Новый Вавилон - Бюсси Мишель - Страница 35

Он не обнял детей, не поцеловал в губы Асту, прежде чем телепортироваться, уверенный, что найдет свободную минутку вечером.

Гора Зевса, остров Наксос, архипелаг Киклады

12:20

Артем знал, что не опоздает и без телепортации — ему оставалось чуть больше двухсот метров до вершины. Майор сам выбрал это спокойное и уединенное место для встречи с коллегами.

Он регулярно телепортировался в центр Филоти, деревни у подножия горы, а потом наслаждался пешим подъемом.

Еще двести метров вверх — и ему открылся один из самых фантастических видов на Средиземное море. Артем почти каждое утро совершал пробежку, меняя континенты, поднимался на новую вершину, забирался на вулкан или любовался историческими памятниками, но здесь, на Керосе, крошечном острове, спрятанном в тени горы Зевса, он испытывал самые сильные чувства, потому что это была его родина.

Артем часто ощущал себя камнем, катящимся с горы, и именно за это упрекала его Марианна.

Мир сегодня совсем мал для тех, кто слишком любит друг друга — такими словами завлекали посетителей сайты знакомств.

И в этом мире было очень легко потеряться.

Марианне надоело жить с голограммой, обнимать не живого мужчину, а облако дыма. Ее не устраивал любовник, телепортирующийся между двумя оргазмами на место преступления в Сингапур или Куала-Лумпур.

Марианна правильно сделала, что ушла…

Артем взглянул на пыльную серую дорогу, змеившуюся по пустынному пейзажу.

Камень, катящийся с горы…

Да, всего лишь камень, хоть и «местный», с сердцем твердым, как сухие скалы острова, мускулами, напоминающими узловатые ветви олив, наделенный силой каштанов, растущих на утесах.

Еще пятьдесят метров — вон она, вершина.

Бабу и Ми-Ча уже здесь. Кореянка выбрала облегающее ярко-красное платье в лиловых лотосах, подчеркивающее ее узкую талию и резко контрастирующее с лунным пейзажем греческой горы. «Телепортация вполне допускает подобное причудливое противопоставление стилей, — подумал Артем. — Все равно что оказаться на Северном полюсе в шортах и вьетнамках».

Подчиненные майора удивленно смотрели, как он преодолевает последние метры подъема.

— Немрод заблокировал твой телепортер? — Ми-Ча хихикнула.

— Поторопись, Арти! — Бабу подмигнул командиру. — Солнце скоро сядет.

Вокруг них простиралось тихое безмолвное Средиземное море. Десять островов, окружавших гору, словно только что вынырнули на поверхность, подобно пугливым нереидам, являющим себя только по ночам: Паром и Андипарос — напротив сыщиков, Аморгос, Ираклия и Донусса — у них за спиной, темные силуэты Миконоса, Делоса и Санторини — чуть дальше, на фоне неба цвета индиго.

— Настал час откровений, — сказал Артем, присоединяясь к Бабу и Ми-Ча. — Боюсь, они вам не понравятся.

Площадь Регистан, Самарканд

Клео с изумлением и восторгом смотрела на площадь Регистан в Самарканде. Могло показаться, что розетки булыжной площади нарисовали белыми и розовыми мелками, чтобы особо подчеркнуть три глядящих друг на друга медресе, которые сиянием мозаики и бирюзовыми куполами минаретов напоминали сказочные дворцовые башни.

— Потрясающе! Почему я никогда тут не была?

Лилио, обнимавший Клео за талию, слегка подтолкнул ее вперед, не преминув взглянуть на монументальные ворота трех старинных духовных университетов мусульманского Востока. Сотни туристов, заполнивших площадь, запечатлевали красоты на камеры, встроенные в очки.

— Колыбель многих культур, — сказал он, — один из старейших городов мира, место, где Восток встречается с Западом, перекресток всех великих религий, существовавших задолго до изобретения телепортации. Ладно, не тормози, нужно торопиться.

Клео спокойно толкала за руль свой велосипед и даже не подумала ускорить шаг.

— Зачем? — удивилась она. — Мы телепортировались с помощью анонимных гаджетов и смешались с толпой туристов. Никто нас не найдет, давайте насладимся этим волшебным местом!

— Никто? — Лилио кивнул на зевак, которые отвлеклись от архитектурных красот и с изумлением глазели на их велосипеды. Мальчишка лет десяти дергал отца за рукав, пытаясь привлечь его внимание к странным двухколесным аппаратам.

— Они что, никогда великов не видели? — прошептала Клео и придала ускорение своему средству передвижения.

— Похоже, нет.

— И о чем только думают учителя! Все мои ученики уже…

— Пошли! — перебил ее Лилио, он уже приметил на задах медресе Шердор тихую улочку. — Историческое сердце Самарканда невелико. Туристы довольствуются площадью Регистан и могилой Тамерлана. Остальной город пуст, как фавелы Рио.

— Тогда хорошего не жди, — буркнула Клео.

Они направили велосипеды в лабиринт улиц, где, вопреки утверждениям Лилио, туристов хватало. Всех так потрясал вид странных машин, что люди буквально таращились на странную парочку.

— Может, сядем на велосипеды и выберемся из треклятого лабиринта? — предложила Клео.

— Ну да, и фото ярмарочных мартышек тотчас окажутся во всех соцсетях. Живой велосипедист — зрелище не самое обычное.

Клео пожала плечами:

— Ну и что? Признайтесь, что просто боитесь показаться смешным. А ведь мы могли бы уже уехать на приличное расстояние, не предложи вы прогуляться по городу.

— Прекратите болтать и толкайте свой велосипед! Вон туда…

За последними многоэтажными зданиями стояли глинобитные домики цвета охры, явно покинутые не один десяток лет назад. Улица вела на север, к горам, подпиравшим горизонт.

— Наконец-то! — воскликнула Клео. — Так сколько там до Казахстана?

— Около ста километров. Сначала на север, потом вдоль русла Амударьи. Предупреждаю — это будет довольно тяжело.

— Оздоровительная прогулка! — отрезала Клео.

Она огляделась. В этом брошенном районе центральноазиатского города, где хозяйничало только солнце, они были одни.

Под изумленным взглядом репортера Клео перекинула через велосипед ногу, взобралась в седло и поехала.

Гора Зевса, остров Наксос, архипелаг Киклады

— Вот же ублюдки! — не удержался Бабу.

Они сидели на вершине горы. Ночь бесшумно сходила на землю, острова постепенно исчезали, точно киты, проглоченные темнотой. Артем подробно пересказал подчиненным свою беседу с Немродом. Описал гениальную президентскую дочь, искалеченную телепортацией и прикованную к компьютеру. Именно она — подлинный мозг искусственного интеллекта, который стал ее тезкой. Майор сообщил, что изгои и в самом деле существуют и их тайно контролирует Всемирная военная организация.

— А Немрод имеет наглость утверждать, что мы живем в эпоху самой совершенной демократии за всю историю человечества! — возмутился Бабу. — Одна Земля, один Конгресс и десять миллиардов жителей планеты, контролирующие его в режиме реального времени на Экклесии. Грязная игра!

— Вопрос безопасности, — примирительно сказал Артем.

Это не успокоило сенегальца. Он отправил в рот один из кокосовых оладушек Асту, майор уже расправился с тремя, а Ми-Ча ограничилась половинкой.

— Этих вояк давно пора распустить. В мире больше нет ни границ, которые нужно оборонять, ни врагов, чтобы с ними сражаться. Подумать только — придурки из Международной гвардии знают про изгоев, а мы нет, хотя отвечаем за безопасность планеты. Если об этом станет известно…

— Но теперь-то мы знаем, — сказал Артем. — И никто, кроме нас и агентов Бюро, не должен быть посвящен.

— Видишь, Бабу, ты теперь тоже один из тайных ублюдков! — обрадовалась Ми-Ча.

Лейтенант Диоп раздраженно пнул ногой камень, и тот покатился вниз, поднимая пыль.

— Лично меня не оскорбляет, — продолжила кореянка, — что военные играют втемную, лишь бы не вызывать паники у таких храбрых граждан, как мы, иначе кривая Экклесии уподобится электрокардиограмме человека, у которого каждые пять часов случается инфаркт. Но меня поражает, что «Пангайя» — это не только существо, состоящее из микропроцессоров, электрических проводов и карт памяти, но и приемная дочь президента Немрода. Какая она, Артем? Хорошенькая? Соблазнительная? Милая?