Первопроходец (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 58

Тан, привычно хмурый и молчаливый, лишь кивает в ответ.

— Эй, не трясись! — тычу его кулаком в бок, стараясь приободрить. — После кселари и смурфетты нам уже ничего не страшно. Мы теперь даже в цирке не смеёмся.

Азиат выдавливает бледную тень улыбки, но в глазах по-прежнему стынет тревога:

— Хотел бы я быть всегда настолько же уверенным, как и ты.

— Так будь. Притворяйся, пока это не станет правдой.

Шелкопряд молчит несколько секунд, а потом порывисто хлопает меня по плечу. Я на миг застываю, поражённый этим внезапным проявлением чувств от обычно сдержанного китайца.

— Порви там всех!

— Будь уверен, я заставлю их бояться мрака! — кровожадно скалится Ткач Теней.

Мы синхронно киваем друг другу и устремляемся каждый к своему проходу. По мере продвижения веселье отступает на второй план. В голове прокручиваются различные варианты экосистемы, с которой придётся столкнуться. Пустыня? Джунгли? Подводная локация? Вечная мерзлота?

В кольце у меня есть и особые насадки на ботинки, обеспечивающие устойчивость в условиях низкой гравитации, фильтры для очистки воды от токсинов и микроорганизмов, компактный анализатор состава атмосферы, оптический маскировщик и термопреломитель, которые так помогли мне в Париже. Я постарался подготовиться ко всему.

Вдруг ощущаю на себе волну обжигающей ненависти. Резко оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Галадрой Архарц собственной персоной. Престарелая дроккальфар не стала краше с момента нашей прошлой встречи на Конклаве. Наоборот, кажется, морщины стали ещё глубже, а запавшие глаза сверкают презрением. Хотя черты лица всё такие же холёные и породистые.

— Любимая тёщенька! — губы сами собой расползаются в кривом оскале. — То-то я услышал сзади цокот копыт. Как я рад нашей встрече! Не звонишь, не пишешь, кабачки не передаёшь. Я тебя чем-то обидел?

— Паяц! — цедит она в ответ.

— В прошлый раз ты искала старшую дочурку. Удалось найти? — мстительно вворачиваю нож поглубже.

Матриарх, кажется, на миг теряет самообладание. Её глаза вспыхивают неистовой яростью, а пальцы конвульсивно подрагивают, словно в жажде сомкнуться на моей глотке.

— Как ты смеешь… — шипит она, с трудом выталкивая слова сквозь стиснутые зубы. — Как смеешь упоминать её, мерзавец⁈ После того, что ты сделал!

Пожимаю плечами, всем своим видом излучая насмешливое превосходство:

— Ну ты же как-то ходишь по земле, не проваливаясь прямиком в преисподнюю. Понимаю-понимаю, Сатане не нужны конкуренты. Тем более с такой убогой завивкой. Конечно, возраст уже не спрятать, но могла бы хотя бы накраситься. Ты же не к мусоропроводу вышла?

Рефлекторно она притрагивается к гриве белоснежных волос. Её лицо, покрытое искусным макияжем, искажается, будто от пощёчины. На миг мне кажется, что её хватит удар.

Щёки Галадры пятнает гневный румянец. Её трясёт от с трудом сдерживаемого бешенства. Внезапно она вздёргивает подбородок и растягивает губы в ледяной усмешке:

— Смейся, пока можешь, ничтожество! Посмотрим, как ты запоёшь, когда я буду выдавливать из тебя внутренности! О, я буду наслаждаться каждым мигом твоих мучений!

— Прости, старушка, но на них уже имеют виды другие люди. Придётся встать в очередь. Твой номер шестнадцатый, тебя вызовут.

Галадра бросает на меня полный отвращения взгляд и демонстративно отворачивается.

— Клянусь, ты пожалеешь о своей дерзости! Вальтора будет отмщена!

С этими словами, чеканя шаг, она устремляется прочь, прямиком к проходу для Супернов. Я провожаю её насмешливым взглядом.

Ничего, рано или поздно, даже у самой матёрой твари находится свой укротитель. И я с превеликим удовольствием наступлю на её змеиную голову.

Решительно тряхнув головой, ныряю в сумрачный зев прохода. На другом его конце оказывается широкая площадка, заполненная десятками участников.

Минуты тянутся невыносимо медленно, но вот реальность мигает без предупреждения. Картинка смазывается. Угрюмый полумрак зала растворяется, уступая место бескрайнему, ошеломляющему простору. Уютное тепло мгновенно сменяется пронизывающим, убийственным холодом.

В тот же миг лёгкие судорожно сжимаются, отчаянно пытаясь удержать последние крупицы кислорода, но воздух неумолимо ускользает, оставляя за собой жгучую пустоту.

Шоу начинается!