Самый лучший комсомолец. Том 7 - Смолин Павел - Страница 10

– Носочки вот связала, негритята-то мерзнут поди, чай не в Африке, а Ну-Орке!

Трогательно до полного крышесноса!

– И спать пора, и никак не уснуть… – исполняла Майя еще один «народный» шлягер.

А вот коммунистической партии США финансирование дед отрубил уже давно и целиком – ресурсы жрут, а результата никакого. Неудивительно – она на три четверти из агентуры состоит, то же мне придумали, в цитадели врага демократическими методами бороться.

Вторая большая радость – с завтрашнего дня во всех Советских телевизорах появится третья «кнопка» в виде нашего канала. Стартует в четыре часа по местному времени, чтобы целевая аудитория из школы вернуться успела. Предвкушаю заоблачные рейтинги и потенциальные непростые разговоры на самом верху – это что получается, «дурь» вся страна смотрит, а важные каналы – по остаточному принципу и избирательно: «Время» да «Международную панораму» – последнюю передачу вообще все любят, это чуть ли не единственное окошко в мир за Занавесом.

К огромному удовольствию собравшихся, Майя исполнила «мой» «Старший лейтенант, мальчик холостой», и сделала это так красиво и благородно, что я даже опешил – это же попсятина, разве ее можно вот так подавать? Оказывается, можно!

Какое-то время мои шлягеры отправлялись артистам «адресно», но, осознав как это несправедливо и провокационно – на тех артистов, кому песен не досталось, косятся с подозрением: это что же, Ткачев за него что-то нехорошее знает? – я озаботился формированием «свободного к концертному исполнению кем угодно» пулом песен, выбрав самые популярные. «Лейтенант» – из таких, его на выступлениях перед вояками почте все певицы нынче исполняют. Ну а на Кавказе теперь любой певец начинает программу с «Черных глаз», «Калыма» и «Учкудука». Порой еще до концерта к «менеджеру» артиста подходит вежливый бородатый дяденька и деликатно сует в руки толстую пачку купюр, после чего эти три песенки «крутятся» все двухчасовое выступление, позволяя гражданам насладиться шлягерами в полной мере, не отвлекаясь на ненужную хрень.

Добавляет настроения и полученный «из-за речки» цифры по «Четвероногому малышу» – сорок два чудовищных миллиона долларов, а кинотеатры до сих пол полнехоньки! Полнехоньки и у нас – деточки целыми классами ходят, и не по одному разу. Но это все в бюджет, а мне надо снова озадачиваться конвертацией валюты в деревянные – «фонду» с этого пять миллионов насыпали. Попытался было сгрузить в Госбанк по официальному курсу, просто от безыдейности и стране помочь, но меня обломали – рублей теперь и у страны не хватает, лям возьмут, но остальное трать куда хочешь. Тупо сломал Родину – столько лет «валюта стране нужна» было аксиомой, а теперь ее в кубышку складывают – тратить некуда. Немножко помогла Куба – договорились о поставках их сахара сюда, завод по отливу леденцов почти готов, скоро благотворительные сладости поедут в Корею, Китай и Вьетнам. На кино любого уровня теперь деньги тоже есть, «Звездные войны» требуют долгой подготовки, а пока снимаем павильонным способом «Большую перемену» с «идентичным натуральному» актерским составом. Георгий Садовников, автор повести-оригинала «Иду к людям», очень такому повороту рад и деятельно участвует в съемках. Будет нашему каналу эксклюзивчик.

Еще в работе находятся два полностью оригинальных телефильма: один – потешная комедия про слишком совестливого кооператора, который никак не может разбогатеть, потому что на пути ему то детдомовцы попадутся, то пенсионеры, то дом у кого-то сгорит. Приходится помогать, к огромному неудовольствию жены и коллег по кооперативу. В конце главный герой получает героя соцтруда, а окружающие приходят к мысли о том, что личное благополучие это, конечно, хорошо, но когда хорошо не только тебе, жить все-таки приятнее.

Сценарий второй – детективный сериал, Щелоков лично сценарий согласовывал, про суровые будни прокурора, которому очень нужно вычислить промышляющего в вверенном городке высокопоставленного «оборотня».

Ну и в Москве уже снимают сериал «Профессия-следователь», по подрезанному мной сценарию. Тоже наш эксклюзив будет.

Завтра с утра Акира Куросава приедет, мы с ним покушаем, и он отправится в тайгу со съемочной группой – во имя престижа СССР снимать кино про подвиг Сусанина. Сценарий написан функционерами с «Мосфильма», разбавлен сценами хардкорного таежного выживания мной – спер из фильмов будущего – и отполирован уже лично Куросавой. Получился фильм категории «на фестивале показать не стыдно», а наш народ посмотрит хотя бы потому, что снимал его прославленный япошка.

Товарищ Кристалинская тем временем отработала программу, сказала залу несколько теплых фраз о том, какие они замечательные, и офицерский состав потянулся к сцене заваливать звезду цветами. Покупают-то у Сережкиных совхозников – мы нынче в этих краях почти монополия.

Майю нам с Олей ждать не придется – эти дни она поживет в Хабаровске, а потом на целую неделю осядет в Хрущевске на подработку: с Олей вокалом заниматься. Подружка вообще, как ни странно, нынче самый занятой человек на много километров вокруг. Ходит в школу и учит уроки, занимается с репетиторами по английскому – их у нее двое, одна бабушка «из бывших» отвечает за академический английский. Второй – дяденька-«нелегал» с пятнадцатью годами жизни в Великобритании помогает ставить произношение – оно от академического сильно отличается, потому что жаргонизмы, закон речевой экономии и хреновое образование. Наша «дворянка», например, шпарит на уровне преподавателей хороших тамошних вузов, и среднестатистический работяга из английских доков рискует ее тупо не понять. Преувеличиваю, но совсем немного! Еще Оля занимается спортивной гимнастикой – для поддержания физической формы, учится играть на фортепиано и, конечно же, много занимается вокалом. Вообще у бедняжки свободного времени почти не остается, на гастроли ездит как на курорт – отдохнуть.

Сегодня вот на концерт выбралась, развеялась, но чем ближе мы подъезжаем к дому, тем мрачнее мордашка – я-то фигней пойду страдать, а у нее еще час английского перед сном. Немножко виноватым себя чувствую, но это неправильно – лучше пусть развивается, чем на лаврах единственной Советской сольной певицы-подростка почевать. Ровесниц ее по стране хватает, но те выступают в качестве солисток детско-юношеских коллективов. Оля, получается, такая одна, и времени на звездную болезнь оставлять ей нельзя. Но подружке же так не скажешь – обидится.

– Оль, ты у нас такая одна, – зашел я с другой стороны. – А когда кто-то «один», с него спрос за десятерых. Здесь ты отлично справляешься, но это потому что поешь на родном языке. На чужом – в миллион раз труднее, и там, за Занавесом, ты «одной» уже не будешь, придется конкурировать с другими женскими рок-группами. Помнишь я тебе «Джеферсон эирплейн» включал?

– Да знаю я! – отмахнулась она, вздохнула и оттарабанила девиз своей жизни на ближайшие пару лет. – Конкуренция на Западе выше, потому что это самый прогрессивный регион на текущий исторический момент. Кроме того – английский язык является общепринятым капиталистами языком международного общения, а значит рынок англоязычных творческих произведений – самый большой. В результате конкурентной борьбы наверх пробиваются либо исключительные таланты, либо отточившие навыки до автоматизма профессионалы. Третья группа – везунчики или продюсерские проекты, в раскрутку которых вложили много денег. Я не хочу быть твоим проектом, талант у меня есть, но не исключительный, – мордашка стала еще грустнее. – Значит нужно брать навыками.

– Песни – это даже не половина дела, – кивнул я. – Спрос с тебя там будет даже не в тройном, а в десятикратном размере. Наша задача – с первого же сингла снести им бошки так, чтобы на тебя и вякнуть никто не посмел.

– Вонючий английский, – буркнула она.

– Каличный язык, – согласился я. – Почему бы миру просто не выучить русский?

– Вот-вот! – покивала она.

Милаха, блин.

– Мы ведь не торопимся, – улыбнулся я ей. – Тебе все равно немножко подрасти надо, можешь так не впахивать.