном взводе первой роты первого батальона. Кстати, вышестоящие должности пока не заняты, я напрямую подчиняюсь полковнику Шепарду Сноу.

— Ты здорово поработал в Линкольне, — похвалил он. — Авиаразведка доложила, что уцелевшие «цветные» перебрались в Омаху. Сейчас наш отдел работы с населением организовывает в Линкольне городское управление и отряд полиции. Будь готов выдвинуться им на помощь.

— Всегда готов! — по-пионерски бодро рявкнул я.

— Командование не готово сейчас воевать на два фронта, так что все, что восточнее, базы, лежит на тебе. Планируй нападения так, чтобы в Небраску не прислали крупную армейскую группировку, — предупредил он.

— Пока что мои действия выглядят, как нападения ганхантеров, а таких группировок, как слышал, сейчас много, снабжают обе стороны, кто больше заплатит, — сказал я.

— Пусть так и дальше будет, пока мы не зачистим Калифорнию, — пожелал он.

— Мне не хватает опытных сержантов, — пожаловался я. — Нельзя ли перевести в мой взвод первого сержанта Эндрю Доулза из магазина, который за территорией базы? Он там после ранения восстанавливается, горит желанием послужить под моим командованием.

— Эндрю Доулз? — переспросил полковник Шепард Сноу, записал на листе бумаги и пообещал: — Поговорю, может, получится.

Первый сержант подкатил ко мне, когда я приехал затариться в магазин. До него дошли слухи, как здорово приподнялись по деньгам мои парни, захотел иметь столько же. Я подумал, что лучше иметь хромого, но опытного. Бегать и без него будет кому.

Через две недели у меня было уже двадцать шесть человек, почти полный взвод, и еще десятка полтора проходили семинедельную начальную военную подготовку. На гражданке сейчас с работой туго. Многие предприятия закрыты, только оборонные пашут круглосуточно, но таких в Вайоминге по пальцам пересчитать. Сфера обслуживания сведена до минимума, потому что лучше быть сытым, чем казаться красивым. Сезон сбора урожая закончился. Фермеры рассчитали разнорабочих до весны. Остается только армия. Лучше уж в национальную гвардию, где меньше шансов пасть в бою и больше — получить фантастическую премию.

Со мной даже Джон Фаулер завел разговор, не найдется ли местечко и для него? Я бы с радостью подставил его под пули, чтобы не настраивал внучку против меня, но слишком стар, малоподвижен и трудно обучаем. Джейн явно пошла не в него, а в родителей матери. Сказал деду, что, как только появится место, где надо иметь навыки электрика, так сразу и подтяну его. Благодаря этому он стал реже изблёвывать хулу на мою высочайшую особу. В общем, поспособствовал его духовному очищению, хотя там тот еще свинарник.

36

Полковник Шепард Сноу по-военному строг и сосредоточен. Он проводит совещание с офицерами. Кроме меня, присутствуют первый лейтенант Ричард Тёрнер, с которым мы стали корешами после распития бутылки «бурбона», и неизвестный мне капитан Серхио Васкес, двадцати восьми лет, черноволосый, смуглокожий, с узкими усиками под длинным носом, скорее всего, почо — мексиканец, родившийся в США. В армию такие попадают редко и карьеру делают плохо, потому что слишком ленивы.