Любовь и Гниль: Сезон 1 (Эпизоды 1-6) (ЛП) - Хиггинсон Рейчел - Страница 80

Я удовлетворённо вздохнула, не обращая внимания на появившуюся влажность в глазах. Я чуть было не потеряла это… эту семью, частью которой я каким-то образом стала. Меня чуть не оторвали от всех этих созданий, которые стали так важны для меня, заставили меня любить их так неистово. Одна эта мысль была почти непостижима для меня.

И хотя я не могла избавиться от навязчивого страха перед Кейном, я знала, что он никогда не выполнит свою угрозу. Как бы он ни был полон решимости найти меня, если ему всё ещё не всё равно, хотя какой-то тайный инстинкт шептал, что это так, я всё так же была привержена остаться с этой семьёй, защитить её, как и он — найти меня. Он мог преследовать меня сколько угодно, но я не оставлю их и не позволю, чтобы с ними что-нибудь случилось.

Теперь они были для меня жизнью, а не только мгновениями бодрствования и ежедневными обязанностями. Нет, они были буквально жизнью, они представляли собой то единственное хорошее, что осталось в этом мёртвом мире. Они были яркими и полными жизненной силы и цвета. Они сияли добрым, чистым и прекрасным, и я никогда не отдам их.

— Мы ведь больше не будем бодаться, правда?

В груди Хендрикса гулко застучало сердце, и я поймала себя на том, что целую его грудь через рубашку, прежде чем смогла остановиться.

Я одурманила себя счастливыми мыслями и бабочками, которые вызывал Хендрикс в моём животе. Я ничего не могла с собой поделать. Он нуждался в поцелуе.

— Ты и я? — я рассмеялась, хотя его дыхание немного сбилось от моего жеста.

— Да.

— Я не уверена, что мы можем не спорить, по крайней мере, время от времени.

— Я о кратковременной потере друг друга, — он опустил голову так, что его губы коснулись моей макушки, его горячее и медленное дыхание запуталось в моих волосах. — Я больше не хочу ссориться из-за этого. Я не позволю этому случиться снова, так что нечего злиться на меня.

Я не могла сдержать весёлой улыбки: он был таким самоуверенным!

— Я верю тебе, — прошептала я со всей искренностью.

— Значит, ты простишь меня?

— Да, — мои глаза снова затуманились, и я крепче обняла его за талию. — А ты простишь меня?

— Да.

Он поцеловал меня в макушку и вздохнул, наслаждаясь совершенством нашего момента.

Всё снова было в порядке. И хотя я не думала, что кто-то из нас нуждается в прощении, и это была только наша взаимная тревога друг за друга, проявляющаяся в жарких спорах и возмутительном поведении, «Я прощаю тебя» было сказать намного легче, чем «Никогда больше не оставляй меня». Это было уж чересчур, слишком рано.

Даже если я имела в виду именно это.

Даже если это шепталось в каждом моём вдохе, в каждом ударе моего сердца.

Я знала, что он видит дальше наших лёгких слов и случайных заявлений. Это был Хендрикс, парень, который увидел меня и потребовал, чтобы я заняла место в его жизни ещё до того, как я узнала его фамилию. Он всегда видел дальше поверхности, за пределами моих контрастных действий, почти за пределами меня, но не до конца. Это было больше похоже на меня всю, каждую отдельную, незначительную и значительную часть.

Довольно скоро я задремала, крепко прижавшись к безопасности, которую нашла на его груди. Я так давно не спала, во всяком случае, по-настоящему. И он казался более комфортным, чем всё, что я могла вспомнить за последнее время. Его тело согревало меня, его рука крепко держала меня, а ровное дыхание убаюкивало меня, пока я не заснула.

Кто-то, должно быть, дежурил всю ночь, или несколько человек, но они позволили мне поспать. Я проснулась, зевая, с негнущейся шеей и гибким, расслабленным телом, которое практически превратилось в желе, так как я ни разу не пошевелилась на Хендриксе.

Я захлопнула рот, как только поняла, что зеваю прямо у него под носом. Я была почти уверена, что моё тело уже должно было эволюционировать до состояния, в котором моё дыхание не пахло бы ногами зомби каждое утро, но это было не так. Очевидно, я не была недостающим звеном.

Возможно, это был первый случай в истории, когда человек был расстроен тем, что не может претендовать на такую великую честь. О, брат…

Я держала рот закрытым, но продолжала потягиваться на Хендриксе. Я слегка царапнула ногтями его бок и выгнула спину, прижимаясь к нему всем телом. Я в основном пыталась его разозлить, но он схватил меня за талию двумя руками и перевернул так, что навис надо мной.

— Ты пытаешься убить меня, Риган? — спросил он хриплым утренним голосом, он явно тоже только что проснулся.

Я покачала головой и сжала губы. Кому-то придётся пригрозить, что застрелит меня, прежде чем я заговорю с этим мужчиной, не почистив предварительно зубы.

— Тогда что ты делаешь со своим телом? — спросил Хендрикс немного сдавленным голосом.

Его руки крепче сжались, а пальцы коснулись моих тазовых косточек. Он склонил ко мне лицо и потёрся носом о мой нос.

— Мы в комнате, полной людей. Риган. Я ещё даже не поцеловал тебя. Наверное, лучше не заводить меня с утра пораньше.

Мой желудок резко проснулся, за ним последовали тысячи бабочек, которые, по-видимому, заснули вместе со мной. Его нога скользнула между моих бёдер, и всё его твёрдое, великолепное тело прижалось к моему. Его дыхание было несвежим после сна, но, как ни странно, я нашла это ещё более милым.

Мне пришлось закрыть глаза от всех ощущений, переполнявших моё тело. Я смутно припоминала тех людей, что были с нами в морозильной камере, но едва-едва.

Он наклонился и поцеловал меня в щёку, а потом отстранился и отодвинулся. Я услышала, как он застонал, закрыв лицо руками. Я наклонила голову и смотрела, как он грубо трёт своё лицо ладонями. Он заметил, что я наблюдаю за ним, и бросил на меня злобный взгляд.

Я улыбнулась. Ни одна девушка не смогла бы долго сопротивляться этому парню. Я влюбилась в него, несмотря на то, что была рассудительной.

Или, может быть, как раз по этой причине.

Было ещё слишком рано говорить.

— Пойду, почищу зубы, — объяснила я, прикрыв рот рукой.

Я не знала точно, сколько сейчас времени, но моё тело было довольно созвучно с днём и ночью, так что я предполагала, что было, по крайней мере, близко к утру. Кроме того, все остальные тоже начали шевелиться. Все, кроме Нельсона, который сидел и смотрел на дверь, как будто был неживым. Должно быть, он нёс последнюю вахту.

— Я пойду с тобой.

Хендрикс не собирался отпускать меня куда-либо без него.

Что было отстойно, потому что мне нужно было пописать.

Мы встали и схватили наши туалетные принадлежности и несколько пистолетов. Мы проверили и воспользовались ванными комнатами прошлой ночью. Они были вонючими, и несколько кабинок были закрыты до конца вечности, но, по крайней мере, в женском туалете я могла воспользоваться унитазом, а раковины были опорожнены. К тому же там оставались и туалетная бумага, и бумажные полотенца, так что это был двойной бонус.

Нельсон встал, чтобы мы смогли пройти, и сразу же упал на колени Хейли и заснул. Вон тоже тупо уставился в пространство только что проснувшимся взглядом и махнул нам. Очевидно, он снова командовал.

Этим утром снаружи пахло ещё хуже, выдержанным, удушливым после долгой ночи, маринованным запахом свежеубитых зомби. Я тут же подавилась и натянула рубашку на нос. По крайней мере, фасад магазина остался нетронутым, и никакие Пожиратели не прятались вокруг, ожидая момента, чтобы наброситься.

Тем не менее, мы держали оружие наготове, а наши всё ещё сонные чувства были начеку. Мы разделились, отправившись в разные ванные комнаты. Я была рада, что Хендрикс не собирался следовать за мной внутрь. Я не могла заставить себя пописать, когда дверь кабинки была закрыта, а наши отношения даже не были близки к тому, чтобы писать друг перед другом.

А если бы Бог и существовал, то это никогда бы не случилось.

Я воспользовалась удобствами так быстро, как только могла, и подошла к раковине, чтобы почистить зубы в темноте. Единственным источником света в комнате была открытая дверь и то, что просачивалось сквозь грязные витрины.