Конструктор живых систем: Красный лед (СИ) - Птица Алексей - Страница 2

Бумага с показаниями тут же загуляла по рукам присутствующей комиссии.

— И что скажете, господин Дегтярёв? — полностью уверенный в своей правоте, торжествующе спросил у меня Фармазон.

— Да, этот случай имел место, только тогда вы можете заодно опросить Петра фон Биттенбиндера, он присутствовал при этом и подтвердит мои слова, что Казимир Блазовский прислал мне тарелку пустой гороховой каши, с пожеланием кушать то, что дают бесплатно. Если вы не знаете, почему они так сделали, то я вам поясню. Дело в том, что я обедаю по бесплатному талону, что выдала мне академия, так что, их намёк оказался ещё более прозрачным. Я только вернул им долг и не более. Я с глубоким уважением отношусь к любым студентам, если они не затрагивают меня лично и мою честь, тут я в праве защищать себя по мере сил и возможностей.

— То есть, вы признаёте, что своим поступком спровоцировали этих трёх студентов на дальнейшее с вами разбирательство, и назначили им место и время для встречи, вдали от часто посещаемых мест?

— Нет, это не так.

— Гм. Ну что же, другого ответа я от вас и не ожидал. Впрочем, я вам всё равно не верю. Скажите, а у вас было оружие?

— Нет, — растерянно ответил я, — у меня нет оружия, я не ношу его, к тому же, я просто не могу позволить себе его купить. Да я и не на войне, зачем оно мне вообще?

— Понятно. Дело в том, господа, что я узнал, что данный студент постоянно демонстрирует с помощью своего дара некий револьвер. При этом он показывает просто превосходную детализацию и визуализацию объекта, что невозможно без абсолютного знания и постоянной практики с подобным предметом, — сказал Фармазон, обводя взглядом аудиторию, и тут же повернулся ко мне, выстрелив вопросом, — что скажете, Дегтярёв?

— Скажу, что это выдумки! — чуть ли не выкрикнул я в лицо преподавателю. Кровь уже давно прилила мне к лицу, заставив его запылать, голову туманила ярость, ища выход, я всё больше терял контроль над собой из-за надуманных и, скорее всего, специально выдвигаемых претензий.

Я очень старался сдерживаться, ведь каждое моё слово может истолковано сейчас сугубо превратно и направлено против меня же, но как промолчать, когда обвинения сыплются, как из рога изобилия, становясь всё более и более абсурдными.

— Я хотел продемонстрировать знание оружия, чтобы меня взяли в бомбардирскую академию. Я желаю стать военным, пусть инженером, но военным! — почти крича, ответил я, отчего голос резко сел, — но меня не взяли, — закончил я уже почти шёпотом.

— Понятненько, но револьвер у вас, всё же, с собою имелся, и им вы угрожали трём несчастным студентам, которым пришлось защищаться. Прошу внимания, господа, — внезапно возвысил голос Фармазон. — Прошу вашего внимания! Дело в том, что, как мне сообщили мои подопечные, у Дегтярёва имелся небольшой револьвер, который он вытащил из кармана, когда повстречался с ними. Он угрожал, отчего Густав Седерблом оказался вынужден применить превентивные меры. Но, как выяснилось позднее, пистолет являлся игрушечным и сломался, вот его остатки, — и, нагнувшись под кафедру, за которой стоял, Виктор Абрамович достал саквояж, широко распахнул его, сунул в его нутро руку и явил миру обломки какого-то изделия, весьма отдалённо напоминающего револьвер.

Впрочем, при ближайшем рассмотрении в обломках можно было узнать некую оружейную конструкцию, от револьвера неизвестной системы, сделанную из дерева, металла и каучука. Скорее всего, какая-то самоделка, по-простому именуемая пугачом. Где его нашёл замдекана, оставалось только догадываться, но, тем не менее, он взял на себя труд найти и продемонстрировать эту гадость.

— Это не моё! — уже бледнея, отказался я.

— Ну, конечно, это не ваше, но на нём имеются ваши пальчики. Господа, я провёл дактилоскопическую экспертизу, которая явственно указывает, что на рукоятке данного несерьёзного оружия присутствуют отпечатки пальцев студента Фёдора Дегтярёва. Вот, полюбуйтесь на заключение эксперта. Всё точно.

— А по какому праву вы нашли мои отпечатки пальцев и выдали их эксперту? Это нарушение моих прав! — вновь вспылил я, в отчаянной попытке защитить своё имя.

— А я не обязан отчитываться перед вами. Это сделано с разрешения ректора, что является руководителем нашей академии, в стенах которой сейчас решается ваша судьба. Это внутреннее дело академии, поэтому мы имеем полное право брать то, что считаем нужным. Понятно вам, студент Дегтярёв⁈

— Понятно, — подавленно прошептал я и замолчал.

— Итак, господа! Налицо откровенная провокация данного субъекта, с целью опорочить трёх невиновных, защищающих свою честь, студентов. Да, они использовали свой дар в этой безобразной драке, но они противостояли немотивированной агрессии данного субъекта, что нарушил неприкосновенность чести каждого из них. Он их принудил это сделать, когда они поняли, я специально оговорюсь, когда поняли ошибочно, что есть угроза их жизни или здоровью, и приняли меры, противодействуя агрессору с помощью своего дара. К тому же, главное вещественное доказательство утеряно, если оно вообще присутствовало. Так что, ещё неизвестно, имелась ли угроза здоровью Дегтярёва и порча казённого имущества. Скорее всего, нет, а пальто и вовсе исчезло. Осмелюсь предположить, что его выкрал сам же Дегтярёв, чтобы замять дело.

От этих чудовищных обвинений моё горло сжал нервный спазм, я мог только хватать воздух ртом, и с трудом произнес одну единственную фразу.

— Это клевета!

— Вещественное доказательство имелось, как есть ясные и понятные показания кладовщика, — решил вмешаться в речь Фармазона заместитель ректора, — не надо драматизировать ситуацию, Виктор Абрамович, говорите по существу и не пытайтесь манипулировать действиями и поступками, как ваших подчинённых, так и этого юноши, решать их судьбу всё равно станете не вы.

— Да-да, я понимаю, но всё же, есть данный факт, — но заместитель ректора опять уткнулся в бумаги, тем самым давая понять, что не намерен дискутировать дальше на эту тему.

— В общем-то, у меня всё, — немного помолчав, продолжил Фармазон. — Я считаю, что в связи с тем, что дар применили обе стороны, практически с нулевым результатом, то виноваты все участники, если не брать в расчёт агрессивного поведения студента Дегтярёва. А если обратить на это внимание, то я прошу учесть данное обстоятельство при решении его судьбы. Людям с подобным поведением не место в нашей академии. Мы должны защищать добросовестных студентов от посягательств на их честь и достоинство, не мешать им проводить время в изучении точных наук, готовясь к своей будущей профессии. Я считаю, что студента Дегтярёва необходимо отчислить из академии, дабы другим неповадно стало совершать столь опрометчивые поступки, а моих студентов наказать дисциплинарно и обязать выплатить штраф, на который они согласны, после чего закрыть дело.

Заместитель ректора господин статский советник Новицкий поднял голову от бумаг и, пристально посмотрев на Фармазона, спросил.

— У вас всё, Виктор Абрамович?

— Почти. Я могу привести ещё ряд аргументов, но вы предупреждали, что не стоит затягивать заседание, поэтому на этом я заканчиваю.

— Спасибо, вы сказали очень содержательную речь, прошу вас вернуться на своё место. Ну что же, Василий Петрович уже высказывал своё мнение и задавал вопросы, так что, общая картина ясна. Я думаю, что у всех присутствующих сложилась в голове определённая картина произошедшего, и каждый составил своё мнение о факте. А посему предлагаю проголосовать о принятии мер по нашим студентам. Начнём, пожалуй, со студента Дегтярёва, или с Блазовского, что думаете, господа?

— Нужно начинать с пострадавшего в первую очередь, — тут же подскочил Фармазон.

— Гм, если бы я вас не знал, Виктор Абрамович, то подумал, что вы на стороне Дегтярёва, но увы. Впрочем, начнём с него, раз вопросов больше ни у кого не осталось.

— У меня есть возражение, — вмешался Матецкий, декан факультета воздушного транспорта.

— Я знаю все ваши возражения, Василий Петрович, вас мы уже слышали, ничего нового вы не скажете. Итак, предлагаю создать что-то вроде суда присяжных из числа всех присутствующих, для рассмотрения данного дела. Всего нас, — тут заместитель ректора окинул всех взглядом, — десять человек, как раз хватит на полноценную комиссию, ну что же, тогда начнём.