Ваше Сиятельство 10 (СИ) - Моури Эрли - Страница 27

— Мой мальчик, — Глория улыбнулась и погладила меня по щеке. — Мне нравится, что ты ревнуешь к Луису. Правда, очень нравится. Я тоже о тебе думала. Даже очень много думала. Так сильно хочешь меня? — императрица почувствовала напряжение в моих брюках от близости с ней.

— Да, дорогая. Хочу, — признал я, положив ладони на ее ягодицы. — Очень!

— И готов отнести меня в спальню, как тот раз? — Глория прикрыла глаза.

Вместо ответа, я подхватил ее на руки. Поднял высоко и закружил, так что императрица задела ногами стол — слетела ее туфелька. Голова моя тоже пошла кругом, и я слегка пошатнулся.

— Елецкий! Безумец! Пусти меня! — вскрикнула она, крепко схватившись за мою шею. — Или неси в спальню! Дорогу знаешь!

Я, конечно же, выбрал второе. По пути императрица потеряла вторую туфельку и уже на кровати платье.

Ее цепкие пальчики тоже начали избавлять меня от одежды. Но вдруг остановились.

Я так был увлечен ей, что сразу не понял, в чем дело. Ровно посреди просторной спальни заметались золотисто-жемчужные всполохи. Когда я повернулся, там обозначилось сразу два божественных портала.

— Что это значит, Елецкий⁈ — Глория вскочила, пытаясь спешно надеть платье. — Боги! Во что ты превратил мой дворец! Боги!!! — простонала Глория. В спешке у нее никак не получалось надеть юбку. В этот раз испуга на лице императрицы не было, взамен появилось раздражение, даже злость.

— Дорогая, но это не от меня зависит! Уж прости еще раз! — сказал я, не спеша застегнуть рубашку. В общем-то, у меня не имелось причин стесняться богов, но, как ни странно, до самого последнего момента я не мог понять, кто в этот раз решил почтить покои императрицы своим небесным явлением.

Лишь когда левый портал раскрылся шире, я догадался по очень знакомой фигуре — она проступила из золотистого свечения: Афина! Вот это сюрприз! Я был бы ему рад сто раз, только если бы он случился не в столь неподходящий момент! И когда полностью раскрылся второй портал, я уже не сомневался, что там будет Небесная Охотница. Тут же вскочил главный вопрос: она снова пришла с глубокой обидой, как в тот раз в подвале с Элизабет? Но мы же объяснились. Мы поняли друг друга, Арти согласилась: земные отношения не касаются нашей с ней любви!

— Елецкий! Помоги! — сердито позвала Глория, повернувшись спиной и давая понять, что в спешке не может справиться с замочками платья на спине.

— Астерий! Мы как раз по твою душу! — Афина улыбнулась, выражая божественное удовольствие, пока не понятно чем.

— На выход, Астерий! Бегом к моему храму на Гончарной! Мы тебя ждем! — Охотница к моему удивлению тоже была весела, даже игрива, несмотря на свойственную ей ревнивость.

— Желаете, чтобы я погонял там жрецов Перуна? — полюбопытствовал я, пятясь все перевести в шутку, одновременно помогая с платьем императрице.

— Астерий! Поторопись! Оставь эту бессовестную женщину! — Артемида будто сердито топнула ножкой, но я видел веселую искру в ее глазах.

— А то мы сейчас ее мужа позовем! Пусть он застегивает на ней платье и подносит разбросанные туфли! На выход, Астерий! Немедленно! — Афина тоже притопнула, едва сдерживая смех. — Не заставляй ждать небесных цариц!

— Бегом в мой храм! Как всегда, обратишься к Антее! — добавила Артемида, явно ожидая, когда я отойду от Глории.

— Прости, — я поцеловал императрицу в щеку — неуместно было в губы при богинях. — Так вышло. Не смею ослушаться богинь.

— Ты хоть считал, сколько раз тебе пришлось сегодня извиняться? Граф, ты очень виноват передо мной! Очень! — сердито произнесла Глория. — Теперь у него богини!

Похоже, она перестала бояться небесных гостей и даже поглядывала на Афину дерзко, с вызовом.

Глава 13

Астерий врет

— Давай! Если ты парень Синди, ты должен быть с нами! — Костлявый подтолкнул барона Милтона вперед.

— Или ты не с нами? Хочешь быть с ним? — насмешливо спросил Белз, носком ноги указав на раненого толстяка.

— Не вздумай барон! Не бери грех на душу! — простонал Джозеф, старясь отползти, и понимая, что уже при любом раскладе он покойник. Эти отморозки не оставят его живым. Ведь они ясно понимают, что если отпустят его, то им самим, всем до единого придет конец. Как же опрометчиво он повел себя, сунувшись в Уайтчепеле без поддержки! Ведь надо было взять с собой хотя бы Мишеля!

— Эй, котенок, так и будешь стоять столбом? Будь мужчиной! Докажи на что ты способен! — глядя на трясущегося Майкла, Костлявый начал злиться. — Белз, Хорас, придержите жирную свинью! — распорядился он, опасаясь, что раненый толстяк в отчаянье может выкинуть какой-нибудь опасный трюк.

— Простите, господин Тайрон, но у меня нет выбора… — Майкл опустился перед Джозефом Тайроном на корточки и поднес нож к его горлу. На глаза барона Милтона навернулись слезы. Рука с ножом жутко дрожала, и он никак не мог унять эту дрожь, становившуюся с каждой секундой все сильнее. На миг перед глазами всплыло тело господина Терри с размозженной головой. Неужели ему, барону Милтону, предстояло снова убить человека⁈ Снова убить! Если он сам выйдет живым из этой истории, то в кого он превратится⁈

Неожиданно Джозеф Тайрон начал смеяться. Смеялся так, что из груди его, пробитой дротиком, брызнула кровь, а Хорас вместе с индусом едва смогли удержать дергающегося от хохота толстяка.

— Майкл! — хрипло выдохнул он и плюнул кровью. — Сукин ублюдок! Жалкий гаденыш! Недоделанный баронишка! Как же глупо получается! — он оторвал голову от кучи дерьма, налипшего на его затылок, уставившись безумными бледно-голубыми глазами на барона Милтона: — Ты же должен был умереть еще вчера! Сечешь⁈ Ты должен! Знаешь, что Брайн приказал убить тебя⁈ Не знаешь? Он собирался поручить это Эндрю! Но Эндрю стал слишком ленив и поручил бы это мне! И вместо этого, ты, сученок, убиваешь Брайна и меня! Не мы тебя, а ты нас! Так не бывает! О, боги! Это очень смешно, боги! — глядя в небо он снова затрясся от смеха.

Его слова и все происходящее было столь идиотским, что засмеялся даже Костлявый, хотя он не слишком понимал, о чем речь и кто такой Брайн и Эндрю. Улыбки появились у всех. Хорас тоже хохотнул. Только Майкл стал еще бледнее. Ему казалось, что от смеха господина Тайрона он сойдет с ума.

— Режь, сученок! — Джозеф перестал смеяться также неожиданно как начал. Его бледные глаза полыхнули ожесточением. — Режь! Я буду приходить к тебе во сне! Каждую ночь! Клянусь, я утяну тебя в могилу с собой! Моя душа с острыми зубами — она перегрызет тебе горло!

— Режь! — сердито потребовал Чикуту. Острие его клинка уперлось под лопатку барона Милтона.

Майкл вздрогнул, прижал лезвие к толстому горлу Джозефа и медленно провел им, оставляя тонкий красный порез.

— Идиот! Сильнее режь! Мы не собираемся торчать тут до вечера! — разозлился Костлявый.

Майкл провел ножом по горлу господина Тайрона еще раз. Тот заорал, кровь обильно потекла из разреза.

— Тупой ублюдок! — выругался Чикуту. Схватил Майкла за запястье, и, управляя его рукой, заставил Майкла резко и сильно провести лезвием по горлу толстяка. Кровь хлынула во все стороны, забулькала от выводящего горлом воздуха. Джозеф Тайрон судорожно забился, захрипел, но тут же ослаб.

Наступила тишина. Она длилась секунд десять, но казалось целую вечность.

— Обыщи его, Чику, — распорядился Костлявый, кивнул на толстяка. Потом положил ладонь на плечо Милтона и спросил: — Так тебя звать Майкл и ты даже барон? Барон Майкл…

— Да, — сдавленно ответил тот, стараясь не смотреть на Джозефа, не смотреть на собственные руки, липкие от крови.

— Мы будем звать тебя Котенок. Котенок Майкл. А бароном пусть тебя величает Шухер. Считай, что ты принят в «Черные Кости». Ну, что там? — Костлявый повернулся к ацтеку, вытащившего из карманов их жертвы бумажник, блокнот и два запасных магазина к «Thomson».

— Да, вот… — Чикуту встал, морща нос от вони, раскрыл бумажник и протянул Костлявому.