Укротить беспокойное сердце - Мэтьюз Патриция - Страница 9
- Предыдущая
- 9/78
- Следующая
Глава 4
Представления «Чатакуа» начинаются послезавтра. Эта мысль приводила Лору в отчаяние. Она должна пойти туда! Но каким образом можно улизнуть из дома? Два дня, что отца не было дома, прошли чудесно. Они с Ником прогулялись по красивейшей дороге «Семнадцать миль», съездили в Монтерей специально для того, чтобы Лора смогла увидеть знаменитый отель «Дель-Монт». Конечно, он произвел на нее незабываемое впечатление. Глядя на всю эту роскошь, она думала, что когда-нибудь обязательно будет останавливаться в таких отелях и чувствовать в них себя как дома.
После возвращения отца Лоре удалось уйти только раз. Она сказала, что пойдет с подругой на Мосс-Бич собирать ракушки. К счастью, уставший с дороги отец не стал расспрашивать ее подробно.
Но теперь у нее не было в запасе удобного предлога. Как ни старалась, ничего не могла придумать. Нельзя сказать, что она идет к подруге в гости или на прогулку, потому что все они будут в «Чатакуа». Да и отец, который прекрасно знает, как Лоре хочется пойти на представление, будет зорко следить за ней.
По ночам, ворочаясь на своей неудобной кровати, Лора разрабатывала всевозможные планы действий, но думать об этом долго не могла – мысли ее занимал Ник. Она вспоминала, как он целовал ее, как приятно было чувствовать его губы, отвечать на поцелуй… А прикосновение его ладони к груди – он все-таки осмелился сделать это – стало самым незабываемым ощущением! Они как раз бродили в одном уединенном месте на берегу океана, и Ник стал страстно целовать ее, ласкать грудь… Боже, да она в тот момент чуть голову не потеряла!
Лора снова и снова перебирала в памяти волнующие моменты встреч с Ником. И все больше мечтала о том, чтобы он женился на ней. Мечты мечтами, но как избавиться от желаний плоти, которые неожиданно пробудились в ней? Что, если Ник не сделает ей предложение и оставит ее? Как быть тогда? Страдать в одиночестве, так и не познав мужчину? Эта мысль ужасала ее, потому что ей так хотелось любви, что она и думать ни о чем другом не могла. Раньше, слыша разговоры о женщинах, которые без разбора предаются плотским утехам, Лора не понимала, как можно так низко пасть, поставив себя в зависимость от инстинктов. Теперь же для нее многое прояснилось. В эти бессонные, беспокойные ночи Лора поняла, что женское тело предназначено для любви. Господи, ей уже двадцать четыре года, а она еще не ведала этой радости!
На следующий день ее проблема, как пойти на представление, решилась сама собой. Выяснилось, что отцу необходимо срочно уехать в Сакраменто. Там что-то произошло в его магазине, без него работники не могут справиться, поэтому Сэмюел Перселл вынужден срочно направиться туда и уладить все дела.
Перед отъездом он ходил злой и угрюмый. Лоре пришлось выдержать долгую, нудную нотацию, снабженную страшными угрозами, о том, как надо себя вести в его отсутствие. Ей надлежало быть при матери, не отходить далеко от палатки, особенно когда эта мерзкая «Чатакуа» начнет свои развратные представления, она не должна общаться ни с кем, кто работает в труппе, не смеет даже обсуждать программу с теми друзьями, кто ходил в этот вертеп.
Лора усмехнулась украдкой от мысли о том, что бы сказал отец, узнай он о ее встречах с Ником, но она решила проявить послушание и безропотно выслушала всю речь. При этом она хорошо знала, что ее видимая покорность для отца неубедительна, ему всегда хотелось унизить ее как можно больше.
Даже если она молчала и не отвечала на его оскорбления, даже если спокойно соглашалась с его указаниями, он не бывал этим удовлетворен. Лоре часто казалось, что он нарочно старается вывести ее из себя, вызвать на пререкания, спровоцировав тем самым новый скандал.
Она даже покраснела, вспомнив все унизительные наказания, которые ей пришлось вынести. Сперва он только щелкал розгой над ее ухом, когда она была совсем маленькой, потом заставлял задирать юбку и подставлять под розгу ягодицы да еще смотрел на нее странным взглядом.
Теперь она слишком взрослая для телесного наказания. Вместо этого отец сечет ее злыми словами. Но Лора решила, что на слова можно не реагировать, и старалась не слушать их. И сейчас она думала о Нике, о «Чатакуа», мечтала о том, что ждет их с Ником… Отцу вскоре надоело, и он оставил ее в покое.
«Чатакуа»! Лора чувствовала, что буквально сгорает от нетерпения, чуть не задыхается от волнения. Она надела свое лучшее платье темно-серого цвета с белым кружевным воротником, одолженным у подружки Молли Хардинг, на корсаже красовался букетик полевых цветов. Они с Молли направляются в Чатакуа-Холл, здание которого было возведено в этом году на территории обители вместо большого шатра. Оно выглядит таким привлекательным!
Лора и Молли идут в нескончаемой толпе прямо к парадному входу, приближаются, и с каждым шагом волнение Лоры нарастает. Не в силах сдержать эмоции, она повернулась к подруге и спросила с улыбкой:
– А что, правда будет здорово? Мои предчувствия оправдаются?
Молли взглянула на нее и ответила с видом знатока:
– О, тебе наверняка понравится, Лора. Я просто уверена. Каждый год программа меняется, но всегда она очень интересна и познавательна. Так жаль, что твои родители не смогли пойти.
– Да, конечно. Им будет очень обидно, что они не попали на представление, но я им все расскажу, – соврала Лора, подивившись тому, как легко у нее это получилось.
В здании пахло свежеструганым деревом. Зал был уже наполовину заполнен, когда Лора и Молли вошли и стали искать свои места. Крепко сжимая в руках программку, Лора села в откидное кресло. Она была в восторге, но старалась скрыть от подруги свое волнение. В утренней программе значилась лекция Ника, и она с нетерпением ждала этого момента. Уверенная в том, что он будет великолепен, Лора заранее готовилась увлеченно слушать его. А как будет приятно сознавать при этом, что они с ним тайно знакомы!
Ее мысли были так заняты Ником, что она едва слушала первого лектора. Когда же доктор Николас Орландо вышел на сцену, Лора инстинктивно подалась вперед. Молли заметила и рассмеялась.
– Какой красивый, правда? – сказала она Лоре. – Интересно, он женат?
Лора сообразила, как необдуманно поступает, откинулась назад с беспечным видом.
– Да, симпатичный, – согласилась она. – Но я не на него смотрела. Мне показалось, что я внизу вижу маму, и подумала: вдруг ей стало лучше и она пришла на представление? Но ошиблась, там просто очень похожая на нее женщина.
Лгать становится все легче и легче. О, она превращается в бессовестную врушку. И все из-за Ника Орландо…
Ник поднял руку, привлекая внимание зрителей, представился и начал выступление.
– Дамы и господа, сегодня наша тема – Авраам Линкольн…
Лора вздохнула. Она оказалась права – у Ника все отлично получалось. Во время первой лекции публика вела себя довольно шумно – люди кашляли, двигались, шуршали бумагой. Когда же заговорил Ник, в зале установилась мертвая тишина.
«У него настоящий талант, – с гордостью думала Лора, вслушиваясь в рассказ Ника и не спуская с него глаз. – Он прекрасно владеет речью и голосом, отлично двигается, вовремя и к месту жестикулирует, меняет выражение лица в зависимости от того, о чем рассказывает».
Когда он сделал паузу, Лора еще была занята своими мыслями. Потом увидела, что он смотрит на нее. Неужели он заметил ее среди сотен людей? Он улыбнулся уголками рта и снова заговорил. Лоре показалось, что он обращается к ней.
– Друзья мои, я рассказал вам о юности Линкольна, представил его как инспектора, адвоката, политика и так далее. А сейчас – один случай из жизни этого замечательного человека. Вы увидите, каким он обладал остроумием и как умел посмеяться даже над самим собой.
Когда-то Линкольн, его друзья и знакомые любили собираться в отеле «Америкэн» в Спрингфилде, штат Иллинойс. С ним бывали там Стивен Дуглас, Джон Калхаун, генерал Шилдс и другие известные люди. Они приходили туда пропустить по стаканчику и расслабиться. Однажды вечером произошло нечто из ряда вон выходящее. В помещение бара влетела разъяренная горничная и сообщила хозяину следующее. Она и другая горничная раздевались в своей комнате, как вдруг обнаружили у себя под кроватью мужчину. Хозяин кинул клич, и все посетители пожелали отправиться туда и схватить негодяя. Этот парень находился все еще в комнате горничных, его немедленно притащили в бар. Возник вопрос: что с ним делать? Было решено судить его тут же на месте, организовав импровизированный суд, что частенько случалось в этом заведении в то время. Но так как провинность парня не была серьезной, все смотрели на это как на развлечение, правда, обвиняемый так не считал. В тот момент в баре находился судья Томас Браун, которому и было предложено возглавить заседание. Джошуа Лэмборн, главный прокурор Иллинойса, стал обвинителем, а Авраам Линкольн и Стивен Дуглас – защитниками. Все остальные считались присяжными в этом шутливом судебном процессе. Необходимо отметить, что обвиняемый был внешне невероятно уродливым человеком. Лэмборн предпочел обратиться к аудитории с высокопарной речью, которая была в моде среди ораторов. Он начал свое обвинение так: «Ваша честь и господа присяжные! Разрешите заметить одну немаловажную деталь по поводу несовершенства нашего законодательства – хотя законодательные учреждения штата Иллинойс издали законы по каждому мыслимому случаю, но упустили такой важный, с моей точки зрения, момент, как человеческое уродство. Ни одного акта против рожденных уродами! Если такая мысль и приходила на ум моему другу Линкольну, когда он занимался законодательством, смею утверждать, он тут же отбрасывал ее, считая слишком деликатной. Лично мне уродливые люди нравятся. У них есть свои достоинства. Природа обделила урода, и он чувствует, что надо постараться восполнить этот недостаток дружелюбным отношением и примерным поведением. Любой урод в этом зале согласится со мной. Нет, господа, само уродство ничего не значит. Самый ужасный внешне человек на свете никогда не напугает женщину нарочно. Нет! Но этот негодяй, очевидно, решил, что он красавец. И чем он отплатил обществу за терпение? Тем, что залез под кровать, перед которой две дамы собирались открыть свои прелести…»
- Предыдущая
- 9/78
- Следующая
