Толстый – повелитель огня - Некрасова Мария Евгеньевна - Страница 20

• Предыдущая
• 20/41
• Следующая

– Хотя, с другой стороны , – продолжила в своем репертуаре Вуколова, – если бы среди наводчиков был студент, не было бы необходимости расспрашивать Лабашова. Ну или, по крайней мере, наводчик бы знал, что Майя Дмитриевна и твоя бабушка на одном факультете не сталкиваются, и не прокололся бы.

Тонкому стало обидно: думали-думали и опять не додумались ни до чего внятного.

– Люд, а ты помнишь расписание всех школьных учителей? Знаешь, кто, что, когда ведет и у каких классов? Ты же учиться приходишь, а не за учителями шпионить!

Вуколова помолчала, потом выдала:

– Аргумент. А вообще, милиция разберется, что мы-то с тобой голову ломаем? Отдыхай.

Вот и поговорили. Хотя, вообще-то, она права, делом занимается Роман Петрович. Лабашов при Сашке звонил ему и при Сашке же пошел рассказывать про наводчика. Ничего, кроме дурацкой обиды (как же, как же, оперативники работают без него!), не заставляет Сашку думать об этой краже. Дело передано в надежные руки. Все. Проехали.

– Правда , – отстукал Тонкий. – На суде узнаем, как было дело. Если меня туда пустят.

Вуколовой не понравился Сашкин пессимизм, и она начала без остановки присылать анекдоты. Ссылки ей, скорее всего, давал Фомин, потому что он присылал Сашке эти анекдоты пять минут тому назад. Хорошо, когда рядом – свои. Пусть и виртуально.

Часы тянулись, анекдоты у Вуколовой и Фомина кончались, покупатели подходили редко и по одному. В кухне уже давно не шумели, на прилавке здорово поредели ряды пирожков. Честно говоря, их осталось совсем немного. Если совсем честно – на поддоне возлежала одинокая ватрушка. Пришел Витек, забрал ее и, жуя, сказал, что давно пора домой. Тонкий сложил ноут и пошел.

Толстый встретил Сашку на крыльце и, сердито посвистывая носом, вскарабкался на хозяйское плечо. Должно быть, ему не понравилось, что тот где-то разгуливает весь день без него.

Леня на кухне нарезал селедку и луковицу кружочками, Витек быстро переобулся и подключился к готовке. Тонкий хотел помочь, но ему не дали.

– Отдыхай, и так весь день на нас пахал. – Витек кивнул ему на табуретку за столом.

Стало почему-то стыдно: если беседа с Валерием Палычем и болтовня по «аське» называется «пахотой»!.. А люди весь день у плиты стояли, и кое-кто даже успел съездить в школу и в булочную – отвезти товар, да еще прибрать вечером в пекарне. И ничего, никто не устал! Вон как они шустро селедку режут!

– Как тебе работка? – спросил Витек.

Они с Тонким почти не виделись в течение дня, хоть и простояли в пяти метрах друг от друга. Тонкий рассказал про Валерия Палыча, пожаловался на покупателей, которые задают одни и те же вопросы в одном и том же порядке.

– Зарапортовался, Вить! Никогда такого не видел, чтобы сотня человек…

– Смешно! – улыбнулся Витек. – Ну, завтра они точно больше не будут эти вопросы задавать! Ты ведь уже всем ответил, правда?

Тонкий согласился и даже посмеялся за компанию. Верный крыс у него на плече делал стойку на задних лапах и нервно водил носом: «Здесь кормят?» Не дожидаясь приглашения, Тонкий отрезал по кусочку булки и сыра и сделал Толстому крошечный бутерброд. Верный крыс спустился Сашке на колени, аккуратно взял бутерброд одной лапой и принялся за еду.

– Аристократ! – засмеялся Леня.

Витек прыснул и полез в шкаф за тарелками.

– В пятницу мать приезжает. Грозилась захватить твою бабушку. – Он поставил Тонкому прибор и блюдечко, видимо, для верного крыса. – Так что готовься за несколько дней. Мой уши, чисти зубы…

– Да ладно тебе! – смутился Тонкий. – Она не такая. Ей не уши, ей лишь бы уроки делал. Учебники она привезти может, это да!

Витек понимающе закивал:

– Та же фигня, Джульетта! Каждый божий семестр: «Витя, я еду в книжный, каких тебе учебников привезти?»

– А ты?

– Заказываю, куда деваться! Она же старается.

Верный крыс, воспользовавшись тем, что на него никто не смотрит, потихоньку тырил со стола салфетки. Витек, конечно, молодец: положил их на самый край, Толстому только морду протянуть – и нет салфетки на столе. Зато будут у Сашки в кармане. А что: хорошее место для гнезда!

Тонкий заметил, когда уже вставал: трудно не заметить, как вываливается из кармана целый ком смятых бумажек. Наклонился поднять – ударился о стол, сел, потирая лоб:

– Дурак ты, Толстый!

Верный крыс ничего не ответил: подобрал салфетки и ретировался в комнату, подальше от этих беспокойных двуногих.

Очередь была тихая и скучная, лучше бы уж все вопросы задавали, честное слово. Две бабульки обсуждали сериал про любовь, парочка первоклашек вяло дралась в хвосте.

Тонкий отпустил бабулькам по «фантику» и крикнул Витьку в окно:

– Таймер!

Тот выкинул сигарету и побежал в кухню.

Леня сегодня поехал в город, вот Витек и вертится один. С Тонким, конечно, но… Тонкий понял, что до его приезда продавца здесь, в принципе, не было. Окошко ведь – прямо в пекарне. Подойдет покупатель, позовет, Витек и оторвется от духовок, отпустит, и дальше – печь… Не так уж много покупателей, раз Витек с Леней справляются вдвоем. Работу на кассе Витек явно придумал специально для Тонкого, чтобы тот не скучал.

…А ты тут сиди, как ненужная штатная единица, и смотри в окно. Раз бабулька, два бабулька, первоклашки вместе… Все. До следующего покупателя можно изучать деревенский пейзаж за окном. Нарисовать его, что ли?

Витьков ноутбук лежал без дела на табуретке. Лазить по Интернету просто так, без цели, не было настроения, а болтать – решительно не с кем, все еще в школе. А когда придут… В пятницу-то вечером кому же охота дома сидеть!

Тонкий еще раз высунулся в окошко – покупателей не видать, и побежал в дом за этюдником. Пока откопал его в сумке, расшвыряв по всей комнате носки, пока все убрал, пока отвязался от верного крыса (ему ведь не объяснишь про санитарные нормы и животных в пекарне), пока столкнулся в дверях с Витьком (ему тоже что-то понадобилось в доме)… В общем, не было его минут десять, а подошел за это время один-единственный покупатель. И тот – Валерий Палыч.

Тонкий влетел в пекарню и чуть не сбил Валерия Палыча с ног. Старичок прогуливался вдоль духовок, тяжело пиная себя по ногам двадцатилитровой канистрой. «Крепкий старик, – машинально отметил Тонкий. – Видно же, что канистра полная».

Увидев Тонкого, Валерий Палыч вздрогнул, словно Сашка, по меньшей мере, вломился к нему в баню. Впрочем, он тут же взял себя в руки и погрозил пальцем:

– Пугаете, модой человек!

– Извините. Выходил ненадолго, боялся, что покупатели будут ждать.

– Правильно боялся, – начал Валерий Палыч воспитательную работу. – Покупатель ждать не должен!

– Угу, – кивнул Сашка. – Вам чего?

– Фу, как невежливо! – оскорбился Валерий Палыч. – С тем же успехом и я могу спросить: «Вам чего, молодой человек?»

Тонкий пожал плечами:

– Хочу встать за прилавок.

– Вот и вставайте, – назидательно проговорил сосед. – Вставайте и работайте.

Пререкаться с ним не хотелось. Тонкий сел на свою табуретку у окошечка и открыл этюдник. Боковым зрением он видел, как Валерий Палыч посматривает то на него, то в приоткрытую дверь, но молчал. Беседы с нервными пенсионерами не полезны для искусства.

Тонкий разложил мелки (надеясь, что это не слишком антисанитарно) и занялся нехитрым деревенским пейзажем. Ветер дует, деревья качаются. Были бы люди, а не деревья, цыкнул бы, что б не вертелись, а так… Есть над чем поломать глаза, пока не поймаешь нужную деталь. Тонкий совсем перестал смотреть на Валерия Палыча, зато прекрасно слышал стариковское покряхтывание и шаги: туда-сюда.

Деревья выходили корявыми и неубедительными: попробуй порисуй, когда у тебя за спиной прогуливается вредный пенсионер! И где, позвольте спросить, Витек? Тонкий очень ждал, когда он придет и выгонит этого Валерия Палыча. Ну да, скорее всего, сосед и ждет Витька, иначе что ему здесь делать?! Булок не просит, канистру вот притащил с собой. С повидлом, что ли? Хочет, диверсант, опять переловить всех мух и заодно приклеить Тонкого к табуретке, чтобы не рыпался?

• Предыдущая
• 20/41
• Следующая