Волаглион. Мой господин. Том 1 (СИ) - Баунт Софи - Страница 10

Когда дверь за Ингой с треском захлопывается, вижу свое отражение в окне. Гнев раскрасил лицо в пунцовый цвет, превратил меня в демона из преисподней, чьи глаза полыхают адским пламенем, сжигая каждого на пути.

Я разворачиваюсь.

Сара запрыгивает на кухонную тумбу, изящно болтает ногами.

— Спасибо, теперь я урод, — выплевываю с омерзением.

— Теперь? — хохочет ведьма, наматывая рубиновый локон на палец.

— Думаю, ты всегда был козлом в глазах невесты, Рекс, — хмыкает Рон. — Видно же. Изменял, небось.

Я чувствую ладонь на плече. Поворачиваюсь — Иларий. Лицо выражает сожаление. Парень решает стать моим адвокатом и глубокомысленно несет речь защиты:

— Будь Рекс так плох, она бы не хотела выйти за него замуж.

Хоть кто-то на моей стороне. Я благодарно хлопаю Илария между лопаток.

— Я не идеальный. Но и не худший, знаете ли. Ини не так просто выдержать, она та еще заноза под ногтем.

Над дверью звенит колокольчик, который Сара повесила несколько дней назад с функцией — оповещать о приходе незваных гостей. Точнее о том, что кто-то впустил гостя самостоятельно. Ведь главный вход закрыт на три замка, а взломать их сможет не меньше, чем король воров. И то маловероятно.

Из-за двери снова показывается Инга и шипит, гордо вздергивая носик:

— Чтобы ты знал, я сплю с Тимом.

Пустота. Я буквально проваливаюсь куда-то. В глубины времени. В другое пространство. Не замечаю, как оказываюсь рядом с Сарой, не понимаю, как в руке оказывается нож, и как я бросаюсь на Ингу, успевая заорать единственное слово:

— Что?!

Сара

Злость… Ярость… Боль…

До меня вдруг доходит любопытная деталь. Из-за этих прекрасных чувств Рекс лишается силы — она выплескивается из него подобно радиации при ядерном взрыве. Поразительно! И как я раньше не заметила? Не могла ни заметить, нет. Его загадочная броня дала трещину именно сегодня.

Растерянно потирая указательный палец, улавливаю острый вкус утекающей энергии, которая изливается из души Рекса, оставляя за собой пресность. Я так и не привыкла к способности ощущать чужую ауру как нормальное явление. У живых она стабильна, не считая эмоциональных волн, а вот у призраков... плещет вспышками во все стороны, с затейливыми поворотами и вихрями. Без оболочки человеческая душа — прямо бесконтрольный торнадо. Но не у Рекса. Хотя меня волнует другой вопрос: почему его сила, будто в коконе? Почему не покинула его вместе с телом? Почему я не могу вытащить ее наружу?

Одно радует — лазейка есть. Сильные эмоции. Возможно, и страх сработает?

Рекс в сердцах сметает на пути стул и абажур. Похож на чокнутого быка. Хочется помахать красной тряпкой. Упавший с грохотом стул бьется спинкой о стену, отбивает и без того облезлую штукатурку. Иларий ахает к месту и не к месту. Рон бубнит, что от Рекса много шума.

Я же решаю абстрагироваться и придумать, как довести Рекса до крайней точки кипения. Силы, черт возьми, снова к нему возвращаются!

Дверь захлопывается перед носом.

Я бегу за невестой, но Иларий хватает меня под грудью, не дает выбежать из дома. Роняю нож. Застываю. Слишком уж близко парень прижался: тонкие пальцы вонзаются в кожу сквозь кофту, а торс касается моей поясницы. Я стараюсь успокоиться, даю понять, что не понесусь следом за изменщицей. Одновременно выметаю из головы мысли о неподобающем для мужчин взаимодействии. Слышу запах ландышей. И мяты. Парень пахнет, как романтичная школьница.

Помотав головой, возвращаюсь к осмыслению сказанного невестой.

Тимофей, так понимаю, может быть лишь один, раз Инга захотела меня задеть. Мой партнер по бизнесу. Прекрасная новость, твою мать! Несколько недель назад мы с ним спарринг устраивали, обедали вместе, строили планы, а он все это время невесту мою трахал? Зато это объясняет, зачем Инге могла понадобиться моя смерть. Например, чтобы бизнес принадлежал только ее любимому Тиму. Ну и дрянь…

— В чем дело, Рекси? — слышу сладкий голос под ухом.

Чувствую на талии ладони Сары, они ныряют под кофту и нежно спускаются вдоль живота.

Повернув меня к себе за подбородок, ведьма усмехается:

— Думал, что ты альфа-самец, а оказалось — наивный идиот?

Она поглаживает мой торс, опускается ниже, каждое слово произносит мягко: то ли с жалостью, то ли с теплотой… Мне непонятны такие интонации.

— Не твое дело, — рычу под нос. — Зря помешал прирезать ее.

— Я убиваю лишь мужчин, — мурлычет Сара.

Чертыхаюсь и хватаю ведьму за белоснежную шею, делаю несколько шагов и придавливаю девушку к стене. Зубами стягиваю с ее плеча кардиган. Припадаю с ретивым поцелуем к коже над ключицами. Вдыхаю аромат лаванды. Хочется заглушить мысли об измене Инги — или отомстить? — да и расслабиться не мешает. Алкоголь, бокс и секс. Вот все мои источники скинуть напряжение.

Слышу многозначительный кашель Илария: он не сводит с меня салатовых глаз, бесцеремонно следит за каждым действием в отношении Сары. И чего он пялится постоянно?

Ведьма начинает лучезарно хохотать и останавливает меня.

— Что ты делаешь, Рекс?

— Продолжаю начатое ранее. Ты же сама этого хотела.

— Нет, не хотела, — елейным тоном шелестит она, ловко увиливает из объятий и направляется к двери, ведущей на задний двор. — У меня есть дела поважнее, чем удовлетворение твоих двенадцати сантиметров.

Рон прыскает смешком и давится пивом. Иларий разглядывает свои аккуратно подстриженные ногти (он даже красит их бесцветным лаком).

— У меня больше, не переживай, — выпаливаю я, ощущая себя придурком. В смятении тихо хриплю: — Сучка рыжая...

— Я все слышала.

— Двенадцать с половиной? — вставляет Рон, растягивая губы в паскудной улыбке; шрам на его лице становится еще уродливее.

Любопытно, почему шрам остался после смерти? Мой на плече исчез. Жаль. Он служил ярким напоминанием, что драться на ножах за девчонку затея не очень умная.

— Иди на хрен! Я не с твоей гиппопотамской рожей разговариваю.

Ехидно хихикая Сара открывает дверь и выходит на улицу. В гостиную проникают свист ветра и аромат осенних листьев.

— Нормальный размер, — добавляет надтреснутым голосом Иларий.

— А ты чем мерил? — не унимается Рон. — Линейкой?

Видя, как я закатываю рукава, чтобы набить Рону морду, Иларий тянет меня за локоть к шахматному столу.

— Не кипятись, — успокаивающе произносит Златовласый. — Тебе надо остыть. Либо можем обсудить Ингу.

— Черта с два! Пусть катится в преисподнюю!

Я сплевываю, вспоминая самодовольную рожу предателя Тима, и опускаюсь за шахматный стол у панорамного окна. Ежусь. Из форточки тянутся щупальца сквозняка. Выбираю белые фигуры. Быть вторым номером не намерен. Из груди словно еж наружу пробивается, увешанный смертельными иглами, желающий поквитаться с каждым. С Ингой, Тимом, Роном, Сарой… Со всеми!

Колю палец о булавку на кофте. Выдыхаю…

Перевожу взгляд на сад. Мизинец привычно щиплет. Я слизываю кровь. Успокаиваюсь… Но в душе по-прежнему звенит ледяной колокольчик досады.

Тучи размылись, и солнце озолотило просторный двор, на могилах воркуют два взлохмаченных голубя, третий купается в луже. Сара сидит под старым дубом. Медитирует.

— Хорошо, давай обсудим что-нибудь другое. Хочешь, научу тебя паре правильных ходов в партии?

Я лениво толкаю пешку на D4. Иларий перемещает коня на F6.

— Лучше расскажи, какой дурью закидываешься, чтобы так спокойно выглядеть. Разве ты не хочешь выбраться отсюда? — Я переставляю пешку на С4, а Златовласый на G6. — Ты выполняешь все, что Сара скажет. Совсем гордости нет?

— Сара не просит делать то, что могло бы задеть мою гордость. И думаю, нет логики в том, чтобы искать выход из дома. Мы призраки.

— Чушь.

— Чушь?

— Мы не призраки. Мы обычные люди. Испытываем те же самые потребности. Я не чокнутый, понимаю, что мертв. Но я хочу выбраться из дома. Неважно куда: в загробный мир или в мою квартиру. Главное — подальше от этого проклятого сарая.