Орленок (СИ) - Горъ Василий - Страница 20

Ну и завздыхал. Что в какой-то момент привело к закономерному концу — Оля, решив, что меня плющит из-за злости на амнезию, придумала аргумент, способный облегчить эти страдания:

— Игнат, все не так плохо, как кажется на первый взгляд! Да, мир вокруг нас кажется абсолютно незнакомым, но это, в какой-то степени, даже здорово. Ведь ты познаешь его, будучи взрослым, а значит, можешь выбирать, в чем и как разбираться, учиться на чужом опыте, игнорировать то, что хоть чем-то не нравится, и тэдэ! А еще у тебя есть я — человек, готовый разделять с тобой не только радости, но и печали…

— Спасибо, солнце… — благодарно улыбнулся я, задвинул уныние куда подальше и поддал газку. Благо, маршрут вел от центра к западной окраине, то есть, против основного потока в это время суток и не действовал на нервы необходимостью стоять в пробках.

«Гнал» километрах на восьмидесяти, но даже так уже минуты через три с небольшим увидел невдалеке светло-голубое основание восточной башни «Золотого Кольца», одного из престижнейших гостиничных комплексов для купечества, и пихнул напарницу локтем:

— Ну что, готова потрясти столицу своей ледяной красотой?

— А с чего это вдруг она стала ледяной? — возмутилась девушка.

— Неправильный вопрос! — наставительно подняв руку с разогнутым указательным пальцем, заявил я. — Правильный вопрос должен звучать иначе: «Насколько ледяной должна казаться моя красота всем, кроме тебя?»

Кольцова рассмеялась:

— Такая трактовка мне нравится! Равно, как и напрашивающийся ответ: «Температура выше абсолютного ноля в принципе недопустима…»

Я похвалил ее за правильное понимание политики нашего маленького, но гордого рода, зарулил в створ въезда на подземную стоянку и, следуя ЦУ Дайны, быстренько нашел самое козырное свободное место. С ее же помощью допер, для чего нужны «шкафы», разделяющие парковочные места, и в темпе закидал в столь своеобразный терминал системы доставки наше шмотье. Затем «завязал» доступ на нашу биометрию, закрыл машину, подал своей даме руку и повел ее к лифтовому холлу. Выражение лица девушки контролировал во всех попадавшихся отражениях, но очень скоро понял, что напрягаюсь зря: Оля несла себя, как королева, и «не обращала» внимания на показную роскошь убранства этого пристанища для нуворишей.

Прекрасно держалась и во время общения с администратором. А после того, как наша бронь была подтверждена, даже заставила собой погордиться, сначала «не заметив» беззаветно влюбленного в себя утонченного задохлика лет двадцати пяти, великодушно обратившего на нее внимание, а потом уничтожив все его надежды одной-единственной фразой:

— Милый, не знаю, как ты, а я уже соскучилась по Пятну: там ты живешь на острие клинка, а тут… тут скучно, как в детской песочнице!

Я ей подыграл. В том же ключе. Из нелюбви к недомужикам:

— Тут тоже, говорят, иногда случаются конфликты, заканчивающиеся дуэлями. Так что у нас есть ненулевые шансы законно пустить кому-нибудь кровь…

После этих слов задохлика как ветром сдуло, а мальчишка в униформе сотрудников «Золотого Кольца», собравшийся проводить нас до номера, чуть-чуть побледнел. Впрочем, свои обязанности выполнил без нареканий, за что получил малую денежку и исчез как бы не круче любого местного скрытника. А мы, закрыв за ним дверь, переглянулись и рассмеялись…

…Пока Кольцова разбиралась в алгоритме работы системы доставки и вызывала к нам в номер контейнер с парадно-выходным шмотьем, я усиленно чах над телефоном. Зато после того, как Дайна разобралась с относительно небольшим количеством электронных «сюрпризов», вернул трубку в карман и помог напарнице перетащить портпледы с одеждой и коробки с обувью в гардеробную. Потом «мы» выбрали наряды для похода на завтрак и по очереди переоделись.

Мое отражение в зеркале во всю стену никакого интереса, естественно, не вызвало. А вот на Ольгу, по совету БИУС-а облачившуюся в белое платье, позалипал с большим удовольствием.

Да, совершенно открыто, ибо видел, что мои восхищенные взгляды доставляют ей удовольствие. Само собой, сделал и комплимент. После чего мысленно пообещал себе при первой же возможности приобрести этой красотке по-настоящему достойную ювелирку, дал команду выдвигаться, а уже через несколько секунд убедился в том, что наши наряды действительно о-го-го: семейную чету из откровенно жирного мужика лет пятидесяти и дамы неопределенного возраста, обнаружившуюся в коридоре, при виде нас сначала перекосило, а затем накрыло похотью. Причем пузан вожделел Кольцову, а его благоверная — меня!

У посетителей ресторана «Седьмое Небо», располагавшегося на верхнем этаже центральной башни гостиничного комплекса, наше появление вызвало еще более выраженный эффект. Хотя нет, не так: в столь ранний час в нем завтракало всего шесть компаний, в большинстве своем состоящих из мужчин, и четверо одиночек. Поэтому взгляды абсолютного большинства посетителей мгновенно сфокусировались на Ольге. Да, денежные мешки и члены их семей заметили и меня. Но только из-за того, что я шел рядом со столь ослепительной красоткой, а значит, мог помешать знакомству, приятному общению и далее по всем понятному списку. А потом особо внимательные вдруг заметили, что «ослепительная красотка» не видит никого, кроме меня. Две трети записных покорителей женских сердец это как-то пережили. Еще троих молодых, но горячих ловеласов пригвоздили к месту повелительные рыки старших. А двое «самых неукротимых» поднялись со своих мест и ломанулись знакомиться после того, как чопорный администратор усадил нас за свободный столик у окна.

Заметив, что навелись на одну и ту же «цель», ускорились. Потом почти одинаково побагровели и гневно раздули ноздри. Рыжеволосому и рыжебородому здоровяку, стартовавшему с более удачной позиции, удалось добраться до нас чуть-чуть быстрее брюнета, одетого заметно богаче, но представляться эти дурни начали одновременно. Причем глядя на Кольцову и в упор не видя меня. Здоровяку не понравился хамский демарш «тощего», и он, прервавшись на полуслове, высказал конкуренту свое «фи». Тот тоже не остался в долгу и ответил. В том же ключе. То есть, почти не выбирая выражений.

Пришлось вмешаться:

— Господа, уважающие себя мужчины не забывают о вежестве нигде и никогда. Извольте выражать свои мысли так, как положено воспитанным людям, или выясняйте отношения где-нибудь еще.

— А то что⁈ — нахмурился Рыжий.

— А то я вызову вас на дуэль и убью… — поймав его взгляд, равнодушно ответил я.

— Да кто ты та— …

— Потомственный добытчик. Из отшельников… — все так же равнодушно ответил я, «возникнув» слева-сбоку, прогнув придурка в пояснице и уперев закругленное острие столового ножа под нижнее веко. Потом поймал взгляд Тощего, охреневшего от скорости моего перехода в боевой режим, и добавил: — Кстати, перед тем как обратиться к даме, воспитанные мужчины спрашивают разрешения у ее кавалера. Сделайте соответствующие выводы, ладно?

— Молодой человек, что тут происходит? — послышалось откуда-то слева, и я, повернувшись к администратору, пожал плечами:

— Честно говоря, не знаю: господин, прогнутый в спине, пока еще не определился, извиняться за неподобающее поведение или соглашаться на самоубийственную дуэль. А его соперник вообще молчит.

Тут здоровяк, наконец, отвис и решил, что признать свою ошибку будет не в пример безопаснее.

Я великодушно принял его извинения, вперил ни разу не всепрощающий взгляд в брюнета, вопросительно выгнул бровь и проявил великодушие еще раз. Потом вернулся за наш стол, положил нож на место и… услышал сначала предупреждение Дайны, а затем низкий и грубый голос «мордастого купца» лет сорока, «подкравшегося» со спины:

— Юноша, я надеюсь, вы не будете возражать против моего знакомства с вашей дамой?

— Буду… — неспешно развернувшись вполоборота, заявил я. А Кольцова, почему-то решившая, что мне нужна поддержка, добавила:

— Я уже нашла себе мужчину, соответственно, все остальные в принципе неинтересны.