Прикосновение полуночи - Гамильтон Лорел Кей - Страница 63

• Предыдущая
• 63/90
• Следующая

– Она на нас и не смотрит! Потолок ее интересует много больше, чем наш двор.

Я моргнула и снова посмотрела на парящую в воздухе королеву.

– Прошу прощения, королева Нисевин, сияние твоей короны слепит мне глаза. Я не раз восхищалась твоей красотой, но сегодня ты особенно притягиваешь взгляд. И я вдруг поняла, что свет в коридорах наконец стал достаточно ярким, чтобы по достоинству осветить тебя и твой наряд.

– Красивые слова, принцесса Мередит, но пустые. Лесть не смоет оскорбление, которое ты нанесла мне и моему двору.

Я не понимала, о чем она говорит. Неужели я так устала, что упустила что-то важное? Потому что я на самом деле устала, все тело ломило, как бывает после проведенного на ногах дня или когда день выдался слишком насыщенным. Я не представляла, который шел час. В волшебной стране нет часов. Когда-то их не было потому, что время внутри холмов текло иначе, чем снаружи. А сейчас – потому, что оно текло совершенно так же. Часы запретили, чтобы они не напоминали об утраченной магии.

– Какое оскорбление нанесли твоему двору? – спросил Дойл.

– Нет, Мрак, нас оскорбила она, с ней мы и будем говорить. – Крылья у нее были точно как у ночной бабочки, но двигались по-другому, особенно когда она злилась. Они жужжали и сливались в размытое пятно, когда она пролетела мимо Дойла, направляясь ко мне.

Гален отпрянул так резко, что я чуть не упала. Он машинально меня поддержал, но из-за этого движения оказался ближе к зависшей в воздухе фее и замер на месте, лишив и меня возможности двигаться.

Нисевин зашипела, оскалив острейшие зубки, и метнулась вперед. Наверное, она хотела всего лишь приземлиться мне на плечо, но Холод поставил руку у нее на пути. Ударить ее он не пытался, но ее стража среагировала, бросившись на выручку своей королеве. Они устремились к нам радужным вихрем – вихрем с ручками, умеющими щипать, и зубками, умеющими кусаться.

Гален заорал, выбросил вверх руку и развернулся, закрывая меня своим телом. Он попытался бежать, но споткнулся и упал, повалив и меня. Я оказалась внизу, но он успел подставить руку, так что рухнул на меня не всем весом. В ноздри ударил густой запах смятой и порванной листвы. Я открыла глаза и обнаружила, что почти закопана в листья. На миг я решила, что мы с Галеном куда-то перенеслись, но тут мои пальцы нащупали под листьями каменный пол. Я подняла голову и увидела, что вокруг нас по-прежнему стоят стражи. Зелень в мгновение ока выросла прямо из камня.

Гален навис надо мной, прикрывая меня собственным телом. Он весь напрягся в ожидании удара. Удара, которого не последовало. Я извернулась посмотреть ему в лицо. Гален крепко зажмурился: он обрек себя на то, чего боялся больше всего на свете, чтобы защитить меня. Зелени и цветов он еще не видел, зато их видели все остальные.

Нисевин шипела:

– Злые сидхе, злые, злые! Вы их заколдовали!!

– Интересно, – оценил Дойл, – очень интересно.

– Впечатляюще, – согласился Готорн, – но чья это работа?

– Галена, – ответил Никка.

Гален начал оживать. Он открыл глаза, тут же наполнившиеся изумлением при виде растительности, заполонившей коридор.

– Я этого не делал!

– Делал, – с полной уверенностью сказал Никка, – еще как делал.

Гален приподнялся, опираясь на руку, и принял полусидячее положение. Он оглядел коридор, и увиденное его, похоже, потрясло. Я села и тоже посмотрела по сторонам.

Небольшой коридор перед моей комнатой весь зарос цветами. Крылатые феи и эльфы забирались внутрь цветков, катались по лепесткам, перемазывались в пыльце. Они вели себя как кошки, добравшиеся до валерьянки.

Королева фей порхала в воздухе, почти не подвластная зову цветов. С ней осталась лишь крохотная горстка крылатых воинов. Все остальные сдались на милость цветам Галена. Это было колдовство, это я могла уразуметь, но в остальном я была так же растеряна, как и Гален.

– Только у Галена еще не проявлялись новые силы. – Холод ткнул острием меча в качающийся бутон.

– Да-а, – протянул Дойл, оглядывая цветы и опьяненных фей-крошек, – они определенно проявились. – Он усмехнулся, зубы блеснули на темном лице. – Если так пойдет дальше, он сможет околдовывать людей, а потом и сидхе, целыми армиями. Я и забыл, что когда-то у нас был такой приятный способ выигрывать битвы.

– Ну вот, – укоризненно сказал голос из-за наших спин, – оставишь вас на минутку, и вы уже сад разбили!

Рис вернулся, выпроводив полицейских из холма. Никка объяснил ему, в чем дело. Рис ухмыльнулся Галену:

– И как это называть, рука цветов?

– Это не рука власти, – возразил Никка, – это умение, магический навык.

– В смысле – вроде стряпни или вышивания? – поинтересовался Рис.

Никка не поддержал его шутку.

– Нет, это близко к тому, как Мистраль вызывает грозу. Это создание, осуществление.

Рис присвистнул.

– Создание чего-то из ничего. Неблагим такое давненько не удавалось.

Гален дотронулся до одного из самых крупных бутонов, тот раскрылся, и на ладонь Галена выпала крошечная фея. Гален подпрыгнул как укушенный, но маленькую фигурку не выронил. Малышка была одета в короткое коричневое платьице, она лежала на ладони Галена, медленно помахивая коричневыми с красно-кремовым рисунком крыльями. Она была крошкой даже по меркам фей. В ладони Галена она помещалась во весь рост и еще оставалось место. Она растянулась у него на руке с блаженной улыбкой, глаза закатились. С ног до головы покрытая черной пыльцой облюбованного ею цветка, она была не то что пьяна – она вырубилась, ушла в нирвану.

Гален выглядел все более и более озадаченным. Он посмотрел на Дойла, протянув к нему руку с малышкой.

– Для тех бедолаг, кому еще не стукнуло ста лет, объясните, что, во имя Дану, здесь творится? Намеренно я этого не делал, потому что вообще не знал, что такое можно сделать. А если я не знал, что такое возможно, то как я это сделал? Магия требует воли и ясного осознания цели.

– Не всегда, – сказал Дойл.

– Не в том случае, если это просто часть твоей природы, – пояснил Холод.

Гален встряхнул головой:

– Как это понимать?

– Может, мы слегка отложим уроки магии, – заметил Рис, – пока не останемся одни. – Он смотрел на крошечную королеву, разглядывавшую сверху свое поверженное воинство.

– Да, белый рыцарь, придержи от меня свои тайны, – оскалилась она, – потому что принцесса расторгла нашу сделку. Мой народ больше не будет ее глазами и ушами. Мы вернемся к принцу Келу.

Я поднялась на ноги, стараясь не наступить ни на кого из фей-крошек, то там, то здесь вываливавшихся из цветов. Дело поворачивалось худо.

– Я не нарушала уговор, королева Нисевин, это ты отозвала Шалфея. Как он мог пить мою кровь, если его со мной не было?

Она прожужжала прямо к моему лицу, белые крылья слились в размытое пятно, настоящие крылья насекомого от такой нагрузки порвались бы в клочья. Она была в ярости, я знала это по примеру Шалфея.

– Я уговаривалась о глотке крови, о капле сексуальной энергии, которая достанется моему посреднику, а от него – мне. Я не уговаривалась о том, чтобы делать из него сидхе! Не было речи о том, чтобы крылья стали для него бесполезными. Не было речи о том, чтобы он…

– Стал слишком большим для твоей постели, – закончила я.

– Я замужем! – выкрикнула она, словно это слово было бранным. – У меня нет возлюбленных, кроме моего короля.

– Да, и раз уж тебе недоступен твой фаворит, ты запретила ему получать удовольствие с другими.

Ветер, поднятый ее крыльями, играл с моими волосами, обдувал лицо. Ветер был холодным, а ее злость – горяча.

– Что я делаю с моими подданными – не твое дело, принцесса!

– Безусловно, но ты обвинила меня в нарушении сделки, а я в этом не виновата. Я по-прежнему готова предложить тебе королевскую кровь. – Я медленно, плавно подняла руку, повернутую запястьем кверху. Новые недоразумения мне были ни к чему. – Возьмешь ли ты кровь сама? Ты посылала Шалфея взамен себя, потому что Западные земли расположены далеко от волшебной страны, но сейчас я здесь, рядом.

• Предыдущая
• 63/90
• Следующая