Рассвет (СИ) - "Amazerak" - Страница 13

— Машин нет, — объявил майор, обойдя колонну и вернувшись ни с чем. — Тогда на своих двоих добираться будем. Давайте бегом! Нельзя задерживаться. Тут недалеко осталось.

И наш отряд бегом двинулся дальше.

Хорошо, что особняк Долгоруковых находился не так уж и далеко от того места, где мы попали в засаду. Мы пробежали по проспекту пару кварталов, свернули на боковую улицу, и вскоре до нас донеслись звуки стрельба, взрывы и грохот булыжников. Бой был в самом разгаре.

Особняк наших союзников занимал целый квартал. Мы подошли с задней стороны, где находились высокая каменная ограда и решётчатые ворота. Сейчас ворота были сломаны, а ограда пробита в нескольких местах, и сквозь бреши виднелось огромное четырёхэтажное здание с портиком и колоннами.

На улице стояли пять единиц сожжённой и помятой техники и две неповреждённые гусеничные боевые машины, которые вели огонь из автоматических пушек через дыры в заборе и которые тут же оказалась испепелена тьмой, как и десяток солдат, занявших позиции возле проломов. Как-то сопротивляться смогла лишь четвёрка владеющих, но были они не слишком сильными и тоже быстро погибли. Ещё один отряд, который двигался со стороны перекрёстка вместе с двумя броневиками, пустился в бегство, едва увидев мощь нашей магии.

Стрельба не прекращалась. Основной бой, как я понял, шёл со стороны главного фасада.

Майор приказал нам оставаться на улице, а сам забрался в дыру в заборе и крикнул кому-то, что он — двоюродный племянник Ярослава Васильевича и сторонник императора Павла. Ему в ответ крикнули, чтобы он проходил. Тогда майор выглянул из пролома и махнул нам рукой, приказав следовать за собой.

Мы промчались через изрытый воронками двор. Недавно здесь находился небольшой сад, окружённый с трёх сторон П-образным зданием, но сейчас он выгорел, как и крыло особняка слева от нас. Пока мы бежали раздался треск рушащейся стены, но где именно это произошло, я не видел.

— Наконец-то вы пришли! — нас встретил белокурый молодой человек в порванном на плече, грязном оранжевом пиджаке. — Мы отбиваем уже третью атаку. Нас пытаются окружить. Отец скоро исчерпает все силы. Бежим скорее к нему, пока не стало слишком поздно!

— Бойцы, за мной, — скомандовал нам майор, и мы продолжили бег, но только теперь по коридорам огромного особняка. Дым заполнил весь коридор, в нескольких дверных проёмах полыхал огонь, где-то трещали обваливающиеся стены, или это маги земли забрасывали здание булыжниками. Стрекотала беспорядочная пальба.

Прямо перед нами рухнула стена от попадания чего-то тяжёлого. Парень свернул налево, и мы оказались на лестнице. Взбежали на второй этаж и ринулись дальше по коридору, пока не добрались до обрушившейся части здания. Отсюда открывался вид на перекрёсток, на котором столпился десяток горящих бронемашин. Однако броневики, стоящие чуть дальше по улице продолжали лупить по дворцу из пулемётом и автоматических пушек, и кто-то постоянно кидал шары огня и энергетические копья. Здесь удерживали оборону несколько владеющих, окружив себя силовыми полями, которые пока никто не мог пробить.

На краю стоял высокий мужчина с седеющей бородой, облачённый в синий, расшитый серебром пиджак. Складывалось впечатление, что он ничего не делает — просто смотрит, как его дом и его самого обстреливают со всех сторон, но это была лишь видимость. Вероятно, вся защита только и держалась на этом человеке, поскольку от него исходили мощнейшие вибрации силы.

— Отец, уходите! — крикнул наш сопровождающий. — Я привёл подкрепление. Государь прислал великих мастеров. Нам помогут.

Мужчина обернулся. Его взор был полон гнева, а брови сведены к переносице.

— Отец, отойдите, я вас прошу! — повторил молодой человек. — Не подвергайте себя опасности.

— Ярослав Васильевич, это я, — крикнул сквозь грохот боя майор. — Мы пришли помочь. Давайте, парни, бейте всех, кто лезет, — приказал он нам. — Нужно уничтожить эту группировку.

Я подбежал к краю. Часть здания с этого угла обрушилась, превратившись в груды камней. По ним лезли несколько человек в военной форме, закрывшись силовыми полями, и кидали в нас энергетические снаряды. Я направил в них потоки тьмы, которые быстро уничтожили эту группу. Краем глаза я заметил, что все обороняющиеся, кроме главы семейства, его белокурого сынка и низкорослого лысого господина — женщины и девушки. Их я насчитал семь человек.

После того, как от моей тьмы погибли все штурмовики, я направил чёрные потоки туда, где стояли два стреляющих по нам броневика и группа более сильных магов, швыряющих шары пламени, булыжники и энергетические снаряды. Орлов и Салтыков тоже подключились, и улица потонула в огне. Не прошло и пяти минут, как оставшиеся в живых мятежники отступили. Множество трупов и уничтоженной бронетехники на подступах к зданию красноречиво говорили о том, сколь ожесточённой была битва.

Спустя полчаса наш отряд сидел в просторной гостиной особняка на втором этаже. Мебель здесь по большей части уцелела, хотя следы боя были видны повсюду: штукатурка местами откололась и вместе с битым стеклом усеивала паркетный пол, в стенах зияли отверстия от пуль крупного калибра, зеркало над камином осыпалось, а сам камин, богато украшенный рельефом, превратился в груду камней.

В гостиную задувал ветер, но мы были в демисезонных армейских куртках, поэтому не мёрзли. Да и на улице за последние дни существенно потеплело. Климат в столице был далеко не сибирский, и к середине марта воздух уже прогревался до плюсовых температур, и снег стремительно таял.

Я и Орлов расположились в креслах, Беляев и Салтыков расселись на большом угловом диване, обложенном подушками, Заболоцкий прохаживался по комнате и смотрел в окна, что выходили на сгоревший сад и чернеющее закопчённым нутром противоположное крыло особняка. Майор ушёл общаться с родственниками, оставив нас здесь. Было тихо, никто не стрелял, ничто не рушилось. До нас доносился шум оживлённых улиц. Горожане жили обычной жизнью. Большинство их разборки князей не касались.

— Большой дом, — отметил вслух Заболоцкий, окинув взглядом комнату. — Я бы даже сказал, роскошный. Почти императорский дворец.

Заболоцкий был человеком замкнутым и мало что рассказывал о себе, но я всё же знал о нём несколько фактов. Родился он на Урале, в небогатой княжеской семье. На четвёртом десятке пошёл служить на границу, чтобы заработать денег, а в гвардию попал буквально за пару месяцев до моего там появления. Не удивительно, что особняк богатого столичного князя произвёл на него впечатление.

— Здесь, в столице, у многих такие есть, — проговорил Орлов. — Ничего необычного.

— Это верно, — согласился Салтыков. — Род Долгоруковых очень богатый. Богаче него разве что императорская семья и предатель Морозов, да и то не факт.

— Так вот почему ему на помощь бездумно бросили целый батальон, — произнёс Заболоцкий, задумчиво уставившись в окно.

— А что же, по-вашему, мы должны были оставить в беде наших друзей и союзников? — холодно произнёс Орлов. — Как-то это… неблагородно, знаете ли.

— Готов биться об заклад, что если бы речь шла о каком-нибудь мелком боярине, батальон и ОСН на его выручку не послали бы.

— И на что вы намекаете, капитан?

— Это просто мысли вслух, — Заболоцкий кинул на Орлова безразличный взгляд.

— Не стоило бы вам вести такие речи и раздор вносить в наши ряды, ставя под сомнение волю регента, а то и государя императора.

Орлова чем-то задели слова Заболоцкого, хотя чем именно, я понять не мог. Но то, что сейчас происходило, мне не нравилось. Орлов с презрением относился ко всем провинциальным аристократам, попавшим в гвардию, и до сих пор считал, что им (меня он с определённых пор исключил из их числа) здесь не место. Поэтому с Заболоцким они, даже попав в ОСН, почти не общались. И то, что Орлов заговорил таким тоном, ничего хорошего не предвещало.

— Господин Орлов, успокойтесь, я никакой раздор не вношу, — Заболоцкого, судя по его тону, не слишком сильно оскорбляли слова Орлова.