Авиатор: назад в СССР 14 (СИ) - Дорин Михаил - Страница 52

Что может быть прекраснее! Аэродром, запах керосина и мороз. Прибавить к этому с десяток мужиков, которые приятно поддерживают беседу. Почему бы и не попить чай в такой обстановке?

Вокруг бригады техников крутится главный конструктор. Он ходит из стороны в сторону, нервно хлопая в ладоши. Звук получается глухой, поскольку у него на руках кожаные перчатки.

— Ничего. Команды на взлёт ещё не было. Ещё пройдусь, — ответил я, поглаживая новый самолёт по переднему горизонтальному оперению.

— Сергеич, а погода не смущает? Облачность низкая, — волновался главный конструктор.

— Метеоролог обещал, что будет солнце.

— Когда ты стал им верить?

— У них 50ти процентная вероятность правильного прогноза. Достаточно, чтобы поверить, — улыбнулся я.

— А почему 50ти?

— Прогноз метеоролога либо оправдывается, либо нет. Третьего не дано.

Несколько минут спустя к нам подъехал автомобиль Сидорова. Сам генеральный конструктор прибыл к нам на стоянку, чтобы дать добро на вылет. С ним был и товарищ Паклин.

С техническим составом он здороваться не стал, а только строго посмотрел в их сторону. Да и меня он удостоил не самым радужным взглядом.

— Очень большая делегация, так что Сергей Сергеевич, надо всё сделать красиво, — объяснил мне Паклин, трогая плечо.

— Вам безопасно или красиво?

— Всё вместе. Вы же показывали пилотаж… — начал спрашивать Борис Николаевич.

То ли он сглупил, то ли на полном серьёзе просит меня показать пилотаж. Как он это себе представляет сделать на новом самолёте⁈

— Борис Николаевич, вы же понимаете, что в первом подъёме нового истребителя никто и никогда вам не покажет пилотаж. Хотите лишиться перспективной машины? — спросил я.

— Усё уяснил! — заулыбался Паклин, пожал мне руку и направился к машине.

Я закончил обход и остановился напротив МФИ-1. Перед глазами снова пролетели эти три года.

Несколько походов в Министерство, когда приходилось твёрдо стоять на своём — не позволять сокращать заводы и людей. И это удалось.

— Пора, — сказал я про себя и надел шлем.

Через пару минут занял место в кабине. Пристегнулся и начал запрашивать запуск.

— Гордый, 502й добрый день. Готов к запуску, бортовой номер 414, — запросил я руководителя полётами.

— Добрый день. Ждём напарника.

— 401й, добрый день от нашего дружного экипажа. Готовы запускаться, — запросил у руководителя полётами запуск Олег Печка, который с оператором будет сегодня на Су-27УБ сопровождать меня.

Руководитель полётами ещё раз поздоровался с нами и разрешил запуск.

На многофункциональном дисплее высветился сигнал о начале запуска. Температура газов за турбиной начала расти. Мощные двигатели от конструкторского бюро Архипа Люльки набирали нужные обороты.

Контролирую параметры на запуске. Торопиться не нужно, самолёт в свой первый подъём должен пройти весь комплекс проверок перед вылетом.

— 501й, земля интересуется, как параметры на запуске, — спросил у меня руководитель полётами.

— Всё нормально. Параметры расчётные. Через минуту буду готов выруливать, — ответил я.

Запуск произвёл и приступил к рулению. Приветливо махнул всей бригаде, которая готовила самолёт к вылету. Получил пару похлопываний от Дяди Васи по правой консоли и продолжил движение. Медленно, аккуратно, не ускоряясь, преодолевал каждый метр по магистральной рулёжке.

Прорулив мимо стоянки самолёта сопровождения махнул в качестве приветствия Олегу.

— За тобой рассчитываю.

— Понял, — ответил я Печке.

На центральной стоянке огромное количество автомобилей и людей, многие из которых в военной форме.

Все внимательно смотрят, показывая на самолёт.

Через пару минут мы выстроились на полосе. Олег доложил готовность к взлёту. Я же заканчивал проверку системы управления и записывал параметры силовой установки.

— Две минуты, — произнёс я в эфир.

Совсем немного времени осталось до начала разбега. Никаких мыслей, что это исторический момент, сейчас нет.

Моя главная задача — поднять самолёт и посадить его на полосу. Сотни и тысячи людей работали над этим проектом. И подвести их, у меня нет морального права.

Вдох, выдох и я нажал кнопку выхода на связь.

— Гордый, 502й, паре взлёт.

— Разрешил, — ответил руководитель полётами.

Рычаг управления двигателями отклонил вперёд и начал разбег. Обороты растут. Самолёт медленно катится, будто ждёт включения форсажа. Рывок назад и на табло высветилась команда «Форсаж вкл.» для каждого двигателя.

— Включились оба, — доложил я.

Чувствую, как тяга на форсированном режиме в 36 000 кгс резво толкает самолёт.

Скорость растёт, аккуратно поднимаю нос. Какие-то мгновения и МФИ первый раз поднимется в воздух. Смотрю влево и вижу, как удаляюсь от заснеженной поверхности лётного поля. Взлетел!

Угол атаки держу не более 10°, чтобы не напрягать самолёт в первом полёте. Высота подходит к отметке в 1000 метров. Выравниваю и перевожу в горизонтальный полёт.

— Взлёт произвёл, — произнёс я.

Ощущение такое, что всё это время не дышал.

— По заданию, 502й, — ответил руководитель полётами.

— Как аппарат? — прозвучал в наушниках голос Олега.

Самолёт Печки поравнялся со мной. Я повернул голову и махнул ему несколько раз рукой.

— Отлично.

Чувствуется, что самолёт хочет лететь быстрее, но ему нужно дать попробовать небо. Не нужно сразу его помещать в сложные условия и выводить на критические режимы. При первом подъёме даже шасси не убираются.

— Гордый, 502й, парой на втором развороте. Параметры норма, высота 1000, скорость 540, — доложил я перед отворотом на посадочный курс.

— 502й, парой заход разрешил. С проходом.

— Выполняем. 401й вправо, крен 30°. Снижение 800, — дал я команду Олегу.

На посадочном курсе постепенно снижаемся. Полоса уже перед нами, но я замечаю, как над головой разрывается облачность. Пробиваются лучи солнца, начиная бить в глаза.

— Гордый, 502й, проход парой от ближнего привода, — доложил я.

— 502й, разрешил, ветер встречный, 5 метров.

Проходим торец полосы, добавляю обороты, и вновь мы набираем высоту. Осталось выполнить ещё один круг и произвести посадку.

— Пару манёвров сделаю, — подсказываю я Олегу, чтобы он отошёл от меня.

Отклоняю ручку управления, проверяя, как самолёт реагирует. Всё очень ровно, никаких бросков по направлению и высоте. Всё складывается для нашего «малыша» как нельзя лучше.

И вот предпосадочная прямая. Плавно снижаюсь. Прошёл дальний привод, полоса прекрасно видна, хоть в глаза и бьёт яркое солнце. Переднее горизонтальное оперение отклоняется хорошо, следуя за каждым движением органов управления.

— Готов к посадке, — доложил я.

— Посадку разрешил, — ответил руководитель полётами.

Вот и полоса точного приземления! Ещё секунда и… касание! Держу нос поднятым и опускаюсь на переднюю стойку.

— Выпустил, — доложил я и почувствовал, как вышли купола тормозных парашютов.

— Два купола, — ответил руководитель полётами.

Вот и первый подъём! Родился ещё один истребитель в нашей стране! Медленно освобождаю полосу и подруливаю на перрон. Олег и руководитель полётами в эфир поздравляет с важнейшим событием для нашей авиации. Новая веха и быть к ней причастным очень почётно.

Толпа первых лиц уже спешит к самолёту. Сейчас мне предстоит выслушать много поздравлений, получить огромную порцию объятий и рукопожатий. Хотелось бы разделить эту радость с коллегами и поблагодарить технический состав, но весь этот показ в первую очередь для важных гостей. Им нужно уделить внимание.

Но перед толпой в генеральских шинелях, меховых куртках и шапках, возникла и вся бригада. Я остановился рядом с ними и начал выключаться. Поблагодарил группу руководства и экипаж Олега.

— Всего доброго, 502й, — ответил мне руководитель полётами.

Слезть на бетонку не вышло. Меня буквально сняли со стремянки и принялись подбрасывать вверх, поздравляя успешным первым подъёмом.