Герцогиня и султан - Галан Жюли - Страница 23

• Предыдущая
• 23/63
• Следующая

По окончании молитвы люди опустились на колени и поклонились, прикладываясь лбами к земле. Можно было трогаться.

Шейх и воины гарцевали на лошадях, а необходимый в дороге скарб был нагружен на верблюдов. На них же ехали и нужные в походе невольники.

Для Жаккетты соорудили над седлом верблюда что-то вроде палатки. Она забралась туда, верблюд поднялся, и караван неспешно двинулся в путь.

Они выбрались за городские ворота и пошли отмеривать размашистым неторопливым верблюжьим шагом промежутки пути.

Всадники, для которых ход верблюдов был слишком медленным, то исчезали впереди, то возвращались, кружа вокруг каравана, как борзые вокруг охотника.

Двигаясь в южном направлении, караван миновал возвышающийся на одном из холмов маленький белый домик с куполом, скупо украшенный резьбой.

Это была могила какого-то святого человека, при жизни, наверное, гонимого и унижаемого, но зато после смерти приобретшего ореол чудотворца и мученика.

Жаккетта колыхалась в седле и ждала, когда же в голове зазвучат посланные Аллахом стихи. Но, увы, не дождалась.

Это ее не удивило: после истории с заупрямившимся и не захотевшим вылезать из лампы джинном она знала, что от всех этих восточных чудес неправоверным мало что перепадает.

Поэтому хорошо живут здесь только мусульмане и ездить им через пустыню не скучно. Сиди себе на верблюде, покачивайся, да слушай посылаемые Аллахом стихи.

А в половине колец и в некоторых лампах джинны только того и ждут, чтобы правоверный их освободил и начал гонять по делу и без дела. То за едой, то за дворцом, то врагов владельца лампы в нужнике топить.

Только одно утешало: джиннов у них на Востоке развелось столько, что вся польза от них кончилась. На каждого джинна у соседа за забором свой есть. Вон как у госпожи Фатимы и Бибигюль. Поэтому сильно на них не поездишь.

А так бы чего проще… Нашел бы шейх Али старую лампу, вызвал сидящего там джинна, только приказал – и захватил бы власть, которую потерял со смертью отца. Без забот и хлопот. А кто из врагов только пикнул бы – джинн его головой в помойку.

Сразу бы все успокоились, джинн не посмотрел бы, родственник ты великого Ягрморасана, или так, сам по себе.

Только не надо будет шейху глупость Ала ад-Дина совершать, лампу без присмотра оставлять. Надо по-умному делать: взять ее, привязать на крепкую веревочку И на шею повесить. Тогда никакой магрибиец не страшен будет.

… Вот такие думы лезли в голову Жаккетты вместо стихов.

Караван остановился. Прибыли на место, где шейх решил заночевать. Засуетились, разбивая шатры, невольники. Они сноровисто собирали из кольев деревянный каркас шатра, покрывали его черной шерстяной материей, устраивали внутри.

Для наложницы шейха рядом установили шатер поменьше. И очень кстати. Жаккетту, когда она слезла с верблюда, покачивало и потряхивало. Она забралась в свое новое жилище и растянулась на ложе. Все тело с непривычки ныло.

В шатер неслышно просочился Абдулла.

– Тебе плохо? – угадал он. – Давай буду разминать.

– Давай! – охнула Жаккетта.

Абдулла умелыми пальцами погнал по Жаккеттиной спине волну, словно ветер бархан по пустыне.

Жаккетта морщилась и изредка взвизгивала, но Абдулла был неумолим.

– Терпи, терпи. Визжать будешь, когда господин будет щекотать! Ну как, тебе понравилось путешествие?

– Не очень! – буркнула Жаккетта. – Я вся скособочилась. То ли дело в повозке, как мы из замка в Бретань ехали! Хоть танцуй в ней.

– Это тебе хоть танцуй, а я тогда весь скособочился, – не согласился Абдулла. – А ты там весело время с брадобреем проводила, я слышал!

– Да, – согласилась Жаккетта. – Весело ехали!

– Это он тебя так ловко насобачил? – невинно спросил Абдулла;

– Куда насобачил? – не поняла Жаккетта.

– Научил играть в любовь! – сладко пропел Абдулла. – Господин удивляется.

– А что? – Насторожилась Жаккетта.

– Ничего. Просто господину интересно.

– Какая разница! – отрезала Жаккетта. – Я уродилась такая! Так и передай. Раз не нравлюсь – нечего меня покупать было!

«Еще чего! – подумала она. – Кто, да сколько – это мое дело! Не скажу, хоть тресну!»

– Понятно! – засмеялся Абдулла. – Это называется «бери девушку без гарантии».

– Без чего? – испугалась Жаккетта.

– То есть никогда не знай до конца, что есть правда. И лучше не узнавай.

– А чего это ты выпытываешь все? – возмутилась Жаккетта. – Тоже мне, нашел занятие! Что, других дел нет?

– Почему нет? – Абдулла откровенно веселился. Теперь он разминал онемевшие мышцы шеи и плеч. – Есть. Важное занятие – мять спинку вредному ослику. Я отвечаю за гарем и занимаюсь наложницами господина. Так что это мое занятие.

– Да? – удивилась Жаккетта. – А больше похоже, что ты по городу носишься целыми днями. Или у господина наложницы в разных домах?

– Я – занятой человек! – хохотнул Абдулла. – Я имею много дел для господина. Шею расслабь!

– Ой, ты мне голову открутишь! – взвизгнула Жаккетта. – Больно же! А кто были люди ночью?

– Ты опять? – возмутился Абдулла. – Твое любопытство больше тебя в десять раз.

– Ну пожалуйста! – прохныкала Жаккетта.

– Это был большой раис, важный человек.

– КТО?

– Капитан пиратского корабля. Их стоянка на острове Джерба.

– Ненавижу пиратов! – прорычала Жаккетта.

– Почему? – удивился Абдулла. – Хороший человек. Не хуже любого другого.

– Ненавижу! – упрямо сказала Жаккетта.

– Тебе он причинил боль? – догадался Абдулла. – Ты попала к команде на обед?

Жаккетта кивнула.

– Это серьезная причина! – Абдулла перестал терзать кожу Жаккетты щипками и стал поглаживать.

Умиротворение и сонный покой разлились по ее телу.

– Но это могло произойти в любом другом месте. Не только у пиратов. А кто взял вас в плен?

– Христиане, по-французски говорят. Только говор не наш, южный. Корабль длинный такой. Ихний моряк говорил, что они на нем чем могут прирабатывают.

– Это мелкая рыбешка! Я, кажется, знаю, кто это, – сказал Абдулла. – Несолидный человек. А шейх говорил с солидным человеком. Большая польза может быть.

– А раз пираты у тебя в друзьях ходят, как же ты в Марсель попал? – спросила с подвохом Жаккетта.

– Пиратов много! – обиделся Абдулла. – Аллах посылает разные испытания. Судьба, значит, такая. Все, Хабль аль – Лулу, ты отдыхай. Чтобы быть свежей для господина, как финик с пальмы.

Жаккетта с трудом кивнула. Она уже была больше во сне, чем наяву. Абдулла прикрыл ее одеялом и неслышно испарился.

Ночь оказалось довольно бурной.

Шейх, видимо, был очень рад, что вырвался из тесного, душного, по его меркам, города. Он сразу воспрял духом и устроил Жаккетте такие темпераментные развлечения, что ни в какое сравнение не шли с предыдущими. Веселье кончилось тем, что они упали на мирно спящую Зухру – то есть Звездочку. Борзая спросонья обиделась и цапнула Жаккетту за место, на котором сидят. Только это угомонило шейха.

Расцепив любимых женщин, он осмотрел травму Хабль аль-Лулу – два полукруга багровых вмятин и приложил к наливающемуся вокруг них синяку серебряное блюдо.

Утром шейх уехал со свитой на охоту.

Жаккетта думала, что арабы охотятся так же, как французские и бретонские господа, восседая на конях и топча, по возможности, крестьянские посевы.

Ничего подобного. Во-первых, не было посевов, которые можно было бы вволю потоптать. Да и где найти в полупустыне крестьянина? А во-вторых, шейх и компания оставили лошадей в лагере, взгромоздились на верблюдов и спокойно уколыхались с борзы ми за холмы.

Как оказалось, так охотиться в песках удобней, с высоты верблюда лучше видно дичь.

Дождавшись отъезда охотников, Жаккетта, прихрамывая, вышла из шатра, чтобы посмотреть, в какие края ее теперь занесло.

Растительность вокруг отличалась дружной колючестью. Терпко пахла полынь. «Вот он, запах свободы… – почему-то подумала Жаккетта. – Даже нос щиплет!»

• Предыдущая
• 23/63
• Следующая