Авиатор: назад в СССР 14 (СИ) - Дорин Михаил - Страница 45

— Вы мне льстите, — улыбнулся я.

— Герою Советского Союза? Едва ли. Кстати, с министерства прислали на тебя «открытку». Так что поздравляю!

Интересно с чем? Ближайших праздников не предвидится ещё долго. С министерства могут меня только с увольнением поздравить.

— Валерий Евгеньевич, я не понимаю, о чём вы. У Чубова и Паклина я не самый любимый работник и сомневаюсь, что они меня будут отдельно с праздниками поздравлять.

— Да ты чего? У нас на фирме есть обычная очередь и приоритетная очередь. Недавно пришло несколько талонов. Тебе дают один, как участнику войны в Афганистане, участнику боевых действий в Анголе, участнику ещё чего там…

— Ладно, я понял. Как Герою, короче.

— Ну да. Надо было тебе просто стать Героем, чтобы получить этот талон. Только вот на какой автомобиль, мне неизвестно.

Ого! Вот это уже хорошо! Только что задумывался о приобретении машины, а тут и государство подсобило. Водительские права были мной давно получены в училище. Осталось теперь понять, хватит ли у меня денег на приобретение автомобиля.

Через час мы стояли перед кабинетом Белкина, но внутрь нас пока не пускали. В коридоре толпилось много людей, которые были взмокшие и весьма растерянные. Ни я, ни Меницкий не понимали, что происходит.

— Чего все уставшие такие? — спросил Валерий Евгеньевич, но никто не ответил.

С этими людьми мы много раз встречались на совещаниях. Это были инженеры и конструкторы высокой квалификации. А сейчас они все похожи на студентов, которых после неудачного экзамена забирают в армию.

— Мы ведь один коллектив или уже нет? — спросил я.

— Уже нет, Сергеич. Сейчас зайдёшь и узнаешь, — ответил мне один из конструкторов.

Дверь в кабинет открылась. Появился Белкин, жестом пригласивший меня и Валерия Евгеньевича.

Войдя внутрь, я оказался в очень душной атмосфере. У Анатолия Ростиславовича здесь целых два кондиционера, но ни один из них не работал. Крутился только вентилятор на его столе, но от него было мало толку.

За самим столом генерального конструктора сидел уже не Белкин, а совсем другой человек. Я его никогда раньше не видел.

— Присаживайтесь, товарищи, — указал нам Анатолий Ростиславович на стол для переговоров.

Как только мы заняли свои места, я осмотрел нового для нас персонажа. Волос у него не было, а на блестящей лысине сверкали капельки пота. Смотрел на нас мужчина уставшими глазами, тяжело дыша через широкий нос.

Я посмотрел на Белкина. Анатолий Ростиславович не выглядел потерянным, а был вполне собран.

— Валерий Евгеньевич, я рад вас приветствовать, — шепелявым голосом поздоровался с Меницким лысый человек.

— Добрый день, Иван Ильич. Как я понял, назначение состоялось?

— Верно, Валер. С этого дня я больше не генеральный конструктор КБ МиГ. Переведён на должность в Министерство, которую ранее занимал Иван Ильич. Кстати, Сергей, познакомься с Сидоровым Иваном Ильичом. Ранее работал у нас одним из главных конструкторов. Потом ушёл в Министерство на повышение. С этого дня он генеральный конструктор нашей фирмы.

Сидоров встал со своего места и подошёл ко мне. Я тоже поднялся на ноги и пожал протянутую мне руку.

— Товарищ Родин, пока мы не забыли. Вот ваш талон на приобретение автомобиля, — объявил Сидоров.

Под тихие аплодисменты собравшихся, мне выдали небольшую бумагу, где было написано, куда мне прибыть и какой автомобиль мне положен. Оказалось, что это ГАЗ-24. Чуть-чуть я не дотерпел до более новой версии этой «Волги» ГАЗ-24–10.

— Благодарю.

— Это вам в качестве подарка от Министерства за ваши старания в Париже. Решено было поощрить всех. Я посчитал, что это самый реальный вариант в вашей ситуации, — прошепелявил Иван Ильич.

— В моей ситуации?

Повисла молчаливая пауза. Белкин посмотрел на Сидорова, но тот увёл глаза в сторону.

— Сами доведите, Анатолий Ростиславович.

Уже и Меницкий напрягся. Я начал ждать развязки этого разговора.

— Сергей, в нашем и других конструкторских бюро намечается реорганизация в связи с… экономическими процессами в стране. Многие проекты нам придётся свернуть.

Так… началось! Не рано ли только⁈ Куда ж подевались все деньги на оборонку?

— И какие же проекты свернуть? — спросил я.

— Мы с этим и определяемся сейчас. Понимая, насколько ты ценный специалист, мы не хотим оставлять тебя без новых проектов. Поэтому… вот, — пододвинул ко мне Белкин папку с множеством цифр и шифров.

В углу штамп инвентарного номера и надпись в заголовке «Изделие 812». Внутри были эскизы очень знакомого мне самолёта, напоминавшего смесь Л-29 и Л-39.

— Новый учебно-тренировочный самолёт. Тебе нужно пройти весь путь от его создания и выпуска в полёт, — объявил мне Сидоров.

Февраль, 1986 года, Циолковск.

В новой квартире шёл ремонт. Руководство Министерства Авиапрома выделило мне двухкомнатную квартиру в связи с предстоящим пополнением. Благо в том же доме, где мы и жили ранее.

Переезд занял немного времени, а вот ремонт закончил только с отъездом Веры в роддом.

И всё равно, пока жена в роддоме, мне нужно выполнить достаточно большой фронт работ. Но у хорошего мужика всегда есть помощники.

Приятный запах готовки борща из кухни перебивается стойким ароматом свежего дерева от новой мебели. На полу разбросаны составные части от стенки в зал, а рядом со мной два моих однокашника. Рыжовы приехали к родителям в гости. Отца Светланы перевели в Москву, и теперь он служит в главкомате.

Костя Бардин оказался в Циолковске по служебным делам. Хоть от семейства Рыжовых и стоял шум и гам в квартире, но я им был очень рад.

— Серый, мы никогда не соберём эту стенку. Тут же нет инструкции на русском языке, — поник Артём, просматривая газету «Советский спорт».

За эти годы Тёмыч стал весьма крупным. Живот стал заметен не хуже, чем рыжие волосы. Спортивную форму Артём уже давно не поддерживает.

— А ты думал, что югославская стенка будет с инструкцией на русском? Пиво лучше открой, а то после вчерашнего голова болит, — сказал ему Костя Бардин и протянул бутылку с зелёной этикеткой.

К слову о помощниках. Качество их помощи оставляло желать лучшего. И если с поклейкой обоев в спальне мы справились быстро, то над стенкой зависли уже вторые сутки.

— Серёга, купил бы лучше два шкафа трёхдверных. Мощные, как фюзеляж танка! — ворчал небритый Рыжов, просматривающий инструкцию по сборке югославской стенки.

— У танка нет фюзеляжа, балбес, — толкнул его в плечо Костя Бардин.

— Всё верно, — кивнул я, поднимая с пола дверцу одного из шкафов и прикручивая к ней петли.

— Верно, что нет фюзеляжа? — спросил Артём.

— И про это тоже верно.

Тёмыч открыл бутылку, и тут из кухни послышались быстрые шаги.

— Так, Рыжов! Я тебя предупреждала! — воскликнула супруга Артёма Света, которая сегодня оказывала нам помощь в приготовлении пищи.

У Веры были определённые пожелания в еде, которые я не всегда мог удовлетворить. При этом ещё и ремонт в квартире делать, и внимание всем уделить.

— Зайка, это только от головной боли, — залебезил перед женой Тёмыч.

— Ты мне вчера про бактерии рассказывал, которые нужно убить водкой. Позавчера про давление, которое стоит повышать исключительно коньяком. Теперь ты мигрень собрался лечить пивом, так? — возмущалась Света.

На месте Артёма, я бы к ней не подходил. У Светланы в одной руке горячий половник, а в другой — вилка. Выбор оружия запредельный.

— Рыбка моя, я только чуть-чуть.

— Тёма, в дверь ведь не пройдёшь. Что я с тобой делать буду? Как ты ещё летаешь, ума не приложу! — грозила половником Света.

— Пусичка, вот видишь — это пиво «Любительское». На этикетке написано «малоуглеводное». Я ж прям пью и худею. Два в одном!

— Три в одном. Ещё и голову лечишь, — посмеялся Костян, поднимая со мной собранную антресоль.

Пока мы её закрепляли наверху одного из шкафов, Артём рассказывал жене о своей большой любви. Он продолжал перебирать красивые слова, а мы с Костей перешли к сборке шкафа со стёклами в дверях.