Сердце правящего дракона (СИ) - Гордова Валентина - Страница 28

– Я задам тебе вопрос, – хлёсткий властный голос бил кнутом, – не ответишь – кто-то сдохнет.

Меня заколотило, как в лихорадке. Самое плохое, что император не угрожал, он ставил перед фактом.

Пронзая немигающим взглядом чёрно-красных горящих глаз, чудовище потребовало твёрдым повелительным голосом:

– Кто открывал порталы к крылатым выродкам?

Проклятые грани… я. Я открывала. Вчера весь вечер, когда возвращали драконов, сумевших спастись после подрыва наших путей…

– Не испытывай моё терпение, Аристея, – император едва сдерживал бушующую в нём ярость.

Ручки кресла затрещали под смертоносными пальцами, один только сжигающий взгляд был способен убить на месте.

Я не могла соврать, но и правду сказать я не могла никак. Тьма, Тьма, Тьма!

– Я не, – начала с дрожью.

И замолчала, едва рука правителя сжалась на лице, закрывая рот. Его пальцы больно впивались в кожу, давили кости, а по моим щекам побежали горячие перепуганные слёзы.

– Девочка моя, – низко хрипло выдохнул император, – ты для меня дочь, но не стоит забывать о том, что мне уже приходилось убивать собственных детей.

Ужас! Дикий, панический, неконтролируемый ужас! Я вжималась в кресло, его величество давил телом и силой, и было не спастись, не сбежать, не укрыться!

– Из любви к тебе я позволю попытаться ещё раз, – ледяным тоном добавил он, – последний раз.

И медленно убрал ладонь, действительно способную убить одним ударом.

Мне было страшно, меня всю трясло, зуб на зуб не попадал, душило безвыходное положение и осознание: любое неверное слово станет для меня последним, но любое нужное императору станет последним для кого-то другого…

Гулко сглотнув, тщетно попыталась взять себя в руки, сглотнула ещё раз и выдохнула то, что он уже и так знал:

– Я… п-п-порталы отк-крывала я…

Кивнул, усмехнулся жестко и жестоко и ласково до тошноты произнёс:

– Значит, ты…

Не ответила, заливаясь слезами и сжимаясь в ожидании… самого страшного. Он использовал меня всю жизнь, едва узнал, что я способна чувствовать драконов. Что сделает теперь, осознав, что я ещё и могу пересекать их границу?

Ещё одна хищная усмешка и вкрадчивое:

– Как прошла сквозь границу?

Что ответить?!

– Первой сдохнет Нериар, – безразлично предупредил правитель, ясно уловив сомнения в моих глазах.

Судорожный вдох и откровенное:

– Меня пропустили…

– Кто? – следующий обманчиво спокойный приказ.

– Один из правящих…

– Почему?

– В благодарность… я помогла, – зуб на зуб не попадал, чернота из нечеловеческих глаз окутывала, стягивалась всё ближе, готовая напасть по первому приказу.

– Помогла? – откровенно нехорошо переспросил император, сощурившись. – Что же нужно было сделать такого, чтобы тебя, дочь врага всего их народа, отблагодарили правом беспрепятственно пересекать великую драконью границу, их единственную защиту?

Что я могла сказать на это? Что спасаю драконов? Что наврала, и через границу меня пустили не в благодарность, а потому что один из правящих драконов влюбился в меня? Да уж лучше самой умереть, чем подставить Нэрена и всех остальных!

– Я жду, – напомнил император.

А я… не смогла ответить. Язык не повернулся сказать правду, достоверную ложь придумать не успела, вот и замешкалась, и…

Раздражённый выдох, и его величество отступил.

И это напугало значительно сильнее!

Я дёрнулась, но было поздно – резкий взмах рукой в сторону, мигом выскользнувшая прямо из стены каменная гаргулья и лишённый эмоций приказ:

– Притащи ко мне Нериар.

– Как прикажете, – склонился магический монстр и исчез.

– Нет! – меня подбросило от дикого ужаса.

Вскочив на ноги, метнулась к императору, сама до конца не понимая, что собираюсь сделать… мне не позволили совершить ровным счётом ничего! Он обернулся нечеловечески быстро, вскинул руку, сжал пальцами мою шею, способный убить, если только чуть сильнее сдавит пальцы… Дыхание перехватило, я фактически повисла, скользя по полу кончиками пальцев и отчаянно цепляясь в каменную руку безразличного ко всему на свете монстра.

– Я спасаю драконов! – прохрипела на остатках воздуха, заливаясь горькими горячими слезами. – Перевожу через империю… в обход маякам… поэтому меня пропускает граница…

У него не было причин сомневаться, я находилась не в том положении, чтобы продолжать попытки увильнуть. Он знал, что я говорю правду, и в жутких давно почерневших глазах разлилось мрачное задумчивое удовлетворение. Он не был зол… и это пугало так невероятно сильно.

– Моя девочка заигралась, – медленно протянул император.

И повернул мою голову вначале вправо, затем влево, разглядывая, как статуэтку или какую другую безделушку. Он словно размышлял, в какую дальнюю кладовую убрать меня с глаз подальше. Или, может, подарить кому-то, или вовсе сломать, выбросить и забыть.

– Моим ребятам во вскрытых катакомбах ты мешала? – спросил ласково, нежно, покровительственно. И ответил сам, протянув с лёгким злым восторгом. – Ты-ы. Подходящая концентрация силы и наглости, чтобы выступить против имперцев.

Мимолётно зацепилась за то, что его величество сам своих же людей имперцами называет.

– Вот, как мы поступим, – принял он решение, окончательно взяв эмоции под контроль. – Ты обменяешь жизнь Нериар на всех своих подельников.

Я застыла, не веря, отказываясь верить и одновременно осознавая, что император говорил серьёзно и что выбора у меня не было… Или был? Призрачный шанс спасти всех? Если только я успею активировать печати и перенести Кели в Хайрассу… Нэрен не откажется помочь и спрятать её, я точно это знаю, и император не доберётся до неё там. Мне нужно лишь успеть…

– Вижу огонёк надежды в твоих глазах, – мрачно постановил слишком внимательно рассматривающий и слишком хорошо разбирающийся в людях правитель Раделии. – Задумала обмануть меня и спасти всех? Ари, скажи, ты дура? Опыт предшественников ничему тебя не научил? Что ж… поскольку убить тебя и потерять такой дар будет глупо, придётся преподать другой урок покорности.

Яркая, ослепившая вспышка, а следом за ней боль, пронзившая грудь и выворачивающим наизнанку жаром растекшаяся по телу. Я не успела опомниться, не смогла сориентироваться… я даже вдохнуть толком не могла, чувствуя, как следом за жаром растекается вымораживающий холод пугающей пустоты. И понять, что я лечу в портал, а не навстречу смерти, сумела не сразу.

Удар всем телом о деревянные доски, резанувший по носу резкий запах алкоголя и чего-то тошнотворного, шум, голоса, смех, стук кружек, как в трактире.

А поверх всего этого довольный пьяный голос:

– О-о-о, какая деваха!

От удара в ушах звенело, голова плыла, перед глазами всё размылось. Я не могла сосредоточиться на окружающем мире, судорожно прислушиваясь к себе и пытаясь понять, с чем связана ледяная пустота, сковавшая вены. Что он сделал?! Что вызвало такую реакцию? Ответ крутился где-то совсем рядом, мне не хватало всего чуть-чуть, чтобы коснуться его и осознать…

Руки. Не знаю, кому они принадлежали и откуда появились, я просто ощутила грубую хватку на плече, рывок вверх, а затем… руки! Десятки чужих рук, напавшие с разных сторон, взявшиеся сжимать, поглаживать, ласкать…

Меня бросило в дрожь.

– Прекратите, – потребовала невнятно, дёргаясь.

Громыхнувший пьяный смех, довольные неразборчивые слова и пальцы, взявшиеся щипать и растягивать одежду… О, Великая Завеса…

Я рванулась в сторону, вырываясь из одних рук и попадая в другие. Они были со всех сторон, куда ни подайся. Сквозь пелену перед глазами я видела тела, фигуры, силуэты, обступившие, предвкушающие, не согласные отпускать свою жертву…

Живот скрутило спазмом, к горлу подступила тошнота, меня колотило от ужаса.

С трудом вскинув руку, призвала мигаю и… холод! Ледяной холод внутри скрутил мышцы, заставляя тихо охнуть и согнуться от боли… Насильникам были безразличны мои страдания, они, засмеявшись вновь, с треском порвали верх моего платья.