Новый Вавилон - Бюсси Мишель - Страница 30

— Посмотрите-ка сюда, — произнес за их спинами Бабу.

Сенегалец расчистил стол Тане Прао, в центре лежала пресловутая книга Оссиана «Право крови», рядом — несколько листков.

Артем взял верхний — список фамилий с короткой информацией о каждом человеке: национальность, родной язык, гражданский статус, дата… Он пробежал глазами первые строки.

— Что это такое? — Ми-Ча взяла следующий лист. — Кто все эти мужчины?

— Женщины тоже есть, — поправил Бабу. — Это узники. Политические заключенные.

Кореянка вздрогнула.

— Политические заключенные? Подожди… Ты говоришь о землянах, живущих вне «Пангайи», на запретных территориях? Об изгоях?

Бабу кивнул:

— Правильно. Раньше их называли «перемещенными лицами».

Артем не вмешивался в разговор — он изучал список, время от времени поглядывая на стену.

— Куда перемещенные? — недоуменно спросила Ми-Ча.

Бабу показал ей следующий лист — сложенную карту. В центре Евразийского континента был нарисован большой красный круг.

— Судя по всему, в Казахстан. Бывшую советскую республику с территорией протяженностью с востока на запад в три тысячи километров, что значительно больше, чем расстояние от Берлина до Москвы. Здесь одна из наименьших плотностей населения на планете. Таких людей там проживает несколько сотен в… как бы это сказать… в полусвободном режиме отбывания наказания…

Артем взглянул на карту:

— Они отправятся туда.

— Кто?

— Хан. Нисколько не сомневаюсь, что он искал именно этих людей. А кроме того, де Кастро с подружкой, если та, конечно, согласится его сопровождать. Цель убийцы мне неизвестна, но журналист точно жаждет поговорить с изгоями.

— Браво, господин де Кастро! — Ми-Ча захлопала. — Наш неуловимый журналист нацелился на Большой шлем! Сначала интервью с президентом Немродом, потом интервью с подпольным торговцем телепортерами, а теперь эксклюзивная беседа с изгнанниками! Что дальше, интересно?

— Если их не опередят, — буркнул Бабу. — В игру ведь наверняка вступит маленькая королева «Пангайи». Как, по-твоему, где они могут быть?

— Понятия не имею! Они даже записочку не прислали, не сказали спасибо за то, что мы не дали им разбиться вдребезги, как леммингам! Если тебя интересуют детали, шеф, сначала они телепортировались по домам, как того требует срочная процедура после разблокирования телепортера. Клеофея Луазель даже не заглянула к своей бедной мамочке, сразу воспользовалась подпольным телепортером — наверняка захватила в доме торговца — и сбежала. Насколько понимаю, немедленно присоединилась к журналисту. Кажется, у них шуры-муры!

Артем, не оценив иронию, мрачно глянул на девушку. И тут же уткнулся в карту:

— Мы можем загнать их в угол, если они попытаются туда попасть. На землю изгоев.

— Десять тысяч километров границы — это тебе не кнопка на планисфере! — Бабу покачал головой, аккуратно сложил карту, собрал листы со списками и посмотрел на шефа: — А у тебя, парень, сначала наверняка намечается долгий разговор с нашим президентом.

Остров Тристан-да-Кунья, Атлантический океан

Архитекторы развили бурную деятельность, человек тридцать руководили сотнями рабочих. Это была самая безумная из строек. Вид со стороны океана впечатлял — прозрачный муравейник в толще вод. Стеклянное здание возвышалось уже на девятьсот метров над островом Тристан-да-Кунья, но то была не башня-шпиль, а огромный куб. Прозрачные стены позволяли видеть нагромождение платформ, связанных лабиринтом лестниц, и все это удивительно повторяло рельеф вулканического острова.

Галилео Немрод и Артем Акинис находились на высшей точке — над черным кратером пика Королевы Марии.[28] Стеклянные стены со всех сторон окружали вулкан, похожий на огромный очаг-вкладыш.

— Когда строительство завершится, — сказал Галилео Немрод, — высота Нового Вавилона составит чуть менее километра, а фундамент займет почти весь остров. История не знает ничего подобного, только представьте: в общей сложности двадцать миллиардов кубических метров… Вы знаете миф о Вавилонской башне, майор Акинис?

Артем покачал головой, не отрывая взгляда от неестественно зеленой травы гористого островка. Могло показаться, что кусочек Швейцарии каким-то чудом приводнился в Атлантике.

— Это один из первых библейских текстов, — принялся рассказывать президент. — Действие происходит вскоре после Всемирного потопа. Во всех крупнейших монотеистических религиях есть упоминания о башне. В те времена люди говорили на одном языке и были единым народом. В качестве символа сплоченности они решили построить башню высотой до неба. План был слишком смелым, утопичным, но идею поддерживали все, а, как известно, любая мечта осуществима, если порыв силен. В Библии говорится, что Господа оскорбил брошенный Ему вызов и Он наказал людей: однажды утром они проснулись и не смогли объясниться друг с другом. Многие считают, что Вездесущий в гневе разрушил Вавилонскую башню, но на самом деле люди сами бросили строительство и разошлись. Каждый народ объединился вокруг своего языка и занял свой кусок территории. — Немрод не отрываясь наблюдал за рабочими, чьи голые торсы отливали под солнцем медно-красным. — Теперь мы снова говорим на одном языке, а значит, можем достроить башню.

Артем никак не прокомментировал идею президента, он тоже разглядывал через стекло рабочих. Те, что находились на верхних этажах, напоминали насекомых под линзой микроскопа. Ми-Ча заинтересовалась церемонией в честь столетия телепортации и просмотрела в базе «Пангайи» фамилии всех рабочих, архитекторов, мужчин и женщин, так или иначе участвующих в проекте и имеющих право телепортироваться на Тристан-да-Кунья.

Среди тысяч занятых в грандиозном проекте особый интерес представлял один человек — Элиас Кибервиль. Архитектор, друг детства Клеофеи Луазель. Он сидел рядом с ней на трибуне стадиона, когда на «Маракану» поступило тревожное предупреждение, что наверняка являлось просто совпадением. За всю жизнь этот человек не совершил ни одного правонарушения, он не преступал закон и не мог быть заподозрен в подготовке теракта или сотрудничестве с террористами-либерстадос.

Галилео Немрод неохотно отвел глаза от элегантного стеклянного чуда, противостоящего западному ветру и волнам Атлантики, и продолжил:

— Вавилонскую башню часто называют олицетворением человеческого безумия, мании величия, на самом же деле она только метафора. «Построим себе город и башню высотою до небес и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли»,[29] — говорится в Библии, но это вовсе не значит, что она должна была стать самой высокой. Вавилонская башня — олицетворение надежды: пусть дотянется до небес, да будет дан человечеству вечный мир. Пусть солидарность между всеми землянами соткется из любви и сопереживания, которые объединяют мужчин и женщин одной семьи, одной деревни, одного народа. Такова утопия Вавилонской башни, майор Акинис, и не имеет значения, что подобная формулировка может показаться смешной: мир без войн, мир, где все мы будем братьями и сестрами.

Они медленно шли вдоль кальдеры вулкана. Президент не торопился, Артем же прокручивал в голове список неотложных действий, которые следовало предпринять, чтобы продвинуть расследование. Он полностью доверял Бабу и Ми-Ча и не выказывал нетерпения. Он знал, что слово Галилео Немрода было решающим. Это утопию президента ВОП хотят уничтожить злоумышленники, ответственные за бойню на Тетаману, торговлю подпольными телепортерами и охоту на изгоев…