Обсидиановая бабочка - Гамильтон Лорел Кей - Страница 80

• Предыдущая
• 80/142
• Следующая

Барменша вытащила руки наверх, они обе были видны. Хороший знак.

– Бернардо, спусти штаны, – приказала она.

Мы оба посмотрели на нее. Я снова хотела переспросить, но Бернардо меня опередил:

– Зачем?

Я бы попросила ее повторить, чтобы проверить, правильно ли я поняла. Бернардо только спросил зачем, будто такое с ним уже случалось.

– А чтобы мы посмотрели, обрезан ли ты.

Я отпустила руку, которой обнимала Бернардо за спину. Мы стояли рядом, но рук не переплели. Может, в конце концов дело кончится дракой.

– Я же тебе сказала. Мало тебе этого?

– Мало. Понимаешь, ты верно сказала – ты иногда работаешь с копами. Одну тебя можно пустить к Ники. А он – про него мы ничего не знаем. Если он твой любовник – ладно, а если нет, то, может быть, он коп.

Бернардо заржал, и этот звук всех поразил, по-моему.

– А вот это уже ново! Меня за копа приняли!

– А кто ты, если не коп?

– Иногда – телохранитель. Иногда тот, от кого это тело надо хранить. Зависит от того, кто лучше платит.

Голос его звучал очень уверенно и спокойно – по-деловому.

– Может, и так, а может, ты врешь. Спусти штаны, посмотрим.

Он начал расстегивать ремень, я отодвинулась, хотя и не очень далеко. Не хотела снова попадать под прицел.

– А что такое? Ты же его видела без штанов, – сказала она. У меня стало складываться впечатление, что она мне не верит.

– Не в толпе, – отрезала я, выразив голосом праведное возмущение. И заработала этим ржание из публики.

– Снимай штаны, снимай штаны! – стали скандировать женщины, потом зазвучали и другие слова. Девочка, которая висела на Арфе, глядела на спектакль горящими глазами.

Бернардо не стал ни спорить, ни краснеть. Он просто расстегнул штаны и сдвинул их на середину бедер. Отвернулась я совершенно машинально. Женщины завопили и засвистели. Чей-то голос крикнул: «Ну, папуля, даешь!» Мужчины присоединились к хору, поздравляя Бернардо и строя предположения, как он это делает так, что я еще жива.

Мне надо было посмотреть – просто невозможно сдержаться. Надо же узнать, угадала ли я, – и, честно говоря, просто я должна была посмотреть. Стыдно сознаться, но это правда. Несколько секунд мне понадобились, чтобы увидеть, что он действительно обрезан, а первое, что бросилось в глаза, – это размер. Бернардо был богато, очень богато одарен природой.

Я краснела и ничего не могла с этим поделать. Но я знала, что если буду так стоять и ловить ворон, то вся моя ложь будет без толку. И надо вести себя так, будто бы здесь стоит Ричард или Жан-Клод. Что бы я тогда сделала? Я бы его прикрыла.

Я подошла и встала перед Бернардо, хотя следила, чтобы не коснуться. Признаю, что ни на что больше смотреть не могла. Ричард был внушителен. Бернардо эту стадию миновал, он был уже просто пугающий. Я закрыла его от взглядов своим телом, взяв с двух сторон за талию, чтобы удержаться. Краска так бросилась в лицо, что голова закружилась.

Я обернулась на барменшу, все еще закрывая Бернардо от зала:

– Хватит с тебя?

Даже голос у меня перехватило от смущения.

– Поцелуй его, – велела она.

Я оглянулась на нее:

– Пусть он наденет штаны, тогда поцелую.

Она покачала головой:

– Я не про поцелуй в губы говорю.

Если я бы покраснела сильнее, у меня бы голова лопнула. Я обернулась, чтобы не видеть Бернардо.

– Мы такого не делаем.

– Вы сделаете все, что мы скажем, – ответила она.

Не знаю, что бы я на это сказала, но тут прозвучал голос:

– Хватит этих игр, Полина. Отдай им оружие и отпусти их.

Мы все повернулись. Из дальней темной комнаты вышел еще один карлик, то есть низкорослый человек. Он был, может быть, на голову выше Полины, барменши, и скорее испанской внешности и моложе. Волосы у него были сочного черного цвета, кожа загорелая и без морщин. На вид ему было чуть больше двадцати лет, но аура силы, исходящая от него как волна удушающего аромата, говорила, что он гораздо старше.

– Я Никандро Бако, для друзей – Ники.

Толпа раздалась перед ним, как раздвинутый занавес. Он протянул мне руку, и я взяла ее, но рукопожатия не получилось. Он поднес мою руку к губам и поцеловал. Но при этом не сводил глаз с моего лица, и что-то в этих глазах, в движениях его губ наводило на мысль о куда более интимных местах для прикосновения мужских губ. Я отняла руку настолько быстро, насколько позволила вежливость.

– Благодарю вас, мистер Бако, что согласились со мной повидаться.

Это прозвучало так официально, будто и не стоял позади меня Бернардо со спущенными штанами.

– Оденьтесь, – бросил Бако, едва глянув на Бернардо. Я услышала, как Бернардо натягивает штаны и возится, стараясь привести себя в порядок. Честно говоря, я удивилась, как в этих джинсах столько помещается.

– Что привело вас сюда, миз Блейк?

– Я действительно хотела поговорить с другим некромантом.

– Звучит так, будто вы передумали, – сказал он, не сводя с меня взгляда. Когда моя рука поднялась поправить волосы, он проследил за ней глазами.

– На этот спектакль ушло почти все мое время. У меня встреча с полицией, которую никак нельзя пропустить.

Я специально упомянула о полиции. Было у меня предчувствие, будто Бако досконально знает, что вообще происходит. Нас никто не тронул, только сконфузили – ладно, сконфузили меня. Бако пришел в самый последний момент. Ага, совершенно случайно.

– Вы про тех двух полисменов, что ждут вас снаружи?

Я слегка изменилась в лице – но этого было достаточно.

– Вполне понятно, что мы обеспечили себе резерв.

– Вы хотите сказать, что боитесь нас?

При этих словах по комнате пронесся низкий гул, будто все одновременно вздохнули.

– Дурой я была бы, если бы не боялась.

Он склонил голову набок почти птичьим движением:

– Значит, ты не дура, Анита?

– Стараюсь не быть.

Он махнул рукой в сторону женщины за стойкой:

– Полине ты не понравилась. Знаешь почему?

Пришел мой черед мотать головой:

– Не-а.

– Она моя жена.

Наверное, у меня по-прежнему был недоуменный вид.

– Извини, не поняла.

– Она знает, что у меня слабость к женщинам, обладающим силой.

Я нахмурилась:

– Тут ей волноваться не о чем. Я вроде как занята.

Он улыбнулся:

– Анита, давай перестанем врать. Вы с ним не любовники.

Он снова взял мою руку и поднял на меня свои черные глаза. Тут я поняла, что он считает себя неотразимым ухажером. И что у его жены есть причины тревожиться – не из-за меня, а из-за женщин вообще. Это было ясно по его глазам, по тому, как он гладил мне руку.

Я высвободилась, отступила к Бернардо и протянула ему руку, он ее взял. У нас у обоих руки были липкие от стойки, но я в него вцепилась.

Бако был меня на полкорпуса ниже, но он меня раздражал. Виной тому была и сила его магии, которая висела в комнате тяжелым занавесом, и то, что он мог заставить меня нервничать, как и любой мужчина. Не нравилась мне его наглость, когда мы безоружны. Я глянула на Полину, и на ее суровом лице было написано сильное недовольство. Это что, игра, в которую он с ней играет? Мучает ее? Кто знает. Но мне хотелось отсюда убраться.

– Мне нужно оказаться в одном месте до темноты. Если не хочешь со мной разговаривать – ладно. Мы пойдем.

Я стала отступать к двери, толкая Бернардо телом.

– Без оружия? – произнес Бако с вопросительной интонацией, чуть повысив голос.

Мы с Бернардо застыли. Мы уже были достаточно близко к двери, чтобы выскочить, и, вероятно, успели бы, но…

– Если нам вернут оружие, это будет очень любезно.

– Вам стоит только попросить.

– Можно нам получить обратно свое оружие? – спросила я.

Он кивнул:

– Арфа, отдай им.

Арфа не стал задавать вопросов, просто протянул нам пистолеты и ножи. Потом отступил в толпу таких же безмолвных зрителей. Пистолеты и наручные ножи легко заняли свои места. А вот наспинный нож – другое дело. Мне приходилось левой рукой нащупывать ножны, потом правой браться за острие и направлять в отверстие. И у меня выработалась привычка закрывать глаза, чтобы не отвлекаться от тактильных ощущений. Чтобы вложить нож в ножны, уходило несколько секунд. Главное было – не отстричь себе прядь.

• Предыдущая
• 80/142
• Следующая