Вий (СИ) - Бачурова Мила - Страница 3

— Да не собираюсь я на Кавказ!

— Вот и правильно, и не собирайся, нехрен там делать. В общем, смотри: я из твоей жизни устраняюсь. Отныне ты сам по себе. Если вдруг дури хватит перебежать мне дорогу ещё раз — церемониться не буду, сам понимаешь. Троекурова видел снаружи? Нет? Ну, сходи посмотри. Но препятствовать твоим начинаниям я тоже не собираюсь. Думай, Алексей. И — действуй. Ищи свою судьбу.

Я уже немного захмелел и потерял интерес к разговору. Тем более что всё основное сказано, чего рассусоливать-то. А тут как раз среди охотников поднялось волнение. Они вдруг загалдели в иной тональности. Засвистели, кто-то захлопал в ладоши.

— Ух, какая красавица!

— Родная, куда же ты? Смотри, какой кавалер скучает!

— Милая, как насчёт осчастливить одинокого охотника?

Я с интересом повернул голову. Что ж там за отважная такая дама, что не побоялась Твари с терминатором и пришла в кабак, полный бухих охотников? В следующую секунду я вскочил на ноги и рявкнул:

— Вы охренели, черти⁈ Это приличная несовершеннолетняя девушка из хорошей семьи! Руки прочь от неё!

Глава 2

Смеркалось и откровенно холодало на улице, куда мы вышли, чтобы поговорить. Я накинул на плечи Анастасии Феофановне свою куртку.

— Это лишнее! — запротестовала та и немедленно чихнула.

— Угу, — кивнул я. — Лишнее, ага. Вы чего тут позабыли-то, прелестное создание? Разве вы не должны быть в Санкт-Петербурге?

Анастасия Феофановна — шестнадцатилетняя кузина Катерины Матвеевны — однажды очень хорошо мне помогла, с лешим. Если бы не её предсказание, я бы и сам в лесу погиб, и десяток свой положил бы.

Гадалка не по крови, но по призванию, Анастасия Феофановна была всерьёз настроена послать лесом все свои титулы и наследства, свинтить в Питер и открыть гадальный салон. По меркам светского общества — катастрофа. По моим понятиям — в добрый путь. Нахрена ещё нужна юность, если не для безумных экспериментов.

Не выгорит — всегда можно, обосравшись, вернуться к родителям. Пока есть запасной аэродром, чего бы и не.

— В Петербурге начинать я побоялась, — откровенно заявила Настя. — Решила, что в Смоленске будет проще. Хотя папеньке с маменькой, конечно же, написала, что уехала в Петербург, чтобы здесь меня не искали.

— Логично.

— Благодарю за понимание, Владимир.

— Ну и как успехи? Бизнес прёт?

— Бизнес, как вы изволили выразиться, идёт. У меня уже есть своя клиентура.

— Это хорошо. Если с конкурентами проблемы будут, иди сразу к Илье Ильичу. Ну, или к охотникам. Скажешь, что от меня — любому голову оторвут.

— Благодарю, я со всем управляюсь сама. Пока необходимости во вмешательстве как будто нет.

— Не настаиваю. Просто имей в виду.

— Спасибо ещё раз. Однако я разыскала вас по другому поводу.

— Очень интересно. И что же за причина побудила вас разыскивать поздним вечером по кабакам полупьяного охотника?

— Минувшей ночью меня вновь посетило видение, касающееся вас.

— Ух ты! Крепко же я засел в вашей прелестной головке. Признаю: мне это лестно, но всё же…

— Владимир, вы несносны! — возмутилась Настя.

Однако покраснела, это я даже в темноте срисовал. Эх, Катерина Матвеевна! Всё у тебя прекрасно, даже твоя кузина.

— Сам себя едва переношу, — признался я. — Но, честно — серьёзен, как кувалда. В прошлый раз ваше видение мне очень помогло. А теперь — что? Опять опасность?

— И ещё какая. Гораздо более серьёзная, чем тогда. Я видела… — Теперь Настя побледнела и даже покачнулась, вспоминая своё видение. Мне пришлось осторожно придержать её за плечи. — Видела много мёртвых. Несколько деревень. Мёртвые люди лежали на земле, глядя в небо остекленевшими глазами. И вороны клевали их…

— Давайте не будем вспоминать натуралистические подробности, — попросил я. — Меня это не впечатлит, а вас расстроит, так что ну их к лешему. Вымершие деревни, понял. И что это? Чума? Коронавирус? БПЛА?

— Не выражайтесь, пожалуйста, это вас не красит.

— Не это красит человека, а человек — это.

— Всё бы вам шутки шутить, Владимир Всеволодович! А я серьёзна. Сегодня вы убили какого-то страшного человека в Кронверке.

— Баловался-с, признаю.

— Но его оружие — трость — исчезло под землёй.

— Так, — напрягся я.

Аж протрезвел. Этот момент мне, признаться, самому не понравился. Нехорошо как-то эта трость упала. Не в тему от слова совсем. И дурное предчувствие не получалось залить даже пивом.

— В оружии содержалась большая сила. Этой силе не нужно было попадать туда, в недра земли.

— Та-а-ак?

— Там, внизу, трость выпустила всё, что в ней содержалось, и разбудила того, кого нельзя было будить никогда. Самую страшную тварь из всех, о которых мы только слышали.

Я молча смотрел в лицо Насти сквозь сгущающуюся темноту и ждал.

— Я видела его. Со спины. Он почувствовал мой взгляд и стал поворачиваться. И тут меня словно бы вышвырнуло. К счастью. Потому что его взгляд смертелен. Может быть… Нет, не «может быть», я абсолютно уверена: он убил бы меня взглядом даже через видение.

— И эта тварь — это…

— Вий, — сказала Настя. — Владимир Всеволодович… Мне ещё никогда не было так страшно. Он проснулся и ищет вас. Но вами не ограничится. Уничтожит всех на своём пути. И я не знаю, что делать.

— Что делать, что делать, — вздохнул я. — Мочить!

* * *

Мочить вия — задачка ещё та. Сведения об этой твари в справочнике были, с одной стороны, обширными, а с другой — скудными донельзя. Тот случай, когда реальность обросла таким количеством слухов и мифов, что самой её там почти не осталось.

Если отжать воду и сделать этакое саммари, то получалось вот что. Вий — это НЁХ, которая взглядом убивает буквально целые деревни, не говоря об отдельных людях. Реальная имба, никаких понятий. В случае появления вия всем охотникам рекомендуется немедленно собраться в одну великую армию и валить куда подальше, хоть бы даже в Пекло. Есть мнение, там будет не настолько хреново, как если связаться с вием.

Последний раз вий восставал где-то в Средневековье и дал тогда просраться как следует. Мочили его, если верить легендам, тысячей, и вся эта тысяча полегла, окромя одного лишь охотника. Который потом до конца жизни ходил исключительно под себя, тем и питался. А как будто одного вия мало, его активно сопровождает свита из упырей, вурдалаков и прочей сволочи.

Хм. А может быть, Троекуров именно это имел в виду, когда говорил, что его нельзя убивать? Категорически назрела необходимость побеседовать. Только сначала надо Настю отсюда сбагрить. Толпа бухих охотников — немного не то общество, в котором юной благородной барышне следует расширять кругозор и словарный запас.

Словно в подтверждение моим мыслям, входная дверь кабака вылетела наружу. Вслед за дверью, спиной вперёд, летел мой старый друг Иван, смоленский охотник. Полёт сопровождался эмоциональными комментариями, доносящимися из кабака.

Поднявшись, Иван высказался в том смысле, что хорошему человеку, отправившему его в увлекательное путешествие, сейчас тоже станет удивительно хорошо.

Наклонил голову вперёд и ломанулся обратно в кабак. За вторым раундом.

— О, — сказала Настя.

Которую я успел убрать с траектория полёта сначала двери, а потом Ивана.

— Да ну, бросьте. Разве ж это «о»? «О» попозже начнётся. Пока ребята только разминаются.

— Я бы очень хотела остаться и посмотреть!

— Я тоже. Ещё бы и поучаствовал. Но долг велит проводить вас домой, поэтому давайте не будем задерживаться. Тогда, может, хоть к финалу поспею.

Настя надулась, но спорить не стала.

Тварь лежала у коновязи перед опустевшим ведром.

— И что ж ты такой тупорылый, — сокрушалась она, обращаясь к терминатору. — Поговорить с тобой — вообще не о чем! Давай хоть споём, что ли?.. Ой, моро-о-з, моро-о-оз!

Терминатор стоял рядом с Тварью, устремив взгляд в закатное небо. В одной руке он держал двустволку. В другой в такт кобыльему пению флегматично покачивался мёртвый Троекуров.