Выбери любимый жанр

Новая фантастика 2024. Антология № 8 - Завойчинская Милена - Страница 17


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

17

Вчера? Нет, год назад. Целый год и ещё один день назад.

Этот год вдруг представился ей грудой монет – рыжая медь утренних и вечерних зорь, лунное серебро ночей, золото тёплых полдней; все накоплено тщательно, до последнего грошика, до драгоценной крупицы. А потом – растрачено, прогуляно, пущено прахом за один шальной день. Месяц за два часа. Полновесные сутки – за четыре минутки.

Напряженно шевеля губами, она пыталась осмыслить своё безумное расточительство. Один неторопливый глоток вина вмещал в себя весь долгий пожар заката. Расплетая косу, она тратила, быть может, целую ночь любви. Домашним хлопотам было отдано буйное цветение весны и щедрое солнце лета, за вечерними разговорами она сорила осенними дождями и листопадами; засыпая, без жалости бросала на ветер короткие зимние дни и морозные ночи…

За дверью раздался приглушенный бой часов, и Анна поймала себя на том, что считает удары – как будто от этого могло зависеть что-то важное.

Одиннадцать часов. Почти половина дня прошла впустую. Нет – половина минувшего года истрачена зря.

Она замычала сквозь стиснутые зубы и уткнулась лбом в колени.

А что будет через тринадцать часов? В полночь? Успеет ли она почувствовать, как смертный холод охватывает тело? Или просто закроет глаза, устав бороться со сном, – и очнется следующим летом, чтобы прожить еще один клочок жизни?

По ту сторону двери скрипнула половица.

– Анна…

Она вздрогнула и задержала дыхание, услышав приглушенный голос мужа.

– Я понимаю, тебе тяжело сейчас. Я мог сделать так, чтобы ты заснула там, на холме, а проснувшись, не вспомнила ничего из увиденного. Но это было бы еще худшим обманом. До сих пор я никогда не касался твоей памяти – и не хочу делать это против твоей воли. Но если эта правда слишком тяжела для тебя, я могу забрать её. Только скажи.

«Да», – шепнула она. Шёпот получился не громче вздоха.

Альбин помолчал снаружи. Потом продолжал мягко, без нажима:

– Но, Анна, этот мир… ты не представляешь, каким он стал за прошедшие века. Уже никого не жгут за стремление постичь тайны мироздания. А то, что прежде сочли бы магией и чернокнижием, – теперь привычные всем мелочи. Стоит только пожелать, и можно увидеть то, что происходит за много дней пути от тебя, или послать свой голос другу, живущему далеко-далеко… Можно говорить на сотне языков, любоваться картинами, что прекраснее самой правды, слушать самые чудесные песни и читать самые удивительные истории…

Она молчала, прижавшись щекой к гладким доскам двери. Дерево казалось прохладным на горячей коже.

– Анна… Тебя напугал железный дракон, но это только с непривычки. Мы можем вдвоём оседлать его и отправиться куда угодно. Можем посетить множество удивительных мест, объехать половину мира. Помнишь книги твоего отца? Ты увидишь такие чудеса, о которых он не мог и мечтать… Анна, сердце моё, дай мне хоть несколько дней. Я покажу тебе, что этот мир стоит того, чтобы жить в нём.

Анна прикусила губы.

– Несколько дней? – переспросила она, надеясь, что её голос из-за двери звучит не так жалобно, как ей кажется самой. – Неделю. Всего неделю.

– Семь лет! – беззвучно прошептала она. И добавила громче, пряча дрожь за притворной насмешкой: – И как ты собираешься со мной путешествовать? Повезёшь с собой гроб? Или мешок костей?

Только короткое молчание выдало, что удар попал в цель, и пока оно длилось, Анна успела несколько раз проклясть свой несдержанный язык.

– Не думай об этом, – проговорил наконец Альбин. – Кое-что не изменилось за эти века. Для денег по-прежнему нет преград, а денег у меня предостаточно. Так ты согласна?

– Да, – сказала она, и на этот раз он её услышал.

* * *

– Тебе понравится, – сказал Альбин.

Анна не ответила. С колотящимся сердцем и пересохшим до рези горлом, цепляясь за локоть мужа, она едва держалась на ногах. Звон и смех, крики и музыка переполняли её слух, обилие красок слепило глаза. Она и не подозревала, насколько отвыкла от людей.

Площадь перед ними кипела пёстрым праздничным варевом. Толпы людей в странных ярких одеждах толкались у лотков и прилавков, вливались в разноцветные шатры, со смехом и гомоном качались на качелях. Среди цветущих деревьев и фонтанов важно проплывала кавалькада разноцветных зверей – большая карусель несла на себе ораву ликующей детворы. А прямо перед Анной вздымался к небесам белый, кружевной, умопомрачительно хрупкий с виду обод огромного колеса высотой в десяток крепостных башен, не меньше.

Колесо вращалось, вознося к небесам и опуская лёгкие люльки, в которых бесстрашно улыбались и болтали нарядные пары.

Белая лодочка-полумесяц приблизилась к ним – ладонь великана, готовая схватить добычу и поднять в небеса. Анна зажмурилась, когда Альбин взял её на руки и усадил в хрупкий челнок.

– Тебе понравится, – убежденно повторил он.

Лунная лодка медленно поднималась над землёй, уплывал вниз чудо-сад, полный людей, цветов и музыки, и тёмным свитком разворачивался город – исполинский улей, тысячи рамок с серыми каменными сотами, иглы невообразимо высоких зданий, густая паутина мостов и арок.

Платье заплескалось серебряной волной вокруг колен, и Анна крепче стиснула руку мужа – показалось, что ветер сейчас сорвет её с непрочной опоры и понесёт над городом, как семечко одуванчика.

– Ничего, – ласково сказал Альбин, сжимая её пальцы. Привыкнешь. Нам некуда спешить.

…На второй день они гуляли по городу – по ущельям длинных улиц, в лабиринте серых стен, среди каскадов цветного негреющего огня. Мириадами золотых и алых глаз горели окна домов и фонари повозок, из освещённых стеклянных коробов смотрели, улыбаясь, восковые красавицы, а незнакомые лица, нарисованные летучим пламенем на громадных мерцающих зеркалах, смеялись и плакали, как живые. На площади с колоннами путешественников проглотил железный дракон, и в его нутре, отделанном бархатом и сталью, в ласковом сиянии ламп, они понеслись сквозь расцвеченные фейерверками сумерки.

Третий день они провели на безлюдном берегу моря плескались на отмели, как дети, обдавая друг друга фонтанами солёной воды и смеха, разглядывали пёстрых рыбок, снующих в зарослях подводных цветов, охотились за прыткими крабами, убегающими вслед за отливом. Жар южного солнца туманил голову; на шёлковых покрывалах, раскинутых в перистой тени пальм, они предавались любви так безоглядно, словно были первыми и последними людьми на земле.

На четвёртый день они бродили вдвоём по склонам лесистых холмов, поднимались по замшелым каменным ступеням на вершины, где из сени деревянных святилищ на них смотрели идолы с печатью неземного покоя на резных лицах. Алые и белые цветы опадали с ветвей и лежали на ковре сухой листвы, сияя, словно драгоценности. Серые темноглазые косули без страха подходили к Анне и толкались теплыми носами ей в ладони, требуя угощения.

Пятый день пролетел, как один вздох, в кружении музыки. Они внимали свинцово-сумрачному хору органных труб в гулких недрах собора, любовались фонтанами под звонкую медь уличных оркестров, обедали под уютное мурлыкание двух гитар в старом кабачке. А вечером слушали ликующий плач скрипок в огромной золотой чаше театра, где в скрещённых лучах света танцевали и пели создания в сверкающих одеждах, больше похожие на духов, чем на людей из плоти и крови.

Шестой день был глотком зимы среди вечного праздника лета. Закутавшись в меховые куртки, они летели на салазках по заснеженному склону и гуляли в подземном ледяном дворце, населенном прозрачными статуями и блуждающими цветными огнями; а потом на застеклённой террасе, у камина, пили горячее вино с пряностями, глядя, как заходящее солнце заливает кровью седые вершины гор.

В седьмой день они снова лежали на тёплом песке у моря. Мерно вздыхал прибой, в безоблачном небе кружили чайки. Анна следила за ними, прикрываясь ладонью от яркого солнца. Она не пошевелилась, когда Альбин взял ее за руку. Не ответила на прикосновение к обнажённому плечу.

17
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело