Ключ из желтого металла - Фрай Макс - Страница 51

• Предыдущая
• 51/89
• Следующая

Однако, увидев меня, хмурый страж музея лучезарно улыбнулся и дивным образом преобразился. Теперь было ясно, что он – добрый старший брат всего человечества, ежели кому нос утереть или на разбитую коленку подуть, пожалуйте сюда.

– Наконец-то, – сказал он на прекрасном английском. – Я вас заждался. Электричка опоздала? Или заблудились?

Я опешил. Заждался он меня, видите ли. Ничего себе дела.

Блондин снова нахмурился.

– Вы же из «Flash Art»?[32] – нетерпеливо спросил он. – Обозреватель? Я вас жду с семи.

Я помотал головой:

– Нет-нет. Я не журналист. Просто человек. Турист. Шел мимо… – и, подавленный его разочарованием, неожиданно для себя виновато добавил: – Извините. Так получилось.

Но собеседник мой уже снова приветливо улыбался.

– Впервые в Хагене? Приехали специально в музей? Откуда?

– Из Праги, – брякнул я, наповал сраженный его улыбкой. Но тут же поправился: – То есть из Вильнюса. – Подумал и зачем-то уточнил: – Но, строго говоря, из Москвы.

Такая противоречивая информация совершенно его не смутила.

– Из Москвы? Прекрасно. Я был там однажды, в девяносто четвертом году. Привез оттуда прекрасных художников. Но больше никогда не поеду. Москва – единственный город, где я всего боялся. Очень необычное ощущение. Но мне не понравилось. Не понимаю, как вы там живете. Меж тем сегодня вам очень повезло. У нас проходит музейная дискотека, уже пятая по счету. Первые четыре прошли с грандиозным успехом. Никто не ожидал! Мои сотрудники были в шоке, когда я начал готовить этот проект. Но я заранее знал, все получится отлично. И получилось!

– О, – осторожно сказал я. – Музейная дискотека? Это круто.

– Еще бы! – авторитетно подтвердил блондин. – Мощный удар по стереотипам. Молодые люди, услышав слово «музей», начинают зевать? Отлично. Через несколько лет слово «музей» будет возбуждать их, как слово «клуб». Даже еще сильнее. Я гарантирую.

– Это прекрасно, – согласился я. – Жаль, что я не обозреватель из «Flash Art». С удовольствием написал бы о ваших вечеринках.

– Будете покупать билет или пойдете бесплатно? – строго спросил блондин. – Вообще-то на дискотеку свободный вход. Но если гость хочет помочь музею, он может купить билет. Это – добровольное решение.

– Конечно, куплю билет, – поспешно согласился я, прикидывая, как бы перевести разговор на интересующую меня тему. – Помочь музею – хорошее дело. Давайте. Сколько?

– Пять евро.

– Пожалуй, куплю два билета, очень уж у вас хороший музей, – льстиво сказал я, протягивая десятку. – А вы здесь давно работаете?

Он задумался, даже пальцы начал загибать. Наконец удивленно сказал:

– В мае будет двадцать лет с тех пор, как я стал здесь директором. Надо же, как летит время.

И сердито посмотрел на меня, как будто стремительный ход времени был следствием моего персонального просчета при сотворении мира. Но я хранил стойкость.

– Тогда вы должны знать. Три года назад у вас тут жила… нет, скорее работала немолодая польская дама. – Я исподтишка взглянул на бумажку с адресом, как будто она была шпаргалкой, а суровый директор музея – экзаменатором. – Фрау Гражина Прудовецка. Я ее ищу.

– Ищите, – эхом повторил мой новый знакомый. – Это хорошо. Это очень хорошо, когда люди ищут друг друга. Но у меня в музее фрау Прудовецка не работала. И тем более не жила. Мы не сдаем квартиры внаем. Хотя была у меня когда-то такая идея, проект «Жизнь в музее»: экскурсия, ночлег, завтрак на кухне с сотрудниками, которые за утренним кофе отвечают на скопившиеся за ночь вопросы. Очень удобно и познавательно для любителей искусства, и бюджет можно было бы пополнить… Но пока не получилось.

– Может быть, она художница? – предположил я. – Приезжала на выставку?

– Исключено, – отрезал блондин. – Я помню имена всех художников, с которыми работал. Гражина Прудовецка? Нет. Исключено, – повторил он, насупившись, словно это была не моя, а его личная неудача. И тут же снова заулыбался: – Стоп. Погодите. У меня есть идея. Три года назад, говорите?

Я кивнул.

– Три года назад у нас еще был сторож. Он жил в служебной квартире при музее, пока не вышел на пенсию. И у него действительно несколько раз подолгу гостила некая дама, судя по акценту, иностранка. Очень милая. Каждый день спрашивала разрешения пойти посмотреть фон Явленского – у нас в коллекции есть несколько его картин. Хотя могла не спрашивать, а просто войти с черной лестницы. Как ее звали, я не помню. Но мы можем позвонить Франку. Прямо сейчас. Я сам с ним поговорю, с английским могут быть проблемы. Вам придется сказать мне, кто вы и зачем ее ищете. А то я не смогу объяснить.

– А вам не трудно? – вежливо спросил я.

– Мне трудно ждать засранца из «Flash Art», который опаздывает уже почти на целый час. Все остальное по сравнению с этим – удовольствие. Я очень рад, что вы так вовремя зашли. Так что я должен сказать Франку?

– Фрау Гражина меня не знает. Скажите, что я друг ее знакомого, пана Иржи Шнипса из Пражского технического музея. Ищу ее по его поручению. Думаю, этого достаточно.

– Из Пражского технического музея? Как интересно, – улыбнулся блондин. – Я коллекционирую детективы, действие которых происходит в музеях. К сожалению, таких довольно мало. Но все же есть. Очень важные книги – они незаметно внушают читателю, что музей может оказаться чрезвычайно интересным, загадочным и даже опасным местом. А теперь, благодаря вам, я чувствую себя персонажем такого музейного детектива. Второстепенным, конечно. Но так даже лучше. Вы доставили мне ни с чем не сравнимое удовольствие.

Он нравился мне все больше. С таким, наверное, хорошо вместе работать. Ах, зачем я не бледный бакалавр искусств родом из какого-нибудь Вупперталя? Попросился бы к этому дяде в оруженосцы, и жизнь моя тут же исполнилась бы неведомого доселе смысла.

Впрочем, она и без смысла была вполне хороша. Директор музея уже оживленно беседовал по телефону, то и дело повторяя: «Прудовецка. Фрау Прудовецка, йа, йа». Судя по выражению его лица, адрес неведомой фрау был у меня в кармане.

– Краков, – сказал он, положив трубку. – У этой женщины есть кафе в Кракове. Называется «У Гражины», все очень просто. Точного адреса Франк не знает, но говорит, где-то возле площади Главный Рынок. Совсем рядом. Думаю, можно найти.

– Я тоже так думаю, – кивнул я. – А телефон?..

– Номер ее телефона Франк не сообщил. Говорит, не имеет права. Его подруга специально просила отправлять всех, кто будет ее разыскивать, непосредственно в кафе. Дескать, это единственный способ расширить клиентуру. Думаю, он так шутит. Придется вам ехать в Краков.

– Придется, – согласился я. – Ничего, съезжу. Говорят, Краков – прекрасный город. Спасибо вам. Это просто чудо, что вы ее вспомнили и нашли.

– Нет, это не чудо. Просто эпизод. Просто жизнь. Нормально.

– Все равно я ваш должник.

– Тогда возьмите у меня интервью для «Flash Art», – ухмыльнулся он. – Чтобы я мог наконец расслабиться и выпить пива.

– Могу предложить только пиво, – сказал я. – Интервью, впрочем, тоже могу, только не думаю, что «Flash Art» его напечатает. Пишу я по-английски еще хуже, чем говорю.

– Тогда плохо дело, – нахмурился лучший в мире директор музея. И тут же просиял: – И к черту интервью. Час опоздания – это уже слишком. Здесь рядом отличная пивная. Пойдемте. Если, конечно, вы не хотите посетить нашу дискотеку.

– Не очень, – честно признался я. – Тем более я уже и так понял, что музей – это не обязательно скучно. На всю жизнь уяснил.

Я приготовился к изнурительному пивному марафону – мой новый приятель производил впечатление человека, который к любому делу подходит серьезно и основательно. Однако час спустя, осушив два бокала и прочитав мне увлекательную лекцию о жизни и мечтах юного магната Остхауса, которому первый в мире музей современного искусства был обязан своим существованием, он отправился приглядывать за музейной дискотекой, а я – бродить по городу в поисках ужина, способного меня усыпить, желательно – до полуночи. Завтрашний день обещал быть чрезвычайно насыщенным. До Кракова отсюда ехать и ехать. Спешить заставляли, ясное дело, не обстоятельства, Карл, в отличие от меня, вовсе не проявлял нетерпения, просто во мне внезапно проснулся охотничий азарт. Это было дурацкое, но, чего уж там, чертовски приятное состояние.

• Предыдущая
• 51/89
• Следующая