Свадебный рэп - Смоктий Виктор - Страница 24

• Предыдущая
• 24/46
• Следующая

После того как окурки были убраны, уборщик достал пульт управления, похожий на телевизионный, и выключил пейзаж с парком, на месте которого остался гореть неяркий красный фонарик с надписью «standby».

Большая моторная яхта нарезала круги вокруг скалистого острова, на котором высились стены «Московского Кремля». На палубе рядом с Сашей и Леней стоял невысокий полный молодой человек с толстым портфелем. Вышедший на палубу Валентин с бокалом в руках с нескрываемым изумлением услышал разговор.

Саша, стоя спиной к острову, говорил молодому человеку:

– Мне этот остров вообще-то не очень нравится. Но Леня выбрал его, а его желание для меня закон, – сказал Саша, покосившись на Валентина. – Правда, его портит это нелепое сооружение, нуда Бог с ним. Не сносить же его.

– А с чего вы взяли, что наша кинокомпания вообще продаст вам остров, с Кремлем или без? – В кармане молодого человека зарычал мобильник: он достал его, две секунды слушал кого-то и, категорически сказав: «Перебьется», положил телефон в карман. – Мы имеем тут кое-какие перспективные планы. Первый месяц проката «Вампира» показал, что этот кусок каменного дерьма с Кремлем почище Клондайка. Сейчас пишется сценарий телеварианта на восемьсот серий. Так что остров не продается, – развел руками молодой человек.

– Нам плевать, сколько это будет стоить, – вежливо сказал Леня.

– Речь идет о прибыли, которую даже трудно представить. – Молодой человек нарисовал пальцем в воздухе много-много нулей. – Если я вам скажу, сколько это будет стоить, у вас пропадет не только способность плеваться.

– А сколько из этой суммы, – Леня тоже порисовал нули в воздухе, – достанется лично вам?

Молодой человек скромно потупился, давая понять, что его доходы – это область интимная:

– Кино неплохо кормит.

– Бросьте, Арчи, вы же амбициозный человек. Ну кем вы можете стать в конце концов на своей хваленой студии, если она не обанкротится в один неожиданный момент? – издевательски спросил Леня.

Саша и Валентин с интересом следили за этим малопонятным диалогом.

– Членом совета директоров, – честно и не без гордости сказал Арчи.

– То есть одним из многих? – уточнил Леня. – А мы с Александром предлагаем вам стать губернатором острова Кремль-2.

Арчибальд взглянул на Сашу (тот многозначительно кивнул) и перевел задумчивый взгляд на остров.

Раздался звон стекла: из рук Валентина выпал бокал с виски и разбился о палубу.

– Ничего, это к счастью, – утешил его Саша, не заметив, с какой ненавистью посмотрел на него исподлобья Валентин.

Саша попал в песчаную яму, и теперь только очень точный и сильный удар позволил бы ему хотя бы сократить разрыв с хорошо и расчетливо играющим сегодня Леней. Он долго выбирал клюшку, пока наконец не остановился на самой своей нелюбимой – с толстым крюком, которая позволяла бить «свечки». Удар получился. Мяч катился по направлению к лунке и при удачном порыве ветра мог даже попасть в нее, что сулило неожиданный выигрыш, но внезапно между мячом и лункой появилась преграда – черный кейс.

Саша и Леня удивленно подняли головы и увидели бледного от волнения Валентина.

– Господа, настало время нам серьезно поговорить, – сказал Валентин голосом, не предвещающим ничего хорошего.

Саша и Леня сели за столик, стоявший под тентом неподалеку. Официант налил чаю со льдом, и они жестом отослали его. Валентин с официальным видом встал возле стола. Друзья переглянулись.

– Что у тебя там? – спросил Саша, вытираясь махровым полотенцем с монограммой «Саня».

– Господа, должен с прискорбием заметить, что я жестоко ошибся, и вы не те, за кого себя выдаете, – произнес Валентин и сжал губы «куриной жопкой».

– Так, это уже интересно, – сказал Леня, пытаясь выиграть время.

– Да, это очень интересно. Вы вступили в фиктивный брак с целью получить гражданство. Вы никогда не были супругами или даже любовной парой в том смысле, в котором это понимал мой патрон.

– Это шантаж? – просто спросил Леня.

– Шантаж, – так же просто ответил Валентин, сразу теряя торжественность.

– Чего же ты тогда стоишь? Садись, поговорим, – сказал Саша.

– Как мужчина с мужчиной, – добавил Леня.

Саша подозвал официанта, тот обслужил Валентина и снова отошел.

– Насколько я помню, старику нас рекомендовал ты, очевидно, уже зная правду, – пошел в нападение Леня. – Значит, мы тебе были зачем-то нужны.

– Лень, не дергайся. Мы ему и сейчас нужны. Сколько ты хочешь?

– Подождите, – обескураженно сказал Валентин. – Я же еще не показал вам видеозаписи и фотографии.

– Сам их смотри, – ласково ответил Саша. – Пока рука не устанет. Сколько ты хочешь?

– Пятьдесят процентов, – жестко сказал Валентин.

– Пятьдесят процентов чего? – недоуменно спросил Леня.

– Всего, – уточнил Валентин.

– Но это же... – вскинулся Леня.

– Это нормально, – успокоил его Саша. – Значит, пятьдесят, а нам по двадцать пять. Я думаю, нормально, Лень, – сказал Саша, давая другу понять, что он что-то придумал. – Да, – обратился Саша к Валентину, – но хотелось бы гарантий, что ты не придешь вечером и не попросишь восемьдесят процентов.

– Но мы же цивилизованные люди, – с достоинством заметил Валентин.

– Ах, извини, забыл. Совсем из головы вон, – сказал Саша.

– Ну, тогда договорились, – подвел черту Леня.

Валентин поставил на стол кейс, повернулся и пошел.

Ни Саша, ни Леня не проявили к кейсу ни малейшего интереса, и его вместе с грязной посудой унес официант, взяв за ручку через салфетку, чтобы не оставлять своих отпечатков пальцев.

Лунной ночью дворец Гугенройтера выглядел как декорация готического триллера: клубы тумана, струившиеся сквозь ветки сада, напоминали о мире ином, где царствует печаль, ибо там известно уже все, что здесь только вынашивается в головах, полных неоправданного оптимизма, там сон предвосхищает явь, а явь выглядит как сон.

Леня и Саша коротали вечер у камина, скрашивая отсутствие дам присутствием алкоголя.

За неторопливым распитием под разговор они и не заметили, как в комнате появился посторонний. Он подошел к столику, на котором стояла выпивка, и посмотрел, что пьют друзья.

Леня и Саша, отвыкшие от хамства, молча изумленно уставились на Золотую Звезду Героя Советского Союза на негнущейся груди темно-синего пиджака гостя, обсыпанного перхотью.

– Ты кто, дядя? – наконец нашелся Саша.

– Александр Сергеевич, – сказал Александр Сергеевич, сел в свободное кресло и налил себе водки.

– Пушкин? – спросил Саша.

Александр Сергеевич отрицательно покачал головой.

– Грибоедов, – подсказал Леня.

– А вот и нет, молодые люди. Моя фамилия – Достоевский.

– Значит, у вас и здесь все... – Леня показал, что все кругом схвачено.

Генерал подтверждающе кивнул и ловко опрокинул рюмку.

– Хорошая штука, – сказал он одобрительно про водку. – А ихнее не пейте. От него не стоит. Ну да ладно. Короче. Я по поводу фонда...

– Это наезд? – поинтересовался Саша, пугаясь собственной догадки.

– Ты, сынок, наезда настоящего не видел. – Генерал снова налил себе водки. – Я же к вам не по службе пришел, а по зову сердца. Как русский к русским... – Он посмотрел на Леню и добавил: – Народам. Не по чину кусок хватанули. Да... А чего мы сидим? Выпьем за знакомство.

Из открытого окна дворца Гугенройтера грянула песня «Ой, мороз, мороз». Несколько тяжелых черных птиц испуганно взлетели со скрюченных веток парка и некоторое время, пока не привыкли к мелодии, кружили над деревьями. Песня плыла над долиной с медленно вращающимися, как во сне, крыльями мельниц, над сонными каналами с уснувшими в ночном тумане баржами.

• Предыдущая
• 24/46
• Следующая