Наследник (СИ) - Седых В. И. - Страница 59

Застращав председателя, Матвей поручил своим шофёрам вести дальнейшую агитацию среди населения, а партизанскую сотню повёл в район сгоревшего моста. Тихо расположив отряд в тыловом лесу на привал, командир приказал отдыхать, не разжигая костров, сам же направился к рубежу обороны. Незаметно обойдя тыловой дозор у дороги, Матвей неожиданно появился возле штабного блиндажа. Бесшумной тенью проскользнув мимо спящих бойцов, старшина очутился в самом центре расположения стрелковой роты.

— Слабо у вас, товарищ старший лейтенант, караульная служба поставлена, — потрепав за плечо спящего на дощатых нарах Гусева, громко оповестил о своём появлении блудный старшина. — Эдак немец сегодня под утречко всю роту ножами вырежет.

— Какой немец? — сонно протирая глаза, поднялся с лежанки комроты. — Ты как тут?

— Да вот, спасать роту пришёл, — усаживаясь на табурет возле стола с разложенной картой, улыбнулся Матвей. — Созывай командиров, военный совет держать будем.

— Ты подмогу–то привёл?

— В тыловой деревне стоит бронетранспортёр и грузовик с трофейными миномётами, — кивнул Матвей. — Тихонечко утром к краю леса подъедут.

— Почему тихонечко? И почему к лесу?

— А там у меня уставшая сотня бойцов отдыхает, да и немчиков тревожить раньше времени не следует. Вражины, поди, тоже умаялись, перебираясь через речку и совершая обходной манёвр.

— Какие немчики? — спросонья ещё не понял грозящую опасность Гусев.

— Те, что по флангам, в кустарнике вдоль берега, залегли, — Матвей развернул к себе карту, лежащую на столе, и указал: — В километре слева и справа от наших позиций.

— Откуда известно? — ужаснулся Гусев.

— У моих разведчиков приборы ночного видения и дрессированные собаки, — напомнил Матвей, соврав лишь в деталях — дислокацию противника он увидел колдовским зрением.

— И много их там засело? — поёжился Гусев.

— По два взвода с обеих сторон.

— Это, выходит, по сотни бойцов с каждого фланга, — подсчитал силы врага комроты. — Да ещё из–за реки миномётным и пулемётным огнём прижмут.

— Надо отходить от берега реки, — подтолкнул нерешительного командира к логичному действию Матвей.

— Но я уже не успею получить на это разрешение из штаба, — взъерошив волосы растопыренными пальцами, запаниковал Гусев. — Нам же приказано стоять на рубеже реки.

— Не стоять на берегу реки, а сдержать продвижение противника на этом рубеже, — подняв палец, указал главную задачу обороны Матвей. — Маневрировать нашей роте не запрещали.

— Тут надо бы всё хорошенько обсудить коллегиально, — побоялся брать всю ответственность на себя Гусев. — Сейчас приглашу весь командный состав на военный совет.

— Правильное решение, — кивнул Матвей, ничего иного и не ожидавший от перестраховщика.

Когда через десять минут в блиндаж набились все командиры взводов и отделений, Матвей доложил об угрожающей обстановке.

— Придётся скрытно отходить к деревне, что в тылу, и, используя строения, попробовать блокировать дорогу, — горячо предложил выход младший лейтенант Волынский.

— Но немцы также легко окружат деревню, и мы окажемся в полной блокаде, да ещё и вместе с мирными жителями, — сразу указал слабость новой позиции лейтенант Петренко.

— Для вывода мирного населения и колхозного продзапаса мне потребуется не менее суток, — доложил партизанский старшина. — Так что рубеж у реки надо на это время удерживать крепко.

— Кадет, предлагаешь внезапно контратаковать? — догадался самый опытный из командиров, Петренко. — Но в открытом бою, при почти равной численности отрядов, наши новобранцы и твои партизаны могут с опытными немецкими ветеранами не сдюжить. В окопах у нас больше шансов отбить атаку.

— А мы контратакуем по–партизански, — подмигнул товарищам хитрый Кадет. — Ударим из засады.

— Заманчивое предложение, но вряд ли осуществимое, — отрицательно покачал головой Петренко. — За нами внимательно наблюдают немецкие дозоры, вряд ли удастся незаметно устроить засаду на пути выдвижения врага, да и расстояние маловато до противника — всего–то по километру в каждый край.

— У партизан имеются: бесшумное оружие, приборы ночного видения и обученные спецы, — похвалился Матвей. — Все немецкие дозорные будут по–тихому уничтожены — это я уж гарантирую.

То, что ответственным делом Матвей займётся лично, он не стал говорить.

— Однако поутру немцы с другого берега заметят отсутствие солдат в наших окопах, — указал на новую опасность лейтенант. — А по темноте германец в атаку не пойдёт, дождётся рассвета. Или ты предлагаешь устроить засаду силами одних лишь партизан?

— Нет, силёнок у партизан пока ещё мало и боевого опыта нет, — замотал головой старшина. — Надо врага громить всеми нашими силами, и ещё при этом постараться бить его по частям.

— Это как? — переглянувшись с товарищами, озвучил общее недоумение лейтенант Петренко.

— В темноте вы выводите роту из окопов и занимаете позицию по краю леса, между разрушенным мостом и зарослями кустарника, где укрывается враг на левом фланге, — поставил на разложенной карте ладонь ребром вдоль изображения реки Кадет. — А я со своими партизанами полностью окружаю противника на правом фланге и на рассвете расстреливаю его из пулемётов и миномётов. Ещё и броневик пущу в атаку. Окопов немцы не нарыли, а кустарник и камыши на плоском бережку укрытия от града пуль и осколков не дадут. Партизанам и прицеливаться особо не придётся — знай поливай огнём весь нижний склон к берегу. Мы же будем лежать на пригорке за стволами сосен, незримые для немцев сквозь зелёную завесу листвы кустарника и камышей. Гранаты партизанам тоже сверху сподручнее метать, да и парагвайские дальнобойные гранатомёты в моём отделении имеются. А ежели, какой наглый германец высунет морду из кустов, так у меня ещё пять снайперов наизготовку встанут. Речушка у немцев за спиной неширокая, побросают оружие и переплывут на другой берег, конечно, те, кто не ранен. Мы же оставим малый блокирующий заслон, а остальными силами ударим по левому флангу, где красноармейцы тоже прижмут врага к реке.

— Заслышав канонаду на правом фланге, немцы сразу попытаются пойти в атаку на рубеж обороны у моста, — облокотившись о карту, стал рассуждать лейтенант Петренко. — Если ударят напрямую, вдоль берега, то тут открытый участок, потому могут решить обойти по лесу и скрытно напасть с тыла.

— В первом случае вы их срежете пулемётно–ружейным огнём с фланга, — заметил Кадет. — А коли сразу сунутся в лес, то, получается, попрут в лобовую атаку прямо на засаду. Шансов прорваться по открытой полосе сквозь пулемётный огонь у немцев будет мало.

— Получив отпор, они могут не бросаться в реку, а отступить по камышам вдоль берега, — указал очевидный ход противника Петренко.

— Пулемётов в роте маловато, и миномётов нет, так что удержать немцев от бегства вдоль реки у вас сил не хватит, — с сожалением развёл руками Кадет. — Но не горюйте, к тому времени уже подойдут партизаны и погонят супостатов по камышам вдоль берега.

— Зато у немцев есть артиллерия на другом берегу, — напомнил Петренко.

— Но нет переносных раций, как у моих «парагвайцев», — вновь похвастал Кадет. — Поэтому враг не будет знать, что происходит в «зелёнке» и куда стрелять, чтобы своих не накрыть дружественным огнём.

— А что, если немец решится поддержать фланговые удары своих засадных взводов прямым форсированием реки возле разрушенного моста? — указал новую опасность опытный Петренко.

— У германца тоже недостаточно сил для удара со всех направлений, — зная с помощью колдовского зрения расстановку сил врага, уверенно возразил Матвей. — Да и не полезет вплавь немец под шквальный огонь целой стрелковой роты.

— Так он же увидит, что в окопах у нас нет никого, — возразил Петренко.

— Не увидит, если мы оставим одно отделение, которое будет суетиться вдоль окопов, постреливая из винтовок, своих и ещё тех, которые остались от раненых бойцов, — придумал очередной спектакль парагвайский режиссёр. — В моём отделении припасена сотня красочных плакатов с лицами бойцов. Расставим их по стрелковым ячейкам, пусть враг в бинокль любуется в рассветном тумане советским плакатным искусством.