Звездная Кровь. Пламени Подобный (СИ) - Прокофьев Роман - Страница 22

— Так открой глаза пошире, рикс, — ответил Белый Дьявол. — Ты принес мне гвоздь?

— Немалая храбрость нужна, чтобы брызгать с нами, — прищурился Аурвак, явно сдерживая гнев. — Или немалая глупость… Ты спрашиваешь о гвозде? А я хочу спросить червивого о крови, которая не оплачена кровью. Помнишь о ней, изгой-без-имени?

— За ту кровь я заплатил своему Народу рукой, гвоздем и именем, — ответил Один из Тысячи, показываю усеченную руку. — А Людям Реки за кровь я заплатил жизнями тех, кто вернулся сегодня в Мертвую Рыбу.

— Ты вернул нашу икру, глубина! — согласился Владыка Чешуи. — Но не всю. Отдай нашу рыбку, и я решу твою судьбу, изгой!

— Разве ее жизнь не стоит жалкого гвоздя? — улыбнулся Белый Дьявол.

— Не тебе назначать цену за гвозди, — вдруг сказала фламиника. — Верни нашу рыбку, прежде чем журчать с риксом. Я хочу услышать ее голос. Народ Реки обещает, что не убьет тебя…

Это можно было понять двояко — например, «не убьет тебя здесь» или «не убьет тебя сразу». Однако ему уже надоели игры. Белый Дьявол шагнул вперед, передавая Форель на руки Многозубу, и вдруг услышал ее тихий шепот:

— Мое имя Мирисс…

Мирисс — так называлось жесткое и острое, как нож-трава, водяное растение. Хорошее имя — и она все-таки назвала его, но сейчас было не время думать об этом. Наступал самый опасный момент переговоров — без Форели у него на руках Люди Реки могли решить, что незачем больше болтать — и, например, пустить в ход сковывающие Руны, чтобы лишить свободы, а потом подумать, что с ним делать…

Но вместо этого их вдруг накрыла Сфера Тишины.

Он заметил Руну, стрельнувшую из Скрижали фламиники и зеленые целительные волны, пульсирующие в теле Серебряной Форели. Видел, как Восходящая что-то быстро, захлебываясь, говорит склонившейся над ней Раковине и Многозубу, показывая в его сторону, и даже Аурвак косится в ее сторону, явно прислушиваясь. Его не пытались убить сразу, Незримый качал весы, и чаша еще могла склониться в его сторону…

А потом Аурвак властным жестом убрал Сферу и вновь обратился к нему:

— Слушай, что я журчу тебе, изгой, и пусть все Люди Реки слушают, ибо слова рикса — не брызги! Ты должен нам кровь за кровь, и долг не отдан. Но ты вернул нашу икру и нашу рыбку, и она журчит, что изгой убивал наших врагов. Потому Люди Реки не убьют тебя здесь и сразу, как должно поступить с червивым изгоем… Уходи из наших земель и больше никогда не возвращайся. Еще моя рыбка журчит: у тебя гвозди моих Восходящих. Это будет мудрый дар, за который мой Народ не будет преследовать тебя…

Он прервался, потому что Белый Дьявол вытянул перед собой руку, а на его ладони лежали пять покрытых бурыми пятнами стигматов. И что-то в изменившейся позе, лице и взгляде заставило Аурвака замолчать и слушать.

— Пять гвоздей, — произнес Белый Дьявол тоном и голосом столь зловещим, что фламиника и знаменосец повернули в их сторону удивленные лица. — Бесценный дар в час войны, когда враг пришел в твои земли. Каждый из них можно поменять на чистый, и я готов добавить еще два, принадлежавшие вашим врагам. Я убил этих Восходящих, защищая Людей Реки и спасая вашу рыбку. Я мог бы сам отнести их в Храм Вечности, вырвав у нее восьмой. Но я пришел к Народу Реки и принес честную виру за старую кровь. Ты хочешь еще даров, рикс? Ты получишь их, и даже больше… но в ответ я хочу от тебя малый дар — один-единственный чистый гвоздь. И, клянусь Забытым, я покину твои земли.

— В Храм нет дороги червивым изгоям, даже если они журчат подобно риксам, — холодно ответила фламиника, успокаивающе кладя ладонь на плечо побагровевшего, готового взорваться Аурвака. — Никто не поменяет тебе гвозди. Люди Древа просто убьют тебя.

— Потому ты и пришел к нам! Уходи, изгой, не брызжи больше! — прорычал Аурвак. — Твоя жизнь — достаточный выкуп за наши гвозди! Радуйся, что мы не забрали их так!

— Человек, что называл себя моим отцом, на тинге уже дал тебе выкуп, — усмехнулся Белый Дьявол, уже понимая, что их решение без крови не изменить. Хотя бы малой — и в этом изначально и состоял его план. Он мог вызвать на фионтар одного из их Восходящих, поставив трофейные гвозди на кон в обмен на чистый и тем самым дать возможность Людям Реки попытаться отомстить, но для этого требовалось их немного раззадорить. — Ты берешь за одну жизнь дважды? А что возьмешь за чистый гвоздь?

— То был малый дар! Малый!!! Убирайся и берегись нашего гнева! Я не меняю кровь на кровь! Бурлишь про чистый гвоздь⁈ Я дал бы чистый гвоздь изгою разве что за гвоздь Черного Триглава!

Незримый улыбнулся снова. Третий шаг?

— Ты сказал, — бесстрастно заметил Белый Дьявол.

Затем он раскрыл ладонь и небрежно швырнул гвозди с душами речных воинов — все, кроме Плавника и Гребня, ибо они принадлежали ему по праву победителя, — в песок, под ноги рикса и Восходящих.

— Эти жалкие гвозди — мой малый дар твоему Народу! — произнес Один из Тысячи, глядя на них с легким презрением. — Ты сказал, рикс, а твои Восходящие слышали. Я принесу тебе гвоздь Черного Триглава.

И, сказав это, Один из Тысячи повернулся к ним спиной и ушел — к скалам, на тропу, ведущую к Стреле. Уже поднявшись наверх, он боковым зрением уловил — тройка Восходящих так и стоит на отмели, глядя ему вслед. Благодаря Навыку Чуткого Слуха их разговоры были слышны.

— Однорукий безумец! — проворчал Яростный Многозуб. — Жаль, что ты не отдал его мне, рикс… Такая дерзость достойна наказания!

— Он не тот, что прежде, — холодно произнесла Элесс Раковина, самая мудрая из них, как и полагается фламинике. — Изгой журчит так, будто за спиной плывет тысяча демонов.

— Что ты увидела в нем?

— Темную глубину. Его лишили гвоздя, но Звездная Кровь все равно бурлит в нем.

— Дикий? Так он убил фроггов и Плавника?

— Он слышит, что вы журчите, — подала голос Форель. — И, мой рикс… глубина… что Подобный Пламени пошел за гвоздем.

— Брызги, рыбка. А если глубина, Восходящие Болотных Пещер скоро позаботятся о нем. Он не вынырнет.

— Но ты сказал, а слова рикса — не брызги, — ответила фламиника. — И если он вынырнет…

— Он не вынырнет! — повторил Аурвак. — Давно я не слышал таких безумных клятв, Забытый быстро заберет его к себе…

Но в тоне старого Восходящего ощущалось даже некоторое одобрение, и Белый Дьявол знал почему. Рикс почувствовал скалу его воли — и все остальные тоже, вот почему они стояли там, жалкие и растерянные, как дети.

Один из Тысячи действительно собирался принести им гвоздь Черного Триглава. Когда Незримый улыбается во весь рот, подкидывая новые ступени для испытаний, лишь глупец будет отказываться. Стигмат можно было получить иначе, быстрее и проще, однако ему нужен не только жалкий гвоздь. Белому Дьяволу требовалась Слава и были нужны эти люди — все, без остатка. Когда придет время, они должны поддержать его, телами и душами. Есть узы более прочные, чем смерть и страх, чем страсть и изобилие, и Один из Тысячи знал, как связать ими смертных.

И вырвать гвоздь у погонщика тварей Дикой Охоты — совсем небольшая цена.

Белый Дьявол снова прошел Стрелой, вернувшись к далеким притокам. Сюда Черный Триглав послал свой набег, и отсюда Плавник возвращался в болотный лагерь. Значит, его новое испытание тоже начнется здесь. Нужно выяснить, где находится сам Триглав, его убежище или полевой лагерь, сколько у него копий Восходящих и как много фроггов он собрал, решив взять Титул кинга кровью. И это означало, что нужен тот, кто расскажет об этом…

Он убедился, что за ним никто не следует, и, выждав положенное время, вызвал Крылана. Банда фроггов, посланная к Речному Лепестку, была не единственной, имелись иные притоки и другие деревни — и найти их с воздуха проще всего.

Один из Тысячи летел, почти касаясь верхушек деревьев, парил за облаками, зорко осматривая местность с высоты, и скользил над водой, изучая извивы узких проток, но удача улыбнулась ему только на следующий день. Дымные следы выдали небольшое речное поселение, хорошо укрытое в путанице воздушных корней облачных деревьев, которые иной раз образовывали вдоль берегов неприступные лабиринты.