Камень Книга двенадцатая (СИ) - Минин Станислав - Страница 37

— Э-э-э… — протянул обалдевший Вилли Гогенцоллерн. — А какой-нибудь другой дворец мы можем штурмом взять?

Колдун нахмурился.

— Ваше высочество, при всем уважении, но у меня нет времени таскаться по Европе и искать для вас подходящий дворец! Ляксей Ляксандрович задачу сформулировал предельно четко: их высочества скучают и срочно требуют эпичной операции! В наличии у меня только вот этот объект, и штурмовать мы его с вами будем максимально жестко! При малейшей попытке сопротивления приказываю валить всех без разбора! Все трофеи, а также казну Гримальди делим поровну, но наложниц я забираю себе. И это не обсуждается!

Возбудившиеся принцы, уже десять раз пожалевшие и о том, что они заскучали, и о том, что обратились к явно больному на голову Алексею, не сговариваясь повернулись в сторону этого самого отмороженного русского принца:

— Алекс, это шутка?..

— Алекс, прекрати это немедленно!..

— Нам уже не скучно!..

— Алекс, во дворце же куча твоих собственных родичей!..

Продолжавший улыбаться Романов только отмахнулся.

— Жребий брошен, господа, дворец Гримальди должен пасть… И три дня на разграбление.

— Какой жребий?..

— Как пасть?..

— Какие три дня на разграбление?..

В перепалку вмешался господин Кузьмин, не очень громко, но очень веско приказавший:

— Молчать!

И тут Медичи, Гогенцоллерны и Аль-Нахайяны, повернувшиеся в сторону колдуна, обнаружили на его месте самого настоящего Джокера из голливудских фильмов! Растрепанные сальные волосы, улыбка рваного рта, подкрашенные тушью безумные глаза и фриковатый костюм — все соответствовало тому, как Джокера изображали американские комиксы!

Принцы замерли в ужасе, а Джокер, гадливо рассмеявшись, заявил:

— Что-то я не вижу в ваших рядах былого энтузиазма, господа! И это печально! Хорошо, сегодня брать штурмом дворец Гримальди не будем, да и у меня пропало настроение для массовых убийств и грабежа. Но вот в следующий раз, молодые люди… — Он опять хохотнул и повернулся к русскому принцу. — Ляксей Ляксандрович, я могу наконец быть свободен?..

Я с огромным интересом рассматривал бледный фантом Джокера, который накинул на себя Ванюша, и прикидывал, что если даже я вижу эту весьма качественную иллюзию, то каково сейчас приходится моим родовитым дружкам⁈

— Конечно, Иван Олегович, не смею задерживать. Но у меня будет к вам еще одна просьба.

— Внимательно слушаю, Ляксей Ляксандрович. — Фантом Джокера растаял, а сам колдун замер в почтительном ожидании.

Я хмыкнул.

— Надо будет завтра провести с их высочествами учения, максимально приближенные к боевым, и отработать способы защиты от ментального воздействия высокой интенсивности.

Ответить Ванюша не успел: «их высочества» решили не дожидаться согласия колдуна.

— Не надо никаких учений, Алекс! — хриплым голосом заявил Дияб Аль-Нахайян. — Нам сегодняшних хватило!

— Да, хватило! — присоединился к нему Фриц Гогенцоллерн. — И вообще, у нас завтра важные дела!

Его старший брат, оба Медичи и младший Аль-Нахайян активно закивали, и последний с опаской спросил:

— Алекс, можно мы уже пойдем?

— Конечно, Заид, — кивнул я. — Но по планам на вечер у нас же всё в силе?

Активные кивки всех шестерых принцев свидетельствовали, что да, всё в силе.

— Со Стефанией и Евой договоритесь по поводу ресторана и клуба? Отлично! Увидимся позже.

Глядя вслед удаляющимся принцам, Кузьмин буркнул на русском:

— Зассали, сосунки! Скучно им, бл@дь! Всё им с детства на блюдечке преподносили и еще благодарили за то, что брали! Всех в армию на пару годков, и на людей станут похожи!

— Ваня, — я поморщился, — не будь к ним таким строгим. В данный конкретный момент их высочества на скучной, однообразной, но обязательной работе по представлению своих стран на встрече глав правящих родов в Монако, как и мы с Колей и Сашей. Если бы не наши редкие акции, я бы тоже уже со скуки на стены лез. А у принцев и такого нет… Хотя ты абсолютно прав, когда называешь их сосунками, уверен, на первом же серьезном деле большинство из них точно лютую измену поймает.

— О чем и речь! — кивнул Ванюша. — Ладно, пойду с Петровичем договариваться насчет испытаний его новой шушлайки. — Он уже повернулся, но, замерев на секунду, сделал шаг назад. — Царевич, а может, все-таки грохнем Медичи? А то бесят они меня! Государю и цесаревичу ничего докладывать не станем, обтяпаем все тихо и под массовую сердечную недостаточность. Ни один эксперт не подкопается. Давай, а?

Я вздохнул.

— И ты мне это предлагаешь после того, как публично из себя Джокера тут явил? Эксперты, может, и не подкопаются, но все остальные точно проведут причинно-следственные связи.

Ваня сплюнул.

— Сука, прокол! Что же делать?.. Придумал! — засиял он. — Прямо сейчас мы макаронников трогать не будем, а когда меня насильно припрягут к деятельности иностранного отдела Канцелярии, я себе организую командировку в Европу и… — Ваня щелкнул пальцами. — Вуаля! Дело в шляпе!

— Я тебя первый не пущу в лапы к католикам, так что командировка отменяется.

— Царевич, включай мозги! — хмыкнул колдун. — Только дурак будет валить макаронников в Италии! Я дождусь, когда эта семейка заявится к кому-нибудь с официальным визитом, и… Фотографии в траурных рамках во всех газетах, некролог, рыдающая Италия, потерявшая лучших своих сыновей… Короче, Вика будет отомщена!

У меня кольнуло в груди, но я себя сдержал.

— Ванюша, а на хрена мне ты, если я могу все это сделать с Медичи в любой момент даже из Москвы?

Колдун нахмурился.

— Я типа сам хотел тварей исполнить… Или ты их все-таки лично решил?..

Меня начало потрясывать.

— Ваня, бл@дь, тебе что, по итогам того нашего ночного визита к итальянцам расклад не ясен? Нельзя их валить, тогда вообще все по пиzде в мире пойдет!

Кузьмин нахмурился еще сильнее.

— Да ладно, царевич, я же так… в качестве альтернативного варика… Но королька все-таки можно и вальнуть: он уже старенький, пожил достаточно, никто ничего не заподозрит. А его похоронами можно воспользоваться как поводом ко вполне официальному посещению Рима. Там мы ватиканских колдунов оптом и грохнем.

— Или они нас… — буркнул я, признавая за Кузьминым чуть ли не гениальность в построении всех этих оперативных комбинаций. — Ладно, надо подумать над твоим предложением. И вообще, Ваня, откуда в тебе столько кровожадности? У Прохора нахватался? Только и слышно от тебя: давай этих завалим, давай этих грохнем! Кто мне совсем недавно про свои тяжкие грехи и Страшный суд плакался?

— Забей, царевич! Отмолю! — Колдун был явно доволен результатами проведенных со мной «переговоров». — Пойду шушлу Петровича более подробно осмотрю — как раз молодежь от лайбы отошла.

— Подожди, я с тобой…

— Как Алекс вообще терпит рядом с собой этого колдуна? — недоумевал Дияб Аль-Нахайян. — Он же вообще… ненормальный! А если тому в голову взбредет… — Принц осекся и оглядел друзей. — Я, конечно, все понимаю, безопасностью пренебрегать нельзя, но с таким персонажем и спать ложиться даже в соседних номерах страшно!

Ответил арабу старший из братьев-немцев:

— Дияб, дружище, ты неверно сформулировал вопрос. Звучать он должен так: а что может сам Алекс, если у него на побегушках обретается такой вот персонаж? Разницу улавливаешь?

Аль-Нахайян покивал, а Гогенцоллерн продолжил:

— И насчет взятия штурмом дворца Гримальди. Уверен, если бы Алекс действительно поставил перед господином Кузьминым такую задачу, наша помощь не понадобилась бы. — Вилли хмыкнул. — Отец нам с Фрицем дал полный расклад по операции русских в Испании — вчера информация пришла по каналам разведки, — так вот, наши с вами друзья, — он мотнул головой в сторону «ренжа», — выполняли там роль статистов, а всю работу, судя по всему, проделал именно господин Кузьмин. Делайте выводы, друзья. И вы как хотите, но я на завтрашние учения, пожалуй, схожу.