Сердце правящего дракона (СИ) - Гордова Валентина - Страница 29

– Хватит!

Страх парализовал, осознание, что император перекрыл мне магию, фактически убивало. Как чародей я была способна на многое, но как простая девушка в окружении десятков похотливых мужиков…

Мои руки перехватили, пресекая попытку поймать края ткани и прикрыть грудь, развели в стороны и крепко сжали. Грубые шершавые ладони заскользили по коже, сильные пальцы взялись грубо тискать, сжимать, щипать и потягивать всё, до чего могли добраться…

– Отпустите меня! – слёзы ручьями текли по щекам, меня трясло от ужаса, отвращения и рыданий.

Руки сменились губами. Поцелуи, мерзкие облизывания, укусы… в грудь, шею, руки, лицо, губы… Я укусила кого-то, за что тут же получила хлёсткую обжигающую пощёчину, но не успокоилась и смогла кого-то пнуть… удар кулаком в живот вышиб воздух и желание злить пьяных насильников.

Это было похоже на кошмарный сон. Я видела лишь чёрные размазанные силуэты, мужчины закрывали собой свет свечей, чувствовала десятки рук и губ, слышала смех, похабные выкрики, комментарии о моём теле и лице, споры о том, кто будет первым…

Завеса, пожалуйста, если ты меня слышишь – прекрати всё это!

Хохот, треск ткани, руки на животе и ниже…

И Завеса услышала!

Рёв пламени! Дикий, оглушительный, разъярённый – и огонь взметнулся стеной вокруг меня, ослепив и безжалостно убив тех, кто жаждал полакомиться молодым женским телом!

Крики, грохот и хруст дерева под натиском огня, который решил не жалеть и не щадить никого.

Я не увидела, что случилось с тёмной грязной таверной и её посетителями – меня утянуло вниз, пронесло сквозь согревающее, но не способное успокоить тепло и уронило… в руки!

Я закричала! Забилась, не осознавая себя, задёргалась, продолжая кричать и ничего не разбирая из-за брызжущих слёз, не услышала ни растерянного «Ари», ни болезненного «моё небо» и смогла начать хотя бы просто дышать, едва руки исчезли, я оказалась на чём-то мягком и пахнущем свежестью и отползла так далеко, как только могла, сжавшись в углу.

Мне было плохо, страшно, тошно, мерзко… Продолжая реветь и трястись, кое-как прикрылась тем, что осталось от платья. Руки, пальцы, губы, языки продолжали чувствоваться на коже, в ушах гремел хохот и пьяные слова… Я не могла поверить, что вырвалась из того кошмара. Я просто не могла этого осознать…

– Ари, – полный глухой боли и дрожащего отчаяния стон.

Всхлипнув, судорожно вдохнула, утёрла лицо руками, подняла тяжёлую шатающуюся голову и наконец смогла разглядеть место в котором оказалась.

Светлая, так разительно отличающаяся от таверны просторная спальня с коврами, картинами, зелёными цветами, светлой мебелью и большой кроватью, на которой, забившись в угол помещения, сжималась дрожащая я.

У постели стоял Нэрен.

Я никогда не видела его таким… Белым от страха, напряжённым до невозможности, с искрящимися глазами, в которых смешалось столько эмоций – боль, отчаяние, растерянность, непонимание, тревога, желание помочь… и одновременно с ними жажда убивать, горячая ярость, ненависть, решимость наказать всех, кто был причастен к случившемуся со мной.

Но он держался, и уходить, оставляя меня одну, не желал.

– Девочка моя, – глухой стон, несмело протянутые руки, даже не сделанная попытка приблизиться и умоляющее, – иди ко мне…

Затрясла головой, сильнее вжимаясь в стены. И понимаю, что это Нэрен, что он не причинит мне вреда, скорее руки себе оторвёт, но всё равно не смогла… Не сейчас, не после всего, не когда кожа сохранила мерзкие ощущения чужих грубых касаний.

Дракон тут же убрал руки, не желая заставлять и вновь ввергать в то состояние неконтролируемой паники, беспомощно провёл ладонью по волосам… его пальцы заметно дрожали, окаменевшее от напряжения тело подрагивало, в глазах было столько желания помочь и непонимания, что и как сделать.

– Кели, – прохрипела я, продолжая трястись, – она с императором, нужно вытащить её, пока не поздно!

Карам дарт аль-Хаенг мигом стал серьёзным, сосредоточенно кивнул и спросил:

– Ты можешь?

Слёзы вновь хлынули по щекам.

– Он что-то сделал… я не чувствую магию.

На мужском лице дёрнулись желваки, в глазах полыхнула ярость.

– Иди сюда, – приказал Нэрен так, что я не смогла сопротивляться.

Шатаясь и дрожа, на коленях переползла по кровати, придерживая платье у груди. Взгляд дракона теперь пылал диким гневом, направленным не на меня, но именно мне он мягко успокаивающе сказал:

– Я не буду касаться, даю слово.

Кивнула, всхлипнула и осталась сидеть на коленях, следя за тем, как мужчина медленно-медленно размещает раскрытые ладони на расстоянии от моих висков. Он не делал ни одного резкого движения, не желая пугать, а меня снова скрутило паникой. Вдруг мы не успеем? Вдруг император уже сделал что-то с Кели?

Минуту спустя Нэрен выдохнул облегчённое:

– Временный блокиратор, сейчас сниму. Приготовься, будет… неприятно.

Кивнула, меньше всего сейчас думая о себе, и увидела, как у дракона сжались зубы, а затем – тепло. Что-то неприятное, даже болезненное действительно попыталось всколыхнуться, но так и не сумело, сразу сменившись волной приятного успокаивающего тепла.

Не тратя времени, я дёрнулась к печатям на левой руке, активировала связующую, тут же трансформировала её в портальную, бросила зов Кеалим и с силой вытащила бытовичку к нам, едва она ответила.

Гул портальной печати был не самым хорошим признаком – кто-то попытался вмешаться в структуру перехода и преломить вектор перемещения, но не успел.

Тусклая голубая вспышка, и Кели свалилась на постель рядом со мной, заставляя спружинить на матрасе и подпрыгнуть. Магичка тут же резко села, широко распахнутыми глазами посмотрела на мрачного Нэрена, увидела меня…

А я видела только чёрные рваные молнии на коже, поднимающиеся от её груди к шее, и ярко алый след на виске… След, оставшийся после ментального воздействия, и молнии смертельного проклятья…

– Кели…

– Ари…

Выдохнули мы одновременно, широко распахнутыми, полными боли не за себя глазами взирая друг на друга.

У Кели побелело лицо, моё было красным от удара и слёз, нас обеих трясло так, словно мы только что едва сумели избежать смерти. Хотя, так оно и было…

– Проклятье, – прошептала я, указывая на её грудь.

Девушка скривилась и с дрожью призналась:

– Он не смог пробиться через твою ментальную защиту…

Недосказанными остались висеть в воздухе слова: и разозлился. И проклял… И тот след на виске – это император пытался заглянуть в голову Кели, что наверняка было ужасно болезненным.

Мне стало за неё в разы больнее и страшнее, чем было за себя.

И тут:

– Позволь, – ровно попросил Нэрен, протягивая бытовичке раскрытую ладонь.

Кели вздрогнула, испуганно посмотрела на него снизу вверх, но не смогла ни ответить, ни дать руку.

– Кели, это Нэрен, – я мягко тронула подругу за плечо.

Не знаю, мои слова на неё подействовали или решительный вид дракона, но через пару мгновений подрагивающие пальчики несмело легко в тут же осторожно сжавшую ладонь мужчины.

Он присел перед ней на одно колено, протянул вторую ладонь, разместив перед грудью, но не касаясь её, прикрыл глаза. А я только сейчас заметила, что на Карам дарт аль-Хаенге была белоснежная военная форма с золотыми знаками отличия над сердцем, на поясе висел длинный тонкий меч в ножнах, как тот, каким он сражал монстров в Этлейке, длинные белые волосы были убраны в низкий хвост на затылке.

– Нэрен, – позвала тише шелеста листвы, и хоть не хотела отвлекать, всё равно не смогла смолчать, – как ты… почему ты вытащил меня?

Скрежет зубов, затанцевавшие на щеках желваки. Он не открыл глаз, но всё равно с прорывающимся порыкиванием в спокойном голосе сказал:

– Почувствовал твою боль.

Нэрен больше ничего не сказал, я не смогла спросить, а Кели и вовсе не считала нужным влезать.

В молчании мы с подругой проследили за тем, как из кончиков длинных пальцев по руке мужчины растеклось золотое сияние. Тусклое вначале, оно пульсацией наращивало мощь и становилось ярче и интенсивнее. Одновременно с этим края чёрных молний на коже бытового мага задрожали и медленно поползли вниз, под ткань, скрываясь там, где находился эпицентр проклятья – в сердце.