Молот Солнца 3: Сердце Дракона (СИ) - Иванников Николай Павлович - Страница 5

— Не ори на нее! — тут же вступился дядя Джоун, вытирая ладошкой у Аларисы с щек слезы.

— Хорошо, не буду, — пообещала Лауна Альва, отвернувшись. Ей стало немного стыдно за свою несдержанность.

Джоун обнял Аларису, погладил по спине своими огромными ручищами, а Лауна Альва подумала, что еще никогда не видела своего дядю настолько переполненным нежности. Обычно он был очень сдержан на эмоции, даже холоден, как и надлежит настоящему метентару. Поговаривали, что в схватках он был беспощаден и без капли сожаления мог бы убить любого, кто встал бы у него на пути.

Но, как выяснилось, с теми, кого он любил, он мог быть и нежен, как мало кто из известных Лауне Альве мужчин. Впрочем, таковых было не особо много, так что все эти умозаключения были сделаны человеком, опыт которого в делах чувственных был практически равен нулю.

— Мы почти дошли, — деловитым тоном сказала Лауна Альва, чтобы немного сгладить собственную неловкость. — Еще пара шагов — и мы на вершине.

И чтобы показать остальным, что времени терять не следует, она пошла вперед. Проходя мимо Аларисы, остановилась на секунду, взяла ее за руку и легонько встряхнула. Отпустила. Алариса слабо улыбнулась в ответ. Тогда Лауна Альва тоже ей улыбнулась и пошла дальше, а уже через несколько минут они все стояли на вершине холма и осматривали местность.

Вид отсюда был гораздо шире, чем с соседнего холма, но на самом деле мало чем от него отличался. То же море, те же скалы, те же холмы, зелеными волнами уходящие вдаль. Южные склоны холмов (а то, что они именно южные, Лауна Альва определили для себя таким образом: чем дальше от моря, тем ближе к югу), так вот, южные склоны были довольно густо покрыты лесом, который на западных и восточных склонах переходил в кустарник, а на северных и вовсе превращался в чахлую травку.

Так что вершина этого холма не открыла для них ничего нового, и они по-прежнему не знали, в каком направлении им следует идти. Более того — они понятия не имели, куда бы они хотели прийти в этой неизвестной им и чуждой северной земле.

Алариса осматривалась, раскрыв рот, и лицо ее было бледным, как шерсть Белянки.

— Я не понимаю, — проговорила она наконец. — Я ничего не понимаю… Что нам делать теперь? Куда идти?

Она посмотрела на Джоуна жалобным взглядом.

— Джоуни, что нам делать? Мы не погибли в пещерах только для того, чтобы сгинуть в этих лесах?

Джоун был мрачнее тучи. Лауна Альва прекрасно видела, что никакого плана у ее дяди нет, и это немного пугало, хотя где-то в самой глубине своей мятежной души она чувствовала определенное удовлетворение: наконец-то нашлось хоть что-то, что смогло поставить дядю Джоуна в тупик. Он явно был растерян и плохо представлял себе, что им делать дальше.

А сама она… Сама она даже была рада, что так все случилось! Теперь она была с дядей в равных условиях, к тому же она не имела задачи вернуться домой, а здесь, на севере, была гораздо ближе к своей цели — Норс-Линдену — нежели дядя Джоун к Верхнему Барту…

Вспомнив о Верхнем Барте, где должна была состояться ее собственная свадьба, Лауна Альва задумалась. Оставаться на свадьбу Джоун не рассчитывал, и как раз собирался отправиться куда-то на север. Кажется, путь его лежал в Уис-Порт. На севере он рассчитывал найти Камень Нируби…

Стоп! В пещерах он уже нашел какой-то магический камень и полагает, что это как раз то, что он искал. Выходит, в Уис-Порт ему идти уже не обязательно?

Лауна Альва взяла Джоуна под локоть. Он глянул на нее, и в его взгляде Лауна Альва уловила растерянность.

— Что? — спросил он.

— Мы сейчас действительно на севере, дядя Джоуни?

Джоун изобразил жалкое подобие улыбки и мотнул головой в сторону моря.

— В Южноморье айсберги не заходят, — ответил он. — И компас здесь отказывается работать. На юге такого не бывает… Во всяком случае, я ни о чем о подобном не слышал.

— А какие города есть на побережье кроме Уис-Порта?

Джоун недоуменно пожал плечами.

— Много городов… Талис, Порт-мо-Вал, Усть-Пирам… Это только портовые города. Есть еще рыбацкие поселения, но их много, и я не помню всех названий. Черви земные, я не так часто бываю на севере, как тебе кажется!

— Не так часто? — тут же переспросила Лауна Альва.

— Всего одни раз… — Джоун отвернулся. — А что? Я южный человек, мне много ближе пальмы и горячий песок, чем эта жухлая травка и чахлое солнышко, от которого почти нет тепла!

Казалось, что дядя Джоун оправдывается за то, что он так мало времени проводил на севере, и оттого теперь не в состоянии вести своих спутников в нужном направлении. А для метентара, между прочим, это не просто постыдно, но и повод поднять вопрос о профессиональной пригодности.

Впрочем, заострять на этом внимание здесь было некому, да и Джоун вдруг вскинулся, словно вспомнив о чем-то важном.

— Порт-мо-Вал! — воскликнул он. — Как же я сразу не подумал?..

И тут он словно бы откуда-то процитировал:

— «В окрестностях этого города, стоящего на пяти холмах в Предгорьях Заруна, можно встретить шестилапых ящеров с двумя хвостами, которые служат им страшным оружием, наподобие жала скорпиона, а в гавань города часто заносит из океана гигантские глыбы льда»…

— Ты полагаешь, мы где-то в окрестностях Порт-мо-Вала? — сразу спросила Лауна Альва, которая впервые слышала об этом городе.

— Весьма вероятно. Нам следует найти точку повыше, чтобы была видна береговая линия. Так мы сможем понять, в какую сторону нам следует идти.

— А куда идут они? — спросила вдруг Алариса.

Она рукой указывала куда-то вниз, туда, где склон холма, на вершине которого они находились, упирался в узкую полосу довольно густого кустарника, за которой начинался широкий песчаный пляж.

В первое мгновение Лауна Альва ничего там не увидела, кроме красно-черных птиц, вспорхнувших из кустов и взвившихся над землей густой стаей, своей формой и извилистыми движениями напоминающую огромную бабочку. Эта «бабочка» зависла над пляжем и плавно помахивала мерцающими «крыльями», создавая ощущение ирреальности происходящего.

Возможно оттого, что эта колоссальная «бабочка», отвлекла на себя все внимание, Лауна Альва не сразу заметила бредущих вдоль линии кустарника шестилапых. Они друг за другом появлялись из стены зарослей у самого подножья холма: один, другой, третий, четвертый… пятнадцатый… девятнадцатый…

Всадники на них казались будто нарисованными, но не настоящим художником, таким как, например, мэтр Щика-Тэ из университета Гванталы Горной, что писал портрет Лауны Альвы для ее представления претору Нобу, пожелавшему устроить женитьбу своего сына. Так скорее рисуют дети, которым в руки попали краски и кисточка — мазок вместо туловища, два мазка вместо ног, два мазка вместо рук, клякса на месте головы…

При появлении этих непонятных существ, все звуки вокруг словно бы исчезли, и даже ветер стих. Да что там ветер — «бабочка» из красно-черных птиц и та замерла в воздухе, остановив свои плавные извилистые движения.

Это был отряд из не менее чем тридцати всадников. Преодолев низину меж двух холмов, они вдруг остановились, а всадник, возглавляющий отряд, развернул своего шестилапого ящера и отошел немного в сторону, словно пересчитывая состав. К нему подъехал другой всадник, и Лауна Альва с некоторым удивлением поняла, что может видеть его внешность.

Нет — с такого расстояния различить черты его лица она, разумеется, не могла, но зато видела, что он не был просто набором случайных мазков. Черный камзол, черный плащ за спиной, черная шляпа непривычной четырехугольной формы на голове. Наверняка это был человек, и он некоторое время что-то говорил существу, возглавляющему отряд. Тот внимательно его выслушал, а потом вдруг вскинулся, замер в седле, и Лауне Альве показалось, что он смотрит прямо на нее.

Она почувствовала, как Алариса вцепилась ей в запястье — острые ногти так и впились в кожу. А потом существо вдруг вскинуло руку, указывая на вершину холма, прямо на Лауну Альву, и что-то прокричало. Разобрать отдельных слов было невозможно, но зато эхо, отразившись от склонов, донесло до них искаженный обрывок этого крика: «Рукка-ирра… рукка-ирра… рукка-ирра…»