Личная слабость мастера - Корк Ольга - Страница 7

– Старина, ты понимаешь, дела идут совсем плохо, постояльцев мало. Доход упал ниже некуда. Нет денег, ну, нет! Могу забрать только одну бочку масла, или обе, но сильно дешевле.

Угрюмый Боб злился, сжимал кулаки, но даже мне было понятно, что, не продай он сейчас свое масло, его можно будет выкидывать. Долгой дороги обратно оно не перенесет. Погода стояла такая, что никакая бочка не спасет!

Только вот я не стала молчать. Подошла к говорившим и остановилась рядом с мужчинами.

– А это еще кто?

– Дочка моя, – почему-то соврал Боб, но я не стала его поправлять. Действительно, как дочь, я могу позволить вмешаться в деловую беседу, а вот как случайная попутчица точно нет.

– И что же ваша дочка хочет? – тут же расплылся в фальшивой улыбке наглый врун.

– От вас? – смерила мужчину строгим взглядом. – Совершенно ничего!

И не дав ему вставить ни слова, повернулась к своему нежданно-негаданно найденному отцу и заговорила:

– Нам пора ехать, па. С этим человеком дел иметь не следует, он обманывает тебя.

– Да что ты понимаешь?! – тут же возмущенно зашипел нечистый на руку делец. – Все знают мой трактир и что я, Аркал Дунрайс, честно веду свои дела!

– Правда? – повернулась к нему, да так что подол платья взметнулся у ног. – Все знают ваш трактир, и при этом доход упал настолько, что вы не можете выкупить две бочки масла, которые сами же и заказали? Или ваше «все» включает в себя три коня, два дворовых пса и тех несчастных подавальщиц, что сейчас оттирают столы? Кстати, не подскажите, каким образом в трактире, который неожиданно прекратил пользоваться популярностью, даже в это время работницы зала выглядят настолько изможденными, будто с самого утра бегали с тяжелыми подносами и еще ни разу не присели? А может быть, объясните, почему на дороге столько следов, как от копыт, так и от колес. Или же…

Меня несло. Я понимала, что это все не моего ума дело, но, как и обычно, не смогла промолчать там, где увидела наглую ложь. Причем уж этот-то обман даже отец не смог бы назвать невинным. Господин Аркал Дунрайс был никем иным, как самым настоящим жуликом. И будь здесь Палач, он бы не только сказал все, что думает о таком человеке, но и отправил его в ближайшую Башню стражей, чтобы там посадили Аркала на какое-то время подумать над своим поведением, – и вот тогда дела в его трактире, и правда, могли пойти совсем плохо, – или, что скорее всего, приобщили бы к общественно полезному труду. Хотя вероятнее, отправили бы на маслобойню, работать руками. Говорят, что физический труд хорошо помогает научиться лучше думать. Конкретно этому мужчине такой опыт точно бы не повредил!

Не знаю уж, чем бы закончалось мое вмешательство, судя по покрасневшему лицу господина Данрайса, произойти могло все, что угодно. Но, к моему огромному счастью, вмешался Боб.

Он молча взял меня за руку и, плюнув на прощание под ноги несостоявшемуся партнеру, повел к повозке. Только отъехав от дурного места на приличное расстояние, он, тяжело вздохнув, как-то весь сгорбился и грустно произнес:

– Марика расстроится. Думали с денег, вырученных за масло, дочкам ткань купим, заневестились уже, того и гляди приведут в дом женихов, из чего платья-то шить будем? О-хо-хо.

– Подождите, Боб, – положила ладошку на его плечо. – Почему бы не остановиться у ближайшего постоялого двора или трактира. Да хоть у харчевни какой придорожной и не продать масло им?

– Да кому ж его столько может понадобиться? – Махнул рукой мужик.

– А вы частями продавайте, почему нет? Еще пара дней в запасе у вас есть, а там уберут масло-то чей. И все будут счастливы. Попробовать-то стоит, всяко лучше, чем выбрасывать две бочки отменного продукта!

О том, что масло действительно было высшего качества, я знала не из разговоров с попутчиком. А потому что он угощал меня им. Не тем, что в бочках, те крепко запечатаны, но Марика собирала мужа в дорогу с любовью и кувшинчик домашнего масла тоже положила. Да мы им завтракали буквально прошлым утром! На хлеб намазали и ели, молоком запивая!

Так или иначе, мне удалось убедить мужчину попробовать сделать так, как я сказала, и когда у нас все получилось, Боб довольный погнал лошадь по дороге.

– Ну, Эва! – радостно приговаривал он. – Удачу мне какую принесла! И от жулика уберегла, и дело большое провернуть помогла. Да даже ткань нашла какую, ух! Дочки счастливы будут, да и денег еще осталось. Где ты только тетку ту увидела?

– Да рядом с вами она стояла, печальная вся. Деньги ей нужны были, вот и продавала самое дорогое, что было. Я просто с ней поговорила, да и купила у нее рулон. Если бы не вам, то себе бы оставила. Такую ткань за бросовую цену! В городе за нее раза в три больше заплатить пришлось бы!

– А если бы та баба тебя обманула?

– Меня нельзя обмануть, – слова не были бахвальством, даже звучали печально, но мужчина не обратил на это внимание.

– Ну ты ведьма, дочка. Точно ведьма! Уж поверь мне. Я их много повидал!

– Нет, – звонко рассмеялась в ответ, – я дочь ведьмы.

Слово за слово, мы с Бобом разговорились, да так, как не говорили ни разу за все время нашего совместного путешествия. Тогда-то я и рассказала, что ищу старых ведьм, действительно старых. Конечно, не стала говорить о своей проблеме и что сбежала из дома, только сказала, что помощь мне нужна, а молодые ведьмы не могут помочь, потому что многие знания утеряны были.

– Старая говоришь? – Боб задумчиво погладил подбородок. – Так это тебе нужно в Грэдхилл. Там, говаривают, живет старуха. Возможно, она тебе поможет. А больше, в этой стороне, я и не знаю, где еще есть старые ведьмы.

– А та Мари, она точно ведьма?

– Да почем же я знаю? – хмыкнул мужчина. –Для меня что ни баба с вредным характером, так точно ведьма. А уж как оно на самом деле кто ж скажет-то! Но слыхивал я, Мари та пользуется уважением у деревенских, а это не спроста. Точно тебе говорю.

Этим же вечером мы с Бобом расстались, он поехал покупать что-то домой, а меня высадил у перекрестка старых дорог.

– Прямо иди, Эва, никуда не сворачивай. К утру придешь в нужную тебе деревню.

– А вы?

– Да я бы довез, по соседству живу, да только ты ж вон упертая какая, ночью не боишься на дороге оказаться, а у меня дел еще дня на два – три.

– Долго, – развела руками, – не смогу столько ждать.

– Да я уже понял, – спрыгнул с повозк Боб и помог спуститься мне, – но ты смотри, дорога тут, конечно, тихая, но все же будь аккуратнее, дочка.

– Буду, – обняла на прощание мужчину и улыбнулась ему. – Боги дадут, встретимся!

Дорога меня не пугала, а вот неизвестный Грэдхилл манил. Интуиция утверждала, что впереди меня ждет что-то увлекательное. Так зачем же было ждать?

***

К деревне я подошла ближе к обеду. Зря угрюмый Боб так переживал за меня. Переночевать в лесу не было проблемой, как и найти утром ручей и освежиться. Да я даже переодеться смогла, чтобы не прийти в чужую деревню покрытой пылью с ног до головы. Распущенные черные волосы трепал слабый ветерок, две пряди от висков, перехваченные тонким ремешком на затылке, создавали видимость прически. Сумка на плече, платье соответствует придуманой по дороге истории. Незачем людям знать, что в Грэдхилл пришла дочь палача. Обманывать я не собиралась, просто решила, что не буду рассказывать всей правды.

Дочь ведьмы. Путешествую. Знакомлюсь с нашим королевством. Буду рада, если в деревне есть ведьма, ведь всегда приятно пообщаться с сестрой по силе. Нет, сама не практикую. Как надолго в Грэдхилл? Пока сама не знаю.

Ни слова лжи! Ведь ведьмы, и правда, часто ведут кочевой образ жизни, пока не решают где-то остаться. Взять под свое крыло жителей деревушки или города. Стать частью того общества. Да и силу свою я не обязана раскрывать. Даже если в деревне нет своей ведьмы, и кому-то придет в голову обратиться ко мне за помощью, я всегда могу сделать нехитрые отвары из арсенала матери. Просто силой они напитаны не будут. А значит действовать будут как обычные порошки да примочки от лекарей. Уж точно не хуже. Только вот мне нет необходимости брать втридорога за помощь.