Волаглион. Мой господин. Том 1 (СИ) - Баунт Софи - Страница 11

— Дом — особенное место.

— Чем же? Разве не ведьма — причина магии?

Иларий хмурится, наблюдая, как я бездумно раскидываю фигуры по доске, один раз накрывает мою ладонь своей, заставляет поставить ферзя на более выгодную позицию.

— Чары на дом наложены не только Сарой...

Он осекается.

Озадаченно подняв брови, я пинаю его в щиколотку.

— Продолжай.

— М-м-м… не знаю, как тебе сказать. Дом не одной Саре принадлежит. Думаю, скоро ты познакомишься с истинным хозяином.

— Хватит вилять. Говори напрямую, Лари, — злюсь я, хватая парня за локоть.

Салатовые глаза округляются. Парень сглатывает, столбенеет. Рукав золотой рубашки приподнимается, и я замечаю татуировку с надписью: «Don’t be yourself».

Не будь собой?

Интересная философия. Противоположная моей. Быть как все — равно не существовать.

Иларий прячет взгляд. Я отпускаю его, после чего парень поправляет свои прилизанные волосы, золотом льющиеся по шее. Он мог бы сниматься в рекламе шампуня.

— Просто знай, что мы здесь не одни.

— Я видел мальчика по имени Олифер, — выговариваю, погруженный в воспоминания.

Заявление обескураживает Илария. Откинувшись на мягкую спинку стула, он нервно постукивает кольцом на мизинце, затем оживляется:

— Ха, два года не видел этого пацана, — улыбается он, поправляет кошачьи очки на курносом носу. — Что он хотел?

— Понятия не имею. Помог зайти в комнату Сары, я так и не понял зачем.

Иларий в молчании трет подбородок.

Закончив вести подсчет персиковых веснушек, я выдыхаю:

— Ты давно знаешь ведьму. Как выудить у нее информацию о том, почему мое тело в подвале?

Я кривлюсь, вспоминая, как Сара облизывала пульсирующее сердце, а горячая кровь стекала по белым рукам и капала на пол.

— Ну... предложи ей поиграть. Авось выведаешь что-нибудь полезное. Сара любит игры.

— Поиграть? Во что? В салочки? Нарды?

Парень весело отмахивается.

— В правду или действие. Там можно задавать вопросы, а Сара отвечает честно.

— Бред полоумного… Но я попробую. Один черт, делать нечего.

— Я с тобой, — вскидывается Иларий, сгребает шахматы в ящик стола. Фигурки падают и дробно стучат о дерево. — Лучше сам ей предложу.

— Тогда шевели задницей.

— Не сейчас. Не стоит трогать Сару за медитацией. Целее будешь.

— Может, мне еще под ее менструальный цикл подстраиваться? А то, не дай бог, на ПМС попаду. Вы меня просто убиваете!

Выхожу во двор.

На часах — пять вечера. Чем я только не занимался это время...

Ладно, по правде сказать, я спал. Долго спал. Однако рыжая королева до сих пор сидит во дворе в позе лотоса. Суровая девушка.

Прохладный воздух касается щек, струей сырого ветра скользит между волос, так приятно, что на минуту я притормаживаю. Под ногами шуршит сухая трава. Ветки дуба, под которым сидит ведьма, важно раскачиваются, торопливо переговариваются ярко-желтыми листьями, рассуждают, когда будет сломлен их последний брат. Один из них отчаливает и селится на макушке Сары. Я снимаю лимонного пассажира и громко объявляю:

— У меня предложение.

Сара приоткрывает один глаз, корчит недовольную физиономию, затем фыркает и делает вид, что меня не слышит.

— Оглохла?

— Учитывая, что ничего дельного ты предложить не можешь, просто развернись и сгнить, пока я не заперла тебя в комнате, засунув в рот кляп.

Я едва сдерживаюсь от желания поведать, какие части тела сам могу засунуть в ее нахальный рот.

— Мы с Рексом хотим поиграть в правду или действие, — голосит Иларий подбегая. Он роняет на траву картонные бумажки и ручки. — Ты с нами?

— Ага... — не поднимая век, молвит Сара с придыханием. — Хорошо, пишите вопросы и действия. Я пока подумаю.

— Вы заранее пишете?

— Да, стобы нито не ульничал, — стягивая зубами колпачок, мямлит парень.

Детский сад.

Чем я занимаюсь?

Я беру дюжину карточек, сажусь на бордюр и корябаю на каждой действие или вопрос. Действия особо не интересуют. Вряд ли Сара захочет их брать. А вот вопросы тщательно обдумываю.

— Правила такие: по очереди выбираем у другого карточку правды или действия, но три раза подряд из одной стопки брать запрещено, — с важным видом наставляет Иларий.

Сара наконец касается своей колоды бумажек. Ее губы беззвучно двигаются. Так ничего и не написав, ведьма делит карты на две стопки.

— Ты подписывать их собираешься? — ворчу я.

В ответ вижу обворожительный оскал.

— А яуже.

Уже?

То есть она создала надписи без помощи ручек? Удобно. Боюсь представить, сколько магических умений таится в арсенале ведьмы.

Мы рассаживаемся треугольником на увядающей траве. Я, конечно же, вляпываюсь в птичье добро. Громко ругаясь, вытираю руку об опавшие листья дуба. Затем кидаю их в Сару. После минуты взаимных оскорблений и удара женской пяткой в мое бедро, все кладут карты перед собой тыльной стороной вверх.

— Новички вперед, — подначивает Сара.

Я протягиваю руку. Выбираю правду.

— Что сделаешь, если увидишь, как твоя любимая девушка обхаживает сразу двух мужчин? — читаю вслух, потом скалюсь, бросаю карточку в Сару и рявкаю: — Ты адекватная?

— Обычный вопрос, — пожимая плечами, Сара строит невинность.

— Перережу им глотки.

— Какой ты жестокий, — лопочет ведьма детским голосом. — Мстительный, злой человечек.

— Я-то?! Сказала девушка, убивающая за деньги!

— Иногда глаза и уши нас обманывают, — философствует Сара. В ее позе, речи и манерах столько самолюбия и гордости, что дальше некуда. — Тем более, в любом зле есть добро. А в любом добре — зло. Скажем, убивая маньяка, ты оставляешь его детей сиротами. Храня верность одному человеку, разбиваешь сердце другому. И так до бесконечности…

— И какое же благо в моей смерти, о, великий гуру?

Сара игнорирует и берет карточку действия у Илария, а я борюсь с пульсирующей веной на своем же лбу, сдерживаюсь, боюсь не стерпеть и накинуться на ведьму, впечатать в траву, сжать ее прелестное горло и орать, заливая всех слюнями, пока не узнаю всю правду об этом поганом доме. Нервы у меня ни к черту, честное слово.

— Сварить зелье, — бормочет Сара с гримасой средней между скепсисом и забавой. — Это то, которое ты клянчишь уже неделю? А если бы бумажка попала к Рексу? Сейчас угадаю, ты на всех эту фразу написал?

— Нет, я просто слишком хорошо тебя знаю. Был уверен, что ее возьмешь именно ты, — отвечает Иларий, пристально следя за моим ботинком.

Смотри так Рон, я бы напрягся. Иларий же так обаятелен, что хочется снять обувь и подарить ему. Хотя разговор меня смущает. Дело тут темное — без сомнений. От зелий и наркотиков добра не жди.

— О чем речь? — спрашиваю, почесывая висок.

— Сара знает.

— Идет. Но потом не ной.

Я решаю не вдумываться в их зашифрованный диалог. Воодушевленный триумфом Иларий тянется к карточке действия. А я хочу воткнуться головой в землю, вспоминая, что не одного нормального действия я-то, придурок, и не написал.

— Поцеловать тебя в зад? — сдавленно смеется парень.

Сара фыркает.

— Твой уровень интеллекта прямо зашкаливает, Рекси.

Затем она всерьез требует выполнения, но в итоге я уговариваю пропустить ход. И почему я делаю, а потом думаю? Даже смерть разуму не научила.

Я тотчас беру карточку Илария.

— Неделю носить кофе тебе в постель?

— Надеялся, что ее возьмет Сара, — объясняет он, — но ты тоже сойдешь.

Закатив глаза, я киваю. В глубине души — рыдаю. Очень уж не рад предстоящему бремени. Пораздумав, Сара берет у меня карточку правды и замолкает, поэтому я задаю вопрос сам:

— Зачем ты держишь мое тело в подвале?

— У меня на него планы.

— Какие? Ты каннибал?

— А тебе не кажется, что это второй вопрос?

— Не кажется. Ты червем увильнула от ответа, значит, отвечай на дополнительный.