Улица Райских Дев - Вуд Барбара - Страница 42

• Предыдущая
• 42/101
• Следующая

Камилия подошла к Дахибе.

– Ну, как вам понравилась сцена? – спросила танцовщица.

– Очень! А этот, из министерства культуры, прямо с вас глаз не сводил!

– Ну, это же его работа, – засмеялась Дахиба, – глаз с меня не сводить, чтобы мой танец не был чрезмерно возбуждающим. Цензура контролирует эротику. Как бы то ни было, я пригласила его на чай.

– О-о! И он согласился?

Глаза Дахибы заблестели лукавством.

– Он спросил меня о вас, я сказала, что вы мне не дочь, а ученица. Еще он спросил, будете ли вы у меня вечером. Я сказала, что будете, и он обещал прийти.

– О-о, какое счастье!

Камилия бежала домой вне себя от радости. Под опекой Дахибы знакомство завяжется, если она понравится ему, он примет и второе, и третье приглашение, заговорит с ней… А может быть, Дахиба и Рауф устроят пикник и там, на прогулке, он признается ей в любви.

Около дома ее застал легкий дождь. Все родственницы собрались на кухне, Амира делала сахарных куколок – традиционное угощение для детей на день рождения Мухаммеда. Элис пекла английский рождественский пудинг. Поскольку по лунному календарю день рождения Пророка Мухаммеда и Пророка Иисуса совпадал только раз в тридцать три лунных года, в доме царило особое праздничное оживление. Элис украсила маленькое деревцо блестящей мишурой, поставила под него игрушечные фигурки, изображавшие рождение Христа и приход волхвов, и рассказывала детям о христианском Рождестве. Они уже знали об этом, потому что в Коране есть глава о непорочном зачатии. Дети знали и священное дерево в Каире, под которым, по преданию, отдыхали Иосиф и Мария во время бегства в Египет. Увидев на кухне Марьям Мисрахи, Камилия вспомнила: празднуется и третий религиозный праздник – еврейская Ханука. Марьям готовила хароссет – сладкое блюдо из фиников и изюма, которым отмечают евреи свой праздник восстановления Иерусалимского храма. Храма, из которого возносился на небо Пророк Мухаммед, чтобы получить от Бога Пять заповедей Веры. В этом году на одной неделе соединились празднества трех разных, но не чуждых друг другу религий. «Благословенная неделя, – подумала Камилия, – сколько радости и праздничной суматохи!»

– Вот и ты, Лили, – сказала Амира. – Ну, получила книги?

Камилия сказала Амире, что идет в библиотеку за книгами по курсу арабской литературы. Она в самом деле была в библиотеке, но потом отправилась на киностудию.

– Да, я взяла пару книг; и у меня сегодня по горло домашних заданий.

– Ты ездила на такси?

Камилия вздохнула. Умме пришлось примириться с тем, что девушки из дома Рашидов начали выходить в город без сопровождения родственника-мужчины: Тахья и Камилия – в школу, и еще три школьницы – две дочери тети Ханиды и дочь Райи, и двойняшки Зубейды, работающие в типографии газеты «Аль-Ахрам». Но Амира по-прежнему беспокоилась за них.

– На улице так свежо и приятно, умма, и я решила пройтись пешком. Никаких инцидентов, – быстро добавила она, отвечая на встревоженный взгляд Амиры. Той казалось, что на улицах Каира полно хулиганов, стремящихся покуситься на честь девушки. Но обычно Камилия добиралась домой из школы без всяких происшествий. Какая опасность может угрожать днем на улицах многонаселенного города? Только раз за Камилией увязались деревенские парнишки в галабеях – они бросали камушки и орали грязные слова. Но она быстро от них убежала.

– Для тебя есть замечательная новость! – Амира сложила руки на кухонном переднике, прикрывающем нарядное черное платье. – Позвони по телефону своей учительнице балета и скажи, что ты сегодня пропустишь урок. К нам придет гость.

Камилия уставилась на нее обескураженно. Под предлогом урока балета она собиралась пойти на чай к Дахибе.

– Но мадам не любит, когда пропускают уроки, – торопливо заговорила она. – Мадам…

– Глупости, – сказала Амира. – Ты никогда не пропускала уроков, один раз ничего не значит. Я могу и сама позвонить.

– А кто придет, умма? Амира гордо улыбнулась:

– Наш троюродный брат, Джамал Рашид. И придет он, чтобы говорить с тобой.

Марьям подняла стакан чаю, словно бокал с вином, и весело поздравила:

– Мазельтов,[5] дорогая!

Камилия в ужасе уставилась на бабушку и тетю Марьям. Джамал Рашид недавно приходил в их дом, но Камилия и не подозревала, что это были смотрины.

– Смотри-ка, она удивлена! Ты счастливица, Лили! Джамал Рашид богатый человек. Говорят, благочестивый и добрый.

– Но я не хочу замуж, тетя! – отчаянно вскричала Камилия.

– Что это ты говоришь! – улыбнулась Амира. – Такой прекрасный жених и человек хороший. Со средствами – для детей он нанимает нянек, тебе не придется за ними ухаживать. Чем он тебе не подходит?

– Да не в нем же дело, умма! Никого мне не нужно! Я не хочу замуж… пока что…

– Это еще что за глупости? Ты выйдешь замуж за мистера Рашида. Я и твой отец подписали соглашение о помолвке.

– Умма! Как вы могли это сделать!

Камилия ринулась из кухни и выбежала на улицу.

Она ворвалась в дом Дахибы и, пробежав мимо изумленного привратника, понеслась по лестнице. «Подождите!»– крикнул ей вдогонку привратник, но не успел остановить девушку – Камилия поскользнулась в лужице воды: незамеченная ею уборщица мыла ступеньки. Она удержалась за железные перила и не скатилась с лестницы, но ударилась крестцом, и ноги ее широко раскинулись – одна свесилась со ступеньки вниз, другая оказалась задранной кверху. Ей кинулись на помощь и довели до квартиры Дахибы. Она вошла в комнату, прихрамывая и вытирая слезы.

– Что случилось, девочка?! – воскликнула Дахиба. – Позвать доктора?

– Нет, все в порядке…

– Но что с тобой случилось? – Встревоженная Дахиба перешла на ласковое «ты». – Привратник сказал, что ты бежала, как будто за тобой гнался джинн.

– Я так расстроена. Умма хочет выдать меня замуж. За старика с шестью детьми! А я хочу стать танцовщицей.

Дахиба обняла Камилию за плечи и сказала:

– Ну, успокойся. Пойдем попьем чаю и обо всем поговорим.

Когда девушка встала, Дахиба увидела на кушетке пятно крови.

– У тебя месячные?

– Нет, – нахмурилась Камилия.

– Иди в ванну, посмотри, что такое. Камилия вернулась через минуту и сказала:

– Ничего.

– Как ты упала – поскользнулась, а потом?..

Камилия показала, разведя пальцы, как ножницы. Дахиба посмотрела на нее огорченно и заторопила:

– Иди скорей домой, девочка, и расскажи бабушке, как это случилось.

– Но зачем? Я не ушиблась. Мне не больно. И этот человек придет к чаю.

– Послушай меня. Иди к бабушке. Расстроенная Камилия пошла домой и у садовой калитки увидела Амиру, которая ждала ее с зонтиком в руках.

– Прости меня, умма, я не должна была так убегать из дома.

– Прощает Бог. Ты промокла, переоденься. Ну, почему ты так себя ведешь?

Камилия вздохнула:

– Умма, я не могу выйти замуж за Джамала.

– Ладно, поговорим об этом потом. – Амира повернулась и пошла к дому.

– Умма, я упала.

– Как?

– На улице. Тротуар был мокрый от дождя, и я поскользнулась. Ноги у меня разъехались вот так, – девушка показала на пальцах. – И была кровь.

Узнав, что месячные были две недели назад, Амира нахмурилась.

– Что такое, умма? – забеспокоилась Камилия. – Что со мной случилось?

– Доверься Богу, дитя мое. Надо кое-что сделать. Но отцу не говори.

Амира знала, что надо сделать. В Каире есть хирурги, которые это умеют. И сохранят тайну, если побольше заплатить.

Амира и Камилия поднимались по лестнице на четвертый этаж. Женщина назначила время после вечерней молитвы. Амира постучала; дверь открыла служанка в клеенчатом фартучке.

– Скажите доктору аль-Малаким, что мы пришли. К удивлению Амиры, женщина сказала, что она и есть доктор аль-Малаким, и провела их через гостиную в цветастых обоях со скромной мебелью, семейными фотографиями на телевизоре, наполненную смешанным запахом жареной баранины с луком и дезинфекции, в спальню. На кровати была постелена чистая простыня, под ней – клеенка. Рядом с кроватью на маленьком столике лежали свертки ваты и марли, шприцы для подкожных впрыскиваний и мисочки с хирургическими инструментами, погруженными в какую-то зеленую жидкость.

• Предыдущая
• 42/101
• Следующая