На полголовы впереди - Френсис Дик - Страница 14

• Предыдущая
• 14/83
• Следующая

– Я хотел бы знать, кто из пассажиров – актеры и какое представление они будут разыгрывать.

– Нет, этого мы сделать не можем. Это испортит вам все удовольствие.

Мы никогда ничего не говорим пассажирам.

– А Билл Бодлер вам не сказал, – спросил я, – почему он так хотел, чтобы я ехал этим поездом?

– В общем, нет. – Она слегка нахмурилась. – Я об этом толком не думала, у меня столько других дел... Он просто очень настаивал, чтобы мы вас взяли, а поскольку Жокейский клуб – наш клиент, мы делаем все, о чем клиент попросит.

– А вы сами едете этим поездом? – спросил я.

– Еду. Там должен быть кто-то от нашей компании – чтобы разбираться на месте, если что-нибудь случится.

– Вы умеете хранить секреты?

– Каждое утро перед завтраком сохраняю штук по шесть сразу.

Телефон у нее на столе негромко звякнул, она взяла трубку и стала разговаривать негромким голосом, который сливался с другими негромкими голосами, звучавшими повсюду в зале. Я понял, что здесь сознательно стараются вести себя как можно тише: иначе всем пришлось бы кричать во все горло, и невозможно было бы расслышать, что говорит собеседник.

– Да, – сказала она. – В Мимико, к десяти часам. Да, четыре дюжины.

Погрузите их в специальный вагон-ресторан. Да. Отлично. – Она положила трубку и без всякой паузы спросила меня:

–Какой секрет я должна сохранить?

– Что Жокейский клуб нанял меня, чтобы... чтобы ничего не случилось.

– А-а... – понимающим тоном протянула она. – Ну хорошо, секрет так секрет. – Она ненадолго задумалась. – У актеров как раз сейчас репетиция, это недалеко отсюда. Я так или иначе должна сегодня с ними увидеться, так что могу сделать это прямо сейчас. Что я должна им сказать?

– Лучше всего сказать им, что ваша фирма отправляет меня в эту поездку присмотреть, чтобы не было никаких неприятностей, потому что целый поезд лошадников – это настоящая взрывчатая смесь, которой не хватает только искры. Скажите, что это вроде страховки.

– А так оно и есть.

– Ну да. И еще я хочу помочь вам решить проблему сорок девятого места. Я хотел бы ехать в качестве официанта.

Она и глазом не моргнула, а только кивнула:

– Да, хорошо. Удачная мысль. Мы довольно часто отправляем кого-нибудь из актеров под видом официанта, но, к счастью, на этот раз нет. Железнодорожная компания всегда идет нам навстречу, когда мы просим. Я это устрою.

Ну, пойдемте, у меня еще множество дел.

Походка у нее была на первый взгляд неторопливая, но быстрая. Скоро мы уже неслись по городу в ее маленьком голубом автомобиле, а потом резко затормозили перед гаражом, занимавшим подвал большого дома.

Репетиция, если это можно было так назвать, шла в самом гараже, где не было ни одной машины, а стояли большой складной стол, много складных стульев и переносной газовый отопитель. Вокруг толпилось около десятка мужчин и женщин. Нелл представила меня, не назвав моего имени:

– Мы отправляем его с поездом как глаза и уши нашей фирмы. Если вы заметите что-нибудь такое, что может вызвать какие-то осложнения, сообщите ему или мне. Он едет в числе обслуги, а значит, сможет передвигаться по всему поезду, не вызывая вопросов. Хорошо? Не говорите пассажирам, что он один из нас.

Они только кивнули. Скрывать правду от пассажиров было их повседневным занятием.

– Ладно, – сказала мне Нелл. – Я вас здесь оставляю. Позвоните мне позже.

Она положила на стол большой конверт, который принесла с собой, помахала актерам и исчезла. Один из них, мужчина примерно моего возраста с пышными вьющимися каштановыми волосами, пожал мне руку и сказал:

– Лучше ее это дело никто не знает. Меня, между прочим, зовут Дэвид Флинн, но вы зовите меня.

***

Зак – это мое имя по сценарию. Начиная с этого момента мы зовем друг друга только так, чтобы не сбиться при пассажирах. Вам бы тоже лучше взять псевдоним. Ну, скажем, Томми.

– Годится.

– Отлично. Слушайте все, это Томми, официант.

Все с улыбкой кивнули мне, а потом он представил их по очереди под теми именами, под какими ; они будут фигурировать в представлении.

– Мейвис и Уолтер Брикнелл, владельцы скаковой лошади. – Оба были средних лет, в джинсах и свитерах, как и остальные. – В жизни они тоже муж и жена.

Дэвид Зак стал быстро перечислять актеров – очень по-деловому, не теряя попусту ни минуты:

– Рикки... по сценарию он конюх, хотя поедет вместе с болельщиками, а не с конюхами. Его роль в представлении заканчивается в Виннипеге, и там он сойдет. Это Рауль, тренер, работает у Брикнеллов, они пригласили его в эту поездку. Бен, старый конюх, в свое время сам принимал участие в скачках. Бен ухмыльнулся мне; его маленькое, изборожденное морщинами лицо очень подходило для этой роли. – Это Джайлз; не смотрите, что у него такой приличный вид – он наш убийца. Это Анжелика, ее вы почти не увидите: она его первая жертва. Еще Пьер, завзятый игрок, влюбленный в дочку Брикнеллов Донну, а вот и сама Донна. И последний – Джеймс Уинтерборн, он важная персона в Жокейском клубе провинции Онтарио.

По-моему, я и бровью не повел. Важную персону из Жокейского клуба провинции Онтарио украшали трехдневная щетина и красная фетровая шляпа, которую он церемонно приподнял, здороваясь со мной.

– В поездке я, увы, не участвую, – сказал он. – Моя роль кончается после того, как я произнесу официальное напутствие перед отправлением. А жаль.

– Сейчас мы прогоняем первую сцену, – объяснил Дэвид Зак. – Все уже знают, что им делать. Это у нас вокзал Юнион. Здесь собираются пассажиры.

Все на месте. Ну, ребята, поехали.

Мейвис и Уолтер:

– Мы болтаем с другими пассажирами о предстоящем путешествии.

Пьер и Донна:

– Мы тихо ссоримся.

Джайлз:

– Я любезно разговариваю с пассажирами.

Анжелика:

– Я ищу одного человека, которого зовут Стив. Я спрашиваю пассажиров, не видели ли они его. Он должен ехать с нами, но до сих пор не появился.

Рауль:

– Я, как могу, подзадориваю Пьера и Донну, потому что хочу, чтобы они рассорились совсем, – тогда я смогу сам на ней жениться. Ради денег ее отца, разумеется.

Пьер:

– Я в ярости.

Донна:

– А меня это огорчает, я вот-вот заплачу.

Бен:

– Я прошу у Рауля денег взаймы, а он не дает. Я говорю всем вокруг смотрите, какой скряга, ведь я столько лет на него работал. Мои жалобы должны вызвать у пассажиров раздражение. Я говорю им, что еду в одном вагоне с болельщиками.

Джеймс Уинтерборн:

– Я прошу внимания и сообщаю, что все уже собрались – лошади, конюхи, болельщики, владельцы и их друзья, которые едут с ними. Я надеюсь, что все получат большое удовольствие от этого исторического события, и так далее, и тому подобное, во славу канадского скакового спорта.

Рикки:

– Тут появляюсь я. Один из вокзальных служащих – это будет Джимми, его сейчас здесь нет, он будет в железнодорожной форме, – пытается остановить меня, но я вбегаю в толпу пассажиров, весь в крови, и кричу, что какие-то бандиты пытались увести из поезда одну из лошадей, но я поднял крик, и рабочие товарной станции их прогнали. Я считаю, что владельцы должны об этом знать.

Зак:

– Джимми убегает и приводит меня, я появляюсь и прошу не беспокоиться, все лошади в безопасности и погружены в поезд, но, чтобы все было в порядке и дальше, я поеду на этом поезде сам. Я главный агент службы безопасности железной дороги.

Он оглядел всю труппу:

– Пока все нормально? Потом Джеймс Уинтерборн успокаивает всех и просит пройти на посадку – выход 6-й, 7-й путь. В воскресенье утром я проверю, не будет ли тут каких-нибудь изменений, но пока что мне было сказано так.

Брикнеллы:

– Мы спрашиваем тебя, какую лошадь хотели увести, но ты не знаешь. Мы пытаемся разыскать Рикки, чтобы спросить у него. Он не наш конюх, но такие уж мы беспокойные люди.

– Хорошо, – сказал Зак. – Теперь мы все садимся в поезд. Это займет полчаса, не меньше. Нелл на виду у всех, прямо около поезда, перевязывает Рикки. В двенадцать поезд отправляется. Вскоре после этого все собираются в вагоне-ресторане и пьют шампанское. А потом мы разыгрываем вторую сцену это будет как раз перед обедом.

• Предыдущая
• 14/83
• Следующая