Звездная Кровь. Пламени Подобный (СИ) - Прокофьев Роман - Страница 48

— Нет, Подобный Пламени. Кель’Талас — древний род, и он ценит чистоту крови. Сотни циклов мы храним Курган Янтандера. Мой род, мой господин, один из шести, что правят Кругом Семи Древ. Если я вернусь туда…

Морвейн загадочно улыбнулась, но он все прекрасно понял.

— Расскажи о своем Круге побольше.

— Там растет семь светоносных Древ, посаженных на курганах демонов. Говорят, шесть были Ростками, когда… твоих Братьев сковали. Их посадили над склепами, и теперь Древа образуют большое кольцо великих Курганов, каждый из которых хранит кель-род. Мы перекрещиваем кровь только с ними, а остальные Народы подчиняются нам.

— Ваши рода призваны хранить скованных в курганах. От кого?

— От самих демонов и от тех, кто придет дать им свободу, — Морвейн прямо и спокойно смотрела на него. — От таких как ты, мой господин. И от тех, кто служит таким как ты.

— Но ты отринула старые клятвы. Ты больше не боишься демонов?

— Я видела демонов похуже внутри лживой Вечности. Я сама стала демоном, но ты вернул мне свободу. И теперь я здесь, с тобой, Подобный Пламени. Если нужно освободить тысячу демонов Забытого, чтобы повергнуть Небесный Трон, мы должны сделать это поскорее, мой господин. Я хочу, чтобы Вечность горела!

Холодная улыбка Морвейн превратилась в злой оскал. Ее ненависть была сильной и искренней, словно жар близкого костра. Один из Тысячи всецело разделял ее. Он кивнул:

— И ты, моя Восходящая, увидишь это. Сколько моих братьев скованы в Курганах твоего Круга?

— Шесть, мой господин. И каждый курган окружен множеством защитных рубежей. Долг каждого кель-рода — хранить и поддерживать их. В моем Круге не любят гостей. Но я проведу тебя в Курган Янтандера…

— А другие Братья? Как их имена?

— Я знаю еще два. Король Хвори и Моргейн. Говорят, я названа в ее честь. Остальные скрыты.

Каждый из Братьев был славен по-своему, и не всегда Слава была благой. Король Хвори — у него имелось много имен, а еще больше — прозвищ, и главное на языке Кел означало «Великая Эпидемия». Когда-то он стал кошмаром наяву для Вечности. Созданные им Руны выкосили половину Золотого Города, заставляя даже золотых кел разлагаться заживо, спасаясь только в бесконечных воскрешениях. Исцеляющие Руны и артефакты не помогали, и этот кошмар обитатели Вечности запомнили надолго, прежде чем все источники заражения удалось выявить и уничтожить.

— Моргейн… — повторил он старое имя другой Сестры, владычицы Путей и Порталов, великой воительницы небесного ранга. — С ней ли похоронен драконий клинок?

— О том мне неведомо. Мой брат знал ее Курган, но он…

— Что с твоим братом?

— Я привязала его дух к осколку Алтаря. Сначала хотела освободить его, чтобы Талар ушел за грань, но теперь думаю… — она чуть запнулась, и он мягко подтолкнул ее:

— Говори.

— Может, получится вернуть его разум? Если так, он станет моим призрачным хранителем. Может, мой господин сможет поместить его в Руну и вернуть отражение в Вечности, как он сделал это со мной? Пусть Семь Древ будут моими свидетелями, я стократно отработаю все потраченные Руны!

— А что умеет твой брат? Кем он был в Единстве и Вечности?

— Воином и ловцом снов… А в Вечности Талар стал моим серебряным щитом и мастером артефактов. Его дух горячее моего, но он всегда был верен! Подобный Пламени, смиренно прошу, — она молитвенно сложила ладони. — Во имя всех Единых, даже Того-Кто-Забыт… Если ты сможешь вернуть его — он примет твою Молнию и пополнит наше воинство. Если мы вернемся в Янтандер вдвоем, то разбудим всех твоих братьев и сестер…

— Эта дорога для нас не закрыта, — ответил он. — Но пока, моя Восходящая, у меня для тебя иные дары… Открой Скрижаль.

Он передал ей несколько Рун. Первая — Отражающая Чешуя, должна сохранить уязвимое живое тело Морвейн от оружия и рунных ударов. Второй была Связка Защитника и Парящего Щита. Прекрасное сочетание Предметов, особенно после того, как Азимандия придала мечу свойство Стихии Полета — точно такое же, каким обладал Щит. Защитник был клинком, который защищал своего носителя, помогая парировать атаки в ближнем бою, а теперь он мог делать это самостоятельно, летая возле Восходящего, тогда как Парящий Щит перехватывал дальние. Для Морвейн, чьи руки постоянно заняты Воющим Кувшином, а разум — контролем над призраками, отличное подспорье. Чешуя работает всего двенадцать минут, а в Знаке Молний только три заряда, и когда они иссякнут, эти Предметы помогут защитить Восходящую.

И еще Морвейн получила Клинок Триглава. Она внимательно изучила Руну, покрутив его на кончике изящного пальца — между бровей пролегла вертикальная складка — а потом вернула ее Белому Дьяволу.

— Благодарю, мой господин, но эта Руна мне не подходит. Клинок слишком тяжел для меня. Я не пользуюсь подобным. Мое оружие — иное… Могу ли я дать совет, Подобный Пламени?

— Да, моя Восходящая. Говори.

Морвейн неуловимым движением достала из своей Скрижали Воющий Кувшин, и, запустив в него руку, вытянула знакомый Реликт — острый осколок Алтаря Тория, формой напоминающий изогнутый кинжал. Белый Дьявол сейчас не видел, но знал, что от него тянется призрачная цепь, к другому концу которой прикован безумный дух ее брата.

— Я привязала Вечными Узами душу Талара к осколку золотого Алтаря, — произнесла она, демонстрируя Реликт. — Его свойство — привязывать души, мой господин знает? У него еще остались золотые осколки?

— Да, — от запаса, оставленного Сигурдом кое-что сохранилось, хотя и немного. — Тебе нужен еще один? Зачем?

— Ты хотел дать мне оружие, — она смотрела на него не мигая. — Из осколка Алтаря можно сделать золотой кинжал. Жертвенный атамэ. Он будет прочно приковывать души. Не одну, как осколок, а много. Я смогу забирать их в Кувшин.

— Откуда ты знаешь? — спросил он, мгновенно осмыслив последствия. Если Морвейн не ошибалась — это позволяло освободить рабов Вечности без превращения в Руну.

— Секреты небесных господ теперь открыты передо мной. Я видела, как Кувшин наполняли. И осколок удержал душу Талара в Единстве. Если мой господин встретит золотого мастера Артефакции, смиренно прошу…

— У меня есть на примете один мастер, — улыбнулся он, лаская ее взглядом. — Скажи еще, моя Восходящая… Знаю, о таком тяжело вспоминать, но ты долго служила Торию и имела доступ к его сокровищнице. Скажи, хранил ли он драконьи Руны? Я знаю, что одну такую ему продали десять циклов назад.

Морвейн с огромным удивлением взглянула на него, словно пораженная вопросом. Она медленно наклонила голову:

— Да, Подобный Пламени. Мой бывший хозяин хранил такую Руну. Я видела ее. Но откуда ты узнал? Это великая тайна… Или мой господин выпотрошил разум Флекса Тория?

— К сожалению, нет. Расскажи мне об этой Руне.

— Драконий ранг. Разумное оружие Ордена Истинных, что может принимать любую форму. Его дух — отражение древней Истинной, очень… интересная личность.

— Наставница?

— Странная для духа оружия. Торий хотел извлечь или изменить ее, но ничего не смог сделать с драконьей Руной, а разрушать побоялся. Пытался ее мучить, но она только смеялась. Тогда он избавился от нее.

— Избавился? Как именно?

— Продал одному из своего круга. Драконья Руна величайшее сокровище, равное небу, но эту невозможно было использовать без ее согласия. Она оказалась бесполезна — оружие, что не желает служить, и нельзя ничего с этим поделать.

— Ты знаешь, кому досталась эта Руна? Где она сейчас?

— Нет. Но я ее видела, я ее касалась, я помогала Торию, когда он пытался воздействовать на нее. Я запомнила ее. Я оракул и гадалка. Если мой господин захочет, в Вечности я найду для него эту Руну. Если она не скрыта кем-то могущественным.

— Все дороги ведут в Золотой Город, — медленно произнес Один из Тысячи. — Но наш путь пока лежит иначе, моя Восходящая.

— Я знаю, — кивнула Морвейн. — Я видела, как Незримый плетет нити наших путей. Но пусть господин знает — если он прикажет, я могу вернуться в Вечность сама. Метка Тория снята, и я знаю Золотой Город.