Учитель (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 32

Вчетвером, вообще-то.

— Эй, я же не с вами! Хочу погулять по Киото! — тут же надула губы Хиракава, вызывая злобный взгляд сидящей возле неё женщины, — Имею право! Я сама по себе!

— Не имеешь, — равнодушно отрезал я, — Будем играть в карты.

Хиракава насупилась и надулась, но не возразила, вызывая удивленный взгляд продажного преподавателя на себя, а затем задумчивый и опасливый на меня. Нехотя, учительница выдавила, что мы остановимся купить чего-нибудь вкусного в отель.

Всё идет согласно сценарию, преследующую только одну цель — максимально сильно вывести Кумаситу Оюки из равновесия, но строго окольными путями, не перегибая палку. Нам нужны были подсказки о том, чего ждать и как, а просто вломиться в номер отеля к ней и допросить я, по очевидным причинам, не мог. Зато туда мог проникнуть невидимка.

Сценарий этой операции для нас написал самый профессиональный эксперт из возможных, откликающийся на прозвище «Миллион отказов».

Мало существует категорий людей более жалких, чем полные молодые женщины в период поздней молодости. Одновременно с этим они более умны, чутки и опасливы чем другие, поэтому действовать нужно осторожно, удерживая её на грани замечания, но не давая шанса его сделать и, тем самым, снять стресс.

Это у нас хорошо получилось. Появление Хиракавы, что вызвало шок, сменилось глухим раздражением. Девушка, ставшая куда спокойнее и довольнее жизнью последние несколько дней, вовсю лучилась хорошим настроением, вела себя довольно примерно, но с небольшим нюансом — Асуми надела в поездку цветное нижнее белье темно-синего цвета, что, при небольшом желании, можно было заметить. Всего лишь этого хватило, чтобы Кумасита раздражалась всё больше и больше, особенно когда Рио и Асуми начали добродушно перешучиваться, поддевая друг друга.

Выйдя на шумном вокзале Киото, мы, как дисциплинированные школьники, ни на шаг не отходили от учительницы, но вот взятая мной у Асуми сумка, которую та отдала привычным, буквально обыденным образом, заставила глаз учительницы нервно дёрнуться. Хиракава, продолжая зубоскалить с Рио, приняла подобное ухаживание как нечто совершенно естественное, что не могло не оказать влияния на женщину. После регистрации, когда мы всё-таки завернули в торговый квартал, накупить местных лакомств и вредной еды на вечерние посиделки, закупать на нас троих (четверых) вызвался я, объяснив, что прекрасно знаю, кому что нравится. Тут уже дёрнулся не только глаз. По японским меркам подобное знание является признаком ну очень большой дружбы.

Мы очень аккуратно подводили нашу злокозненную учительницу к мысли о том, что два гениальных, но отвратительных парня поймали в силки злополучную хафу, а затем специально помогли ей выйти в финал конкурса, чтобы иметь возможность иметь девочку всю ночь в отеле. Возможно даже не по очереди.

Какая правоверная японка на это не купится? Тем более, что всем известно, в каких случаях девушки надевают цветные комплекты нижнего белья.

Покой Кумаситы, и так утраченный с момента, как перед ней появилась Хиракава, стремительно летел по наклонной все ниже и ниже. Когда мы заселялись в отель, она потребовала, чтобы никто из нас не запирал двери, потому как она будет ходить и проверять!

Первый раз она ворвалась, иначе не скажешь, буквально через двадцать минут после того, как мы разошлись по номерам. И, конечно же, наткнулась на сцену: я (одетый), вытирающий волосы после душа, разминающиеся Рио и Асуми по центру небольшого номера. Если на девушке был скромный черный топик и такие же шорты до колен, пускай и обтягивающие, то Рио щеголял в майке на тонюсеньких лямках, мало что скрывавшей.

Учительница, в очередной раз дрыгнув веком, спросила, что мы тут устроили. Недоуменно ответили, что разминку. Она уточнила, почему Коджима так похабно одет? Рио, сильно удивившись, ответил, что он так-то вообще в клубе плавания состоит, а их с Кирью голые торсы несколько дней назад вся страна видела. Асуми лишь делала недоумевающее лицо. Толстушке пришлось ретироваться.

Через пять минут у Рио пикнул мобильник: «Она поняла, что на девке не было лифана!».

Наш засланный шпион бдил. Еще через две минуты ворвавшаяся в номер Кумасита докопалась до Асуми по совершенно дурацкому предлогу, подойдя к ней вплотную. И, естественно, обнаружив наличие нижнего белья. Класруку пришлось уйти ни с чем. Ну, кроме дергающегося глаза.

Признаться, даже я посчитал это забавным. Благодаря Хайсо и мобильной связи, мы отслеживали метания не находящей покой учительницы, подстроив еще пару сцен, а потом принялись играть в карты и лакомиться киотскими вкусняшками. Оюки, не обидевшая и себя при закупке деликатесов, нервно и быстро их молотила в своем номере, не зная, куда себя девать. Мы же тем временем строили теории. Получалось, ловушка построена лишь на одного из нас, а другой должен будет вернуться назад в школу. Поэтому-то преподаватель и ведет себя как… преподаватель.

«Она постоянно смотрит на часы и телефон. Будет звонить», — тем временем информировал нас Хайсо, — «Сожрёте всё — подсыплю вам слабительного!»

Еще одна «проверка». Мы делаем вид, что Асуми очень крупно проигралась, и теперь нам должна. Нытье девушки о том, что надо всё забыть и простить прерывается, когда в номер заходит класрук. Мы сидим с невинным видом, ничего, напоминающего деньги или хотя бы спички у нас нет, только карты и расстроенное лицо Хиракавы. Ну и предвкушающая рожа Коджимы. Явно не выдержав, Кумасита-сенсей объявила, что тихий час начинается прямо сейчас, поэтому она собирается проводить Асуми в её номер.

Вопрос Коджимы о том, планирует ли учительница всю ночь стоять в коридоре с боккэном и бдеть (как бывает на школьных экскурсиях), едва не заставил задёргавшую саму себя женщину зашипеть от гнева. На подобное толстушка пойти не могла, и начала дико злиться на нас за то, что мы все втроем это прекрасно понимаем. Она была уже уверена в том, что мы устроим разврат, а наглости и связей нам хватит на то, что даже застукай Оюки нас на горячем — то ничего никому не будет.

— А это неплохая идея… — протянул Рио, когда женщина и девушка удалились, — Если Кумасита пустит слух о том, что мы развлекались втроем, то это сильно порежет проблемы от остальных баб. Пакеты, знаешь ли, не бесплатные.

— Не думаю, что ей будет до этого. Давай лучше повторим свой материал и будем ждать новостей от Онивабаши, — качнул головой я.

За повторением материала по рассказам Кумасита нас и застала, когда решила для очистки совести совершить еще один набег. Правда, мы стояли в одних трусах друг напротив друга и зачитывали параграфы вслух… ну еще трусы были совершенно одинаковые. Это, как оказалось, в традициях восточных стран этой планеты считается чем-то интимным. Во всяком случае, сдавленно и тихо захрипевшая класрук удалилась без излишних комментариев.

Вскоре нам пришло сообщение, что у той случился небольшой нервный срыв, после которого, слегка порыдав, а затем успокоившись, женщина взялась за сотовый телефон.

Даже при всех его талантах Онивабаши не смог бы приблизиться вплотную к другому человеку, чтобы подслушать разговор с двух сторон, но и по репликам перенервничавшей Кумаситы, вовсе не желающей «отпускать» собеседника, мы смогли восстановить картину происходящего. Завтра, после выступления финалистов, одного из нас должны были похитить по дороге на вокзал.

Несмотря на все нервы и переживания, имен Оюки не называла. Из разговора следовало, что у учительницы есть любовник, который выдает ей определенные задания и вознаграждает за них, очень даже щедро. В основном эти задания сводились к слежке за некоторыми школьниками (включая и нас), ведению наблюдения за их окружением, графиком и привычками, но также были и «особые» дела, вроде того, что предстоит завтра. Никто никого еще не похищал, но определенные телодвижения Кумасита совершала. Визит домой к подопечному с целью оценить меры безопасности дома, занижение оценок и придирки, чтобы вызвать стресс у определенных девочек, которые снимают стресс в определенном месте (караоке)… Всё невинное, всё поверхностное… за исключением этого похищения. Ну и «слива» на сторону всех личных дел учеников, к которым у Оюки не должно было быть доступа, но он, всё-таки, был.