Бессмертная и незамужняя - Дэвидсон Мэри Дженис - Страница 62

• Предыдущая
• 62/95
• Следующая

– Что-что?.. Дай-ка обратный ход, оратор. У тебя не было детства?

– Элизабет, пожалуйста, постарайся сосредоточиться… И поскольку вампиры не существуют…

– Я вполне сосредоточена. Так почему у тебя не было детства?

Синклер молчал.

Мы с ним прогуливались по территории заповедника, расположенного примерно в семидесяти милях к северу от Твин-Ситиз, и я слышала вокруг себя самые разнообразные проявления жизни – шуршание и звуки, издаваемые белками, косулями, кроликами, летучими мышами, змеями, насекомыми, которые жили, питались, размножались и умирали. Это было интересно, но в то же время немного напрягало. Лес просто кишел живностью, и я могла не только слышать всех этих существ, но и воспринимать их запахи.

– У меня не было детства, – заговорил наконец Синклер, – потому что с самых юных лет жизнь стала для меня борьбой. Я начал добывать пищу для своей семьи еще до того, как освоил алфавит.

– Каким образом?

– Я был слишком мал, чтобы хорошо стрелять из ружья, поэтому научился ставить силки и капканы. А еще я ловил рыбу.

– Хм… – Признаться, я была впечатлена, хотя и не могла представить этого прохиндея ребенком, шагающим к речке с удочкой в руках. – А чем занимались твои родители?

– Мы были фермерами.

– Не может быть!

– Ты удивлена?

– Еще бы!.. Ты ведь такой… – Я хотела сказать, что для крестьянского труда он слишком рафинированный, элегантный… прилизанный. В общем, совсем не фермероподобный. – Такой…

– Фермерство – очень тяжелый труд, – продолжил Синклер, не дожидаясь, когда я подберу подходящее определение. – Даже сейчас, в нынешнем веке.

– Откуда ты знаешь, как обстоит с этим дело сейчас?

– Я владею несколькими фермами в окрестностях города.

– Да ну!.. И как так получилось? Я это к тому, что, на мой взгляд, ты должен был бы стремиться уйти от прошлой жизни и…

– После гибели родителей я не мог… у меня не было финансовых возможностей… В общем, мне просто хотелось иметь фермы, и я никогда не задумывался почему! Однако вернемся к делу… Так вот, поскольку вампиры не существуют, нам разрешены некоторые вольности. Но доступ к этим возможностям полностью зависит от…

– Но мы же существуем, – перебила я. Судя по всему, Синклеру не очень-то хотелось вести разговор о своих фермах, он явно уходил от этой темы, и я готова была пойти ему навстречу, вот только не надо нести всякую хрень. – Очнись!.. Мы с тобой шагаем сейчас по лесу! И мы отнюдь не живые люди, мы вампиры. Разве не так?

Синклер вздохнул.

– Урок номер один – вампиры не существуют.

– Твой урок номер один – полнейшая чушь!

– Смысл в том, что своими делами мы занимаемся тайно.

– Почему?

– Потому что потому… Такое правило.

– И почему это является правилом?

Синклер, явно раздосадованный, резко остановился.

– Элизабет, ну сколько можно?!. Для первокурсницы ты слишком болтлива.

– Да пошел ты!.. Ты можешь учить меня тонкостям вампирской жизни… я согласна, я умею держать слово… но ты должен говорить дело, а не втирать мне всякую ерунду! Такое уж правило у меня!

– Н-да… Вот эта упрямая приверженность своим прежним правилам и привела к тому, что наиболее могущественный за последние пятьсот лет вампир желает заполучить твою голову.

Поморщившись, словно от зубной боли, я пнула кучку опавших листьев. Умник хренов!

– Мы. Не. Существуем… Мы не ищем встреч с родными и близкими, не возвращаемся домой и уж тем более не рассказываем каждому встречному, кто мы такие.

– Не потому ли большинство вампиров такие безнадежные неудачники?

– Относительно этого будут прилагаться усилия, – отозвался Синклер. – А теперь по поводу выслеживания дичи…

– Чего?.. Какой еще дичи? Ты хоть сам-то себя слышишь?

– А как иначе ты сможешь питаться?

– Ну здесь-то у меня пока не было проблем, – небрежно произнесла я.

– Ага… Расскажи об этом своему дружку-полицейскому. Да, на это мне нечего возразить.

– Ну ладно, – буркнула я. – Что там насчет дичи?

– Мы не дышим, наши сердца не бьются… по крайней мере часто… поэтому нам совсем нетрудно подкрасться к человеку.

– Да, в ту ночь, когда я очнулась в похоронном бюро…

– Об этом ты мне обязательно расскажешь, но позже, – перебил Синклер. – Так вот… По мере практики и при достаточной сосредоточенности ты сможешь приблизиться к кому угодно, даже к другому вампиру.

Подобная перспектива внушала оптимизм. Вполне возможно, с обретением навыка я смогу подкрасться и к самому Синклеру. Чтобы всадить в него осиновый кол, который он давно заслуживает.

– Ну и как это нужно делать?

– Видишь тех оленей?

Ну разумеется, видела – олениху и годовалого олененка примерно в двадцати метрах от нас. Будь я живой, мне ни за что не удалось бы ни заметить, ни услышать их. Во-первых, потому что лес окутывала тьма, а во-вторых – животных скрывали густые заросли.

– Вижу… И что дальше?

– Давай попробуем подойти к ним. Попытайся прикоснуться к оленихе прежде, чем она тебя учует.

– Ну да, чтобы ее хватил удар? Ведь у нее же детеныш!.. Бессердечное чудовище!

– Ну тогда дотронься до олененка, – с некоторым раздражением предложил Синклер.

– Чтобы напугать этого милого бэмби?.. Если бы ты не был вампиром, то уже давно горел бы в аду.

Синклер прикрыл глаза ладонью и плотно сжал губы. Подобная поза была хорошо мне знакома. Так неоднократно делали и мой отец, и учителя в школе, и боссы, на которых я работала в разное время. Похоже, Синклер изо всех сил боролся с желанием меня придушить. Что ж, я такая, какая есть, и ему придется привыкнуть.

– К тому же, – нарушила я молчание, – сюда кто-то идет.

Вообще-то создавалось впечатление, будто к нам приближается целое стадо – шуршание опавших листьев было таким громким, что мне хотелось зажать уши. Так и казалось, будто какой-то великан старательно пережевывает попкорн. А дыхание того, кто приближался, напоминало сопение запыхавшегося носорога. Я с некоторым напряжением ожидала появления неведомого и явно ужасного существа.

– Эй, люди, привет!.. Вы что, заблудились?

Ожидаемым монстром оказался всего-навсего лесничий – мужчина лет пятидесяти, примерно одного со мной роста, со светлыми редеющими волосами и голубыми водянистыми глазами, имеющий довольно хороший для апреля загар. Нашивки на его коричневой униформе сообщали, что он служит в Миннесотской комиссии по охране дичи и рыбных ресурсов.

• Предыдущая
• 62/95
• Следующая