Прицельная дальность - Валетов Ян - Страница 22

• Предыдущая
• 22/24
• Следующая

Савенко встал со стула и подошел к неподвижно лежащему Андреевичу. Будучи на чердаке, он не видел, откуда лже-сантехник доставал документы, но то, что из одного из верхних карманов — это точно. Сергей присел рядом с телом и, переложив пистолет в левую руку, запустил правую в нагрудный карман Андреевича, нащупав кожу крупного портмоне.

Удар был страшен.

Будь противник не настолько обессилен кровопотерей, то все бы кончилось иначе. Савенко показалось, что его в голову лягнула лошадь. Андреевич ударил без замаха, раненой рукой и кровь из раздробленной кисти залила Сергею лицо. Он перелетел через всю комнату и врезался спиной в пустые книжные полки, чудом не раскроив себе затылок. Боли почти не было, комната плыла перед глазами, резкость терялась. Левый глаз начал заплывать — распухшая от удара бровь росла, как сугроб в снегопад, спускаясь на веко. Но пистолет Савенко не выпустил.

Он, словно в рапиде, видел, как рвется всем телом в вниз, силясь выскользнуть из под захлестнувшего шею шнура, Андреевич. Как медленно встает на ноги Алекс, с разинутым в крике ртом, и, покосившись на правый бок, словно яхта от сильного бокового ветра, двигается в его сторону. И понял, что если Алекс добежит и приложится ногой к его виску, хотя бы с той же силой, с какой Андреевич ударил рукой, то свет обязательно погаснет. И, скорее всего, навсегда.

Практически не целясь, Савенко повел стволом, и выстрелил. Пуля попала Алексу в бедро, с внутренней стороны, пропахала борозду снизу вверх, ушла в плоть и вылетела, проделав отверстие в нижней части ягодицы. Попадание было так себе, но расстояние и мощь патрона сыграли свою роль — Алекс засучил в воздухе ногами и рухнул на спину, больно ударив и раненую филейную часть, и стянутые сзади руки.

Со щелчком включился звук, потом появилась резкость и сразу за ней пришла боль. Болели бровь и глаз, болела спина, ушибленная о полки, болел забитый при падении локоть, но все это было ерундой — Савенко был жив, и Алекс с напарником оставались под его контролем.

Обладатель артистического подбородка скулил, перевернувшись на бок, и пачкал кровью пол. Андреевич же, сообразив, что вырубить Савенко не удалось, притих и лежал, как лежал, сжигая Сергея тяжелым и обжигающим, как расплавленный свинец, взглядом.

Савенко с трудом поднялся, покряхтывая и шипя от боли, и снова сел на стул. Бумажник лже-сантехника, выпавший при падении, лежал рядом с ним. Осталось только нагнуться, но это потребовало волевых усилий — встреча поясницы с одной из полок даром не прошла.

Удостоверение, лежавшее за пластиковой перегородкой, было выдано Мартыненко Василию Андреевичу, полковнику СБУ, управление государственной охраны. А вот должность, указанная в коленкоровой книжечке, лежащей в другом отделении бумажника, была, как минимум, генеральской.

— Так вот, кто у нас шеф, — сказал Савенко и сам удивился, как болезненно и хрипло звучит его голос. — Как же это так, Василий Андреевич, вы же охранять их всех должны, а вы и есть — самый первый убивец!?

— Не добил я тебя, — сказал Мартыненко с сожалением в голосе, — повезло тебе, парень. Ежели б не раненая рука — сдох бы ты сейчас. Мазанул я. А этот пентюх — не успел.

— Ну, вы не убивайтесь, — Савенко аккуратно сложил документы в бумажник, и спрятал его в карман, — это у меня привычка такая, вредная, выживать, когда должен тихо помереть. От Бога привычка. Хитры вы, Василий Андреевич, очень хитры, но, кажется, в этот раз перехитрили сами себя. Как я понимаю, вначале вы выполняли прямое поручение Регины Николаевны?

Мартыненко ничего не ответил, но сморгнул, и по этому движению век Савенко определил, что Андреевич слушает его внимательно и, скорее всего, он попал в точку со своими предположениями.

— Я думаю, что вначале вот этот засранец, — продолжил Сергей, кивнув в сторону Алекса, — или кто-то из его социологической конторы придумал трюк с покушением. Вернее, и придумывать ничего не надо было — за последний год СБУ раз пять рассказывало во всех изданиях, что какие-то темные силы готовят убийство Регины Сергиенко. И каждый раз народ ей сочувствовал, а рейтинг рос, как на дрожжах. Но сколько раз надо крикнуть «Волки!», чтобы тебе перестали верить? Пять? Десять? В конце концов, не пора ли показать волка или, хотя бы, его свежую шкуру? И Алекс начинает искать снайпера, который сделает хороший выстрел. Этот выстрел и станет доказательством серьезности всех предыдущих угроз и сделает из популярного Премьера народную героиню. А, что получится из народной героини с полномочиями Премьера, можно только гадать — но если напрячь воображение, то ничего выше, чем Президентская должность в этой стране уже не осталось. И вы, разыскивая стрелка, попадаете на меня — такое уж у меня еврейское счастье. Алекс, перестань выть и вытирать кровь с зада о грязный пол, следующая часть спектакля касается непосредственно тебя. Хочешь послушать, как разводят лохов?

— Ну, ну, — мрачно сказал Мартыненко. — Давай, расскажи-ка…

— Легко! Я все не мог понять — почему из всех вариантов вы выбрали самый ненадежный? Брать в исполнители человека, который только и мечтает, чтобы соскочить с темы, человека 25 лет не стрелявшего по мишени, не то, что по живому существу? И этому стрелку, с позволения сказать, поручают сделать выстрел, которым не надо убить — надо ранить.

— Верил я в твой талант, — сказал Мартыненко спокойно, и Савенко не мог не восхититься хладнокровием этого человека. Профессионал оставался профессионалом даже раненый и загнанный в угол. — Тем более, отстрелялся ты неплохо. Особенно после такого перерыва.

— Да ладно вам, Василий Андреевич, чего уж там. Игра закончилась, вам не повезло, зачем вы карты прячете? Я с самого начала не мог понять — на кой черт я вам нужен. Вам нужен хирург, способный с 325 метров сделать дырку в мягких тканях, а вы пригласили коновала с топором. Ружьецо, которое вы мне дали — не для этой работы. Им так сработать нельзя, невозможно физически. 400 метров для «винтореза» предел, пуля у него большая и тяжелая, скорость у нее намеренно маленькая, чтобы не создавать шума при стрельбе. Я очень удивился, когда мне вручили эту пушку. А когда увидел «гнездо» удивился еще больше.

— «Гнездо»-то тебе чем не понравилось, голубь? — спросил Мартыненко.

— Как раз очень понравилось, лучше не придумаешь, но на кой черт «бесшумка» в такой точке? Оттуда можно из гаубицы лупить — никто не засечет. Из мелкокалиберного длинноствольного карабина — в самый раз, а вы мне — девятимиллиметровое устройство для автоматической стрельбы всучили. Вы ведь спец по контрснайперским мероприятиям, да, Василий Андреевич? Только спец мог так рассчитать. Ты Алекс, внимательно слушай, у тебя уши не на жопе, я их не отстрелил. Ты думал, что Василий Андреевич выполняет распоряжение твоей социологической лавки? Играет в ваши политехнологии? А он играл тебя в темную, исполняя другой заказ. В том, втором сценарии, отношения к которому ты не имел, выстрел должен был быть смертельным.

— Чушь, — пискнул Алекс, сдавленно. — Полная чушь!

Мартыненко молчал. Он смотрел перед собой и Савенко мог поклясться, что на его губах играет улыбка.

— Плохой снайпер, не то оружие, пусть самое современное, но не то, что нужно для выполнения задачи. И это все делается твоими руками, Алекс. Кто у нас руководитель операции? Правильно, ты! А Василий Андреевич, как персонал вспомогательный, только подбирает место для «гнезда», за пределами красной зоны, да так, чтобы не обыскивали с собаками и не сажали снайперов группы прикрытия. И делает это очень качественно. А вот с патронами для акции — грубо перестраховались, очень грубо, Василий Андреевич. Я как обойму в руки взял — так и похолодел. Зачем надпилы делать? Примитивно это.

— Зато надежно, — буркнул Мартыненко. — Жаль, не получилось. Ну, это не беда.

— Естественно, — согласился Савенко, поглядывая на часы. — Есть ведь еще стрелки? Это же азы, еще со времен Кеннеди. Так? С вашим-то опытом и ждать, что вы пустите дело на самотек? Никогда! Кстати… А какова была моя судьба по вашему плану? Вы лично должны были меня ликвидировать?

• Предыдущая
• 22/24
• Следующая