Личная слабость мастера - Корк Ольга - Страница 8

Так что я была достаточно уверена в себе и с улыбкой рассматривала дома на окраине, к которым медленно приближалась.

Хорошие домики, крепкие. Да и уходящий вдаль вид приятно радовал. В солнечном мареве стояла Башня стражей, она возвышалась над всеми домами и могла служить хорошим ориентиром. Множество с виду крепких крыш домов. Впереди стелилась довольно хорошая дорога, без ям и ухабов. Вдоль дороги росла сочная зелень, чуть в стороне остался лес, который, я уверена, кормит местных жителей. Мысленно представив себе весь проделанный путь, я вдруг осознала, что Грэдхилл стоит очень близко к границе с соседним королевством. Толмор. Интересно, я права или ошибаюсь? Нужно будет непременно это узнать.

Деревня встретила меня подозрительной тишиной. Нет, она не выглядела заброшенной. Во дворах домов, за низкими грубо сколоченными заборами, гулял домашний скот. Собаки заливались лаем, не признавая чужачку.

У одного из домов я заприметила воткнутый топор, а рядом – разбросанные, не сложенные дрова. Рядом с другим – кривенькую тачку, полную сорной травы.

Курица важной походкой перешла передо мной дорогу.

Деревня определенно не была заброшенной. Вот только людей я не видела, и это разжигало во мне любопытство.

Решив двигаться в сторону каменной башни, уж там-то должен быть хоть кто-то. Как минимум, я смогу найти ответ на вопрос: «Что случилось?». Минуя один дом за другим, вдруг поняла, что Грэдхилл был довольно большой деревней, а значит, здесь наверняка есть центральная площадь. И, кажется, мне нужно именно туда.

Ускорив шаг, вскоре я различила шум голосов. А чем ближе подходила к источнику звука, тем явственнее понимала, произошло что-то нехорошее. Ни одно радостное событие не заставит всех жителей деревни побросать свои дела и собраться в одном месте.

Тревога охватила меня. Шаг стал еще быстрее. Подол платья то и дело закручивался вокруг ног, сумка при каждом шаге шлепала по бедру. Но на такие мелочи мне даже не хотелось обращать внимания.

Разговоры становились все громче. Я слышала свист, недовольство в голосах пока еще не видимых для меня жителей деревни. Какие-то выкрики, которые было сложно разобрать в общем шуме. Сердце колотилось все сильнее, пока наконец не замерло на несколько секунд.

Причиной тому стала картина, представшая передо мной.

Стоило мне обойти какой-то дом по узкой улочке и свернуть с нее, как я оказалась на площади прямо перед Башней стражей. Там, где собрались все живущие в Грэдхилле люди. Недалеко от помоста с установленной плахой, рядом с которой, удерживаемый с двух сторон стражами, стоял высокий мужчина.

Что, Темный Бог, здесь происходит?!

Медленно пробираясь по небольшой квадратной площади, я прислушивалась к разговорам.

То, что люди пришли на казнь, как на праздник – а здесь определенно планировалась казнь! – не было ничего удивительного. Я ни раз видела в Кронте, как на главной площади перед дворцом собирается стихийная ярмарка. Тут же появляются зазывалы, идет активная торговля, и народ все прибывает и прибывает, чтобы посмотреть на работу Палача. Хоть кто-то жалеет преступника? Нет! Редко, если где-то в первом ряду стоит жена приговоренного и глотает молчаливые слезы. Обычно родственники остаются дома, чтобы не привлекать внимание, не выслушивать радостные крики толпы, которая алчет чужой крови. Чтобы иметь возможность пережить свое горе, без клейма, выжженного людьми на имени рода преступника.

Вот и здесь, люди были взбудоражены, они обсуждали последние события в деревне. Обменивались новостями с соседями, делились планами. А еще с интересом поглядывали на помост. Ни волнения, ни осуждения – ничего, что могло бы помешать свершиться правосудию. Смущало меня лишь одно. Каким образом в Грэдхилле могли готовиться к казни, если папа никоим образом не мог сегодня быть здесь!

Законы в Лассасе были едиными везде, и к смертной казни приговорить мог только один человек, наделенный силой и властью самим королем. А то, что отец не мог добраться до Грэдхила быстрее меня, очевидно так же, как и то, что я стала свидетельницей самосуда, который строго карается в королевстве, и все присутствующие на площади так или иначе становятся причастными к преступлению. Только вот, кажется, люди не знают об этом или им совершенно все равно.

Может быть, это и можно объяснить удаленностью деревни от столицы, вот только ситуация от этого лучше не становится. Но, в любом случае, мне стоит послушать, о чем же собирается говорить тот важный мужчина на помосте, который уже подошел ближе к краю и пытается привлечь внимание толпы…

– Жители Грэдхилла, – громким голосом начал говорить незнакомец, – все, пора начинать.

Приземистый, худой, с копной пшеничных волос, мужчина производил странное впечатление. При первом взгляде на него казалось, что он слаб и не стоит внимания, тем более внимания всех жителей деревни. Но стоило ему заговорить, как толпа, колыхнувшись, начала затихать. Все головы поворачивались к помосту. Рядом со мной, на деревянной ограде сидели мальчишки. Именно от них я и узнала имя этого мужчины.

– Ну щас Гивлий зада-аст мастеру! – с присвистом воскликнул рыжеволосый парнишка и чуть не свалился со своего насеста.

– Да и поделом ему, душегубу! – откусив кусок от яблока, ответил ему второй, с темными вихрами, в побитой жизнью кепи и босоногий.

– Не, Микуш, это ты погоди. Мастера все в деревне знают, он мужик правильный, не верю я, что он убивал, – мотнул головой рыжик.

–Так ясно дело, не он, – влез в разговор мальчишка помладше, – убивала-то тьма. А ее кто в куклы мастера Райса окромя него-то?

– Много ты понимаешь, – фыркнул босоногий парень, – мамку наслушался, вот и защищаешь его. Вся деревня знает, что мамка твоя за этим мужиком увивалась что кошка по весне.

– Ща как дам! – тут же вспыхнул ребенок.

– Не дорос еще, – отвесил ему щелбан противник и громко рассмеялся.

Дальше я слушать не стала. Все что могли сказать важного, мальчишки уже сказали, а влезать в драку детей мне было некогда.

Обвинения в управлении Тьмой – это не шутки. Тем более, в убийствах с ее помощью. К сожалению, с тех пор, как она проникла в наш мир через пролом, бороться с ней толком никто не научился, зато безумцев хватало. И некоторые из них не гнушались использовать сырую силу в своих злодеяниях, не понимая, что неподготовленный человек никогда не сможет управлять Тьмой.

Я бы этого тоже не знала, если бы не Кайл. Мой увлеченный братец настолько увлекся изучением этой дряни, что успел узнать многое. Например, то, что сама по себе Тьма не опасна. Кайлу долго пришлось доказывать родителям свою теорию, но в итоге он нас убедил. Вот только отец тоже был прав, утверждая, что людям нельзя соприкасаться с силой, потому что от ощущения власти многие сходят с ума. А еще, тьма, насколько мы успели узнать, часто выявляет в людях все самое плохое. Так стоит ли удивляться, что находились смельчаки, способные вершить зло с помощью такого удобного «инструмента»?

Подобравшись ближе к помосту, я замерла среди людей и принялась рассматривать неизвестного Гивлия, стражей, явно не уделяющих много времени тренировкам, и мужчину, которого мальчишки называли мастером.

Он был интересный. Высокий, с гордой осанкой, в простой, но добротной одежде. Прямой спокойный взгляд, чуть длинноватые, на мой вкус, волосы, касались широких плеч, разворот которых с легкостью посрамил физическую форму стражей. Вот уж кому не помешало бы заняться собой и привести в порядок форму! У одного из стражей на животе рубаха так натянулась, что, того и гляди, должна была треснуть, а защитный летний жилет не застегивался и вовсе!

Если бы мужчина захотел, он бы с легкостью вывернулся из хватки этих стражей, но вместо этого он стоял на помосте и молчал. Только острым, внимательным взглядом скользил по толпе, будто запоминая всех, кто сегодня пришел посмотреть на его смерть!

Тем временем толпа окончательно успокоилась, и Гивлий снова заговорил: