Королевская кобра - Найтов Комбат - Страница 5

Мы прибыли во Владимирские лагеря ночью. Команду построили на лесной дороге, Нечитайло кому-то доложился и скомандовал:

– Шагом марш!

В руках у большинства призывников баулы и чемоданы «без ручки», неподъемные, что мама насовала, поэтому старшина почти сразу отправил в хвост колонны Василия подгонять и помогать отстающим. Три километра от станции до палаток «карантина» показались всем бесконечными и очень тяжелыми. Этому способствовала пыль и песок на дороге. Еще одно построение, их разделили на четыре подразделения по будущим воинским специальностям. Вместо сна – баня и выдача обмундирования. В течение ночи подошли еще три команды по сорок человек. Здесь на месте уже находилось две команды «старожилов», одни приехали днем, вторые вечером. К утру учебный батальон 1-го тяжелого танкового полка был полностью укомплектован. И началась муштра! «Подъем!», «Отбой!», «Делай раз!», «Делай два!», «Два наряда вне очереди!», «Становись!». И так две недели. Затем построение батальона и торжественный прием присяги. «Карантин» расформирован, люди повзводно направлены в полковую школу. Самая долгая она у механиков-водителей: 4 месяца. Утром 20-го мая, после обязательного марш-броска, взвод прибыл на полигон, основательно пропотев на бегу за эти 4 километра 170 метров. Полк на 75 процентов был укомплектован танками БТ-5, БТ-7, ОТ-130, Т-28 и Т-50. Но первый батальон имел в своем составе 20 танков КВ-1 двух модификаций, четыре КВ-2 и один КВ-3. По имеющимся планам вся первая дивизия к осени 1941 года должна была пересесть на КВ-3 и КВ-2. Их «взвод», восемьдесят человек, собирались готовить именно на эти модификации. Поэтому на полигоне присутствовал лично командир 1-й танковой дивизии Герой Советского Союза генерал-майор танковых войск Виктор Ильич Баранов. Четыре, надраенных до зеркально блеска, красавца КВ стояло перед строем: два КВ-1 с разными пушками, КВ-2 с огромной башней под 152-мм гаубицу и новенький КВ-3 с длинноствольной 107-мм пушкой ЗиС-6.

Приветственные речи, выступление комиссара дивизии и показательные выступления лучших механиков-водителей 1-го полка. А полигон «заточен» под БТ-5 и 7. КВ тронулся, пробежал что-то около трехсот метров и уткнулся в ров, через который БТ-7 просто перепрыгивал, застрял. Второй, с более солидным орудием, ров преодолел, но застрял на «завале», предварительно промазав по мишени танка. Тут надо отметить то обстоятельство, что ЧТЗ к тому времени выпустил всего 15 танков, пробную партию, и сейчас переделывал конвейер в 9-м цеху под выпуск КВ-2 и 3. В конце зимы-начале весны два из 15 танков проходили полные заводские испытания, и водителем второй машины, КВ-3, был именно 17-тилетний Василий Челышев. А майор Баранов командовал некогда батальоном в бригаде его отца. Василий вышел из строя и представился:

– Красноармеец Челышев! – и попросил разрешения показать, что может делать танк КВ. Из нагрудного кармана гимнастерки он достал сложенную Почетную грамоту Наркомата Обороны и Наркомата танковой промышленности за испытания «объекта 223» в качестве механика-водителя. Генерал переспросил его:

– Челышев? Василий?

– Василий, товарищ генерал-майор.

Баранов обернулся и подозвал ординарца. Взял у него собственный шлемофон и забрал шлемофон лейтенанта, передав его Васе.

– Который?

– Двести двадцатый третий. – ответил бывший «гонщик», показав на КВ-3.

– Как отец? Где он?

– Убыл к новому месту службы, под Одессу, тащ генерал.

– Это хорошо, это очень хорошо!

– Тащ генерал, по команде «башня» отворачивайте орудие назад и кладите ствол на корму. Иначе грунт цеплянем.

– Добро, по машинам!

ТПУ немного свистело, но работало. Василий пристегнул ларингофоны, установил связь с командиром, который поменялся местами с наводчиком. С места командира башней было управлять нельзя. Какая-то сволочь вставила болты в механизм поднятия кресла, но это дело одной минуты. Люк в сторону, голова над броней, тронулись.

Комдив показал мастерскую стрельбу, а Василий провел танк по полигону так, что перекрыл норматив в два раза! В результате вместо 4-х месяцев в полковой школе, был переведен в Псков, в Череху, в звании сержанта, механиком на танк командира дивизии. На тот самый КВ-3, который комдив «забрал» себе. Впрочем, всем оставалось учиться только месяц и один день.

Для меня Череха – это место расположения 76-й ГВДД, оказывается несколько раньше его «освоили» танкисты 1-й танковой дивизии. Рота управления занимала первый этаж в правом крыле здания напротив штаба дивизии (штаб находился в том же здании, что и сейчас у 76-й. А вот старой казармы не сохранилось, теперь там не двух, а трехэтажное здание, которое стоит сразу за небольшим сквером. Вместо сквера был центральный плац.) Бокс управления – в 100 метрах от казармы: пять танков и четыре автомашины. В трехстах метрах от бокса находилась полковая мастерская. Танки и остальная бронетехника 2-го танкового полка стояли в семи больших боксах чуть сзади, автотехника и бронемашины находились западнее танковых боксов, через дорогу. Половина из них стояла на открытых площадках. Дивизия была «показательной», комендант – просто зверь, все, кроме техсостава роты управления, по гарнизону передвигались только строем и с песнями. Все покрашено, все блестит и сверкает, хотя состояние техники и не блещет. Впрочем, это беда общая для всей РККА. В общем, я, со своим автобронетанковым высшим образованием там как раз и нужен. Жаль, что звание у Василия «никакое». Танк из лагеря прибыл 22-го мая, мы с Василием за это время успели найти две «танковые» бочки с двумя пробками, большой и маленькой, в большие пробки вмонтировали воздушный клапан, а к маленьким приспособили топливный кран, заменив коническую пробку электроклапаном. В мастерской заказали четыре откидных крепления для них. Комдив лично пришел в бокс, когда ему доложили, что машину доставили, входит, а Василий ему сразу показал то количество пыли, которое оказалось во всасывающем коллекторе. Бронекапот двигателя был поднят, Василий приступил к исполнению ТО-2. Мы обещали Виктору Ильичу, что сможем решить проблему с очисткой воздуха. Сложнее всего было создать капилляр для подачи масла в циклонный фильтр, так как масло поступало с разных заводов и отличалось по вязкости в горячем состоянии разительно. А танк – не автомобиль, ему капот просто так не откроешь. Поэтому пришлось городить еще и контрольный пост, благодаря которому можно было регулировать подачу масла в фильтр. За четыре дня управились. Затем на двух парах задних катков перебросили на один зуб балансиры, чтобы сделать более жесткой подвеску в задней части и поставили на корму эти самые бочки. Я, вначале, хотел их сделать сбрасываемыми изнутри, но мастерская в дивизии была слабенькой, и каленые хромированные пальцы для этого изготовить не могла. Пришлось делать чисто механическую внешнюю систему сброса загоревшихся топливных танков. Сделали командиру кнопки управления поворотом башни, жаль, что шаговых электродвигателей еще не придумали, точную наводку командир, пока, выполнить не мог, но и это – хлеб.

Комдив увидел все эти переделки в четверг ночью, 30-го мая, когда дивизию подняли по тревоге из Москвы. Кто говорил, что к войне не готовились? В планах на сорок первый год стояло 500 танков КВ-3 со 107-мм орудием. С широкой конической башней и со знаменитой командирской башенкой, с 4-х кратными оптическими перископами, главным коньком всех «попаданцев». Но не успели, и карусельный станок, на котором в Питере протачивали верхнюю броню под башни КВ-2-2 и КВ-3, до Челябинска не доехал, вот и выпускали не совсем удачные и дорогие КВ-1 и КВ-1С вместо «троек» еще два года, а уж потом на ИС перешли.

– А это зачем? – спросил комдив, показав на бочки.