На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг. - Костенко Владимир Полиевктович - Страница 17

Прохоров рассказал историю посещения наших судостроительных заводов осенью 1903 г. японской морской миссией, совершавшей поездку по всем европейским судостроительным предприятиям. Прибывшая группа японских моряков и специалистов посетила также и Петербург для ознакомления с русской судостроительной техникой. Главный Морской штаб дал японцам разрешение на осмотр всех адмиралтейских заводов и строящихся кораблей.

Прохорову было поручено сопровождать японцев и давать все объяснения по интересующим иx вопросам. Он был назначен штабом благодаря хорошему знанию английского языка и знакомству с работами на всех заводах Петербурга.

Как инженер, впитавший еще в училище недоверие к японцам, достаточно осторожный и понимавший, какое значение для японцев может иметь этот визит на русские судостроительные предприятия, Прохоров запросил у штаба точных инструкций, что можно показывать японцам, в каком духе должны даваться все объяснения и на какие вопросы нельзя давать определенных ответов. На свой запрос Прохоров получил официальный ответ Главного штаба: «Штаб не придает никакого военного значения японскому визиту и не считает нужным что-либо скрывать, а, наоборот, имеет цель подчеркнуть полное отсутствие у русского правительства военных тайн от японцев, чтобы этим доказать свои миролюбивые намерения в отношении Японии».

Прохоров сопровождал японскую миссию при посещении всех заводов, на которых строились новые корабли. Японцы видели все наши строящиеся броненосцы и крейсера, причем интересовались не столько техникой и конструктивными вопросами, как прежде всего степенью готовности кораблей.

Конечно, такой осмотр заводов для всякого опытного моряка и специалиста был достаточен, чтобы ориентироваться относительно готовности кораблей и определить, сколько времени потребуется для их окончания. О состоянии же недостающего оборудования, брони и вооружения представители штаба им любезно сообщали необходимые сведения.

Смысл этого визита через несколько месяцев вскрылся во всем его значении. Японское командование, составляя планы операций, с исключительной расчетливостью выбирало момент начала военных действий. Оно не могло не интересоваться состоянием морских резервов, которыми Россия располагала в Балтийском море, и имело возможность сделать определенный вывод, что начинать войну в 1905 или 1906 г. будет уже поздно.

Поэтому, успев приобрести на пороге 1904 г. два добавочных броненосных крейсера, японцы имели все основания считать момент наиболее благоприятным для начала военных действий.

Между тем, в морских кругах Кронштадта рассказывали, что итальянская фирма Ансальдо сначала предложила аргентинские крейсера русскому Морскому министерству, представителем которого при переговорах был адмирал Абаза. Он потребовал от фирмы слишком высокую сумму за комиссию: называлась сумма в миллион рублей. Тогда фирма прекратила переговоры с Россией и уступила крейсера более сговорчивому покупателю — японскому правительству.

Таковы были настроения и факты, которые волновали наше Морское Инженерное училище в конце 1903 г.

18 января 1904 г. Уже три дня в нашем училище царит необычайное возбуждение. Со всех сторон до нас доносятся слухи о нарастающих грозных событиях. Все говорят о том, что мы накануне войны с Японией. Вся тяжесть военных действий прежде всего ляжет на наш флот, которому придется принять первые удары врага и показать на деле, насколько его организация и подготовка отвечают требованиям современной войны на море. Сегодня воскресенье. Воспитанники, уехавшие в отпуск в Петербург или ушедшие к родным и знакомым в Кронштадте, к 11 часам вечера вернулись в училище.

С быстротой молнии училище облетали сенсационные известия, жадно подхватывавшиеся налету. Наша курилка волнуется; на всех подоконниках вокруг вернувшихся из Петербурга образуются группы, которые горячо обсуждают надвигающиеся события.

Уже дважды приходил дежурный офицер гнать задержавшихся воспитанников в спальни, потому что завтра утром в половине седьмого, как обычно, затрещит барабан, а уже 12 часов ночи и надо успеть выспаться. Но регулярный распорядок нарушен, и старания дежурного офицера вернуть жизнь в заведенное русло не достигают результата. Его самого засыпают вопросами.

Наконец, понемногу курилка пустеет. Однако еще долго отдельные группы воспитанников толкутся в умывалке, кто-то из «козерогов»[11] в третий раз чистит зубы, чтобы оправдать пребывание в умывалке и в то же время послушать, о чем говорят «старшие».

Мы, питомцы Инженерного училища флота, давно уже привыкли к мысли, что война с Японией неизбежна. Россия лишила Японию плодов ее победы над Китаем в 1895 г., а через два года сама заняла Порт-Артур и одновременно с созывом Гаагской мирной конференции в подтверждение своих «миролюбивых целей» ассигновала 90 миллионов рублей на срочное усиление флота путем заказа боевых кораблей за границей.

Тогда же началось лихорадочное строительство новых броненосцев и крейсеров на всех верфях Петербургского порта для пополнения Балтийского флота. Законченные и прибывающие из-за границы корабли один за другим уходили на Дальний Восток, где сейчас уже плавает большинство наших товарищей — механиков предшествующих выпусков.

Из кораблей Балтийского флота в Кронштадте остались лишь старые «калоши» береговой обороны, первые броненосцы с парусным вооружением и последние новые корабли, заканчивающие вооружение и пробные испытания.

Мы все давно знаем, что война должна разразиться на Востоке, с этой уверенностью нас воспитывали во флоте. Мы, корабельщики последнего курса, еще летом 1903 г. избрали темами дипломных проектов корабли, которые должны быть противопоставлены японскому флоту в будущем столкновении на море.

Но как, однако, поверить, что война стала так близка и даже неизбежна, как это утверждает Вася Толмачев, наш товарищ — механик выпускного курса, только что вернувшийся из Петербурга от самого адмирала Рожественского, начальника Главного Морского штаба, у которого он постоянно бывает на правах друга детства его дочери?

Общее мнение всего училища склоняется к выводу, что правительство сейчас до войны не допустит, так как русские морские вооружения еще далеко не закончены и поэтому война была бы преждевременна. Вот к концу 1905 г. — другое дело; тогда наша программа постройки нового флота будет закончена, и тогда «пушки сами заговорят».

22 января. Вчера вечером произошло событие, которое потрясло жизнь училища и окончательно убедило всех, что слухи о близости войны с Японией вовсе не досужие догадки и выдумки любителей политических сенсаций.

После обеда все воспитанники неожиданно были выстроены во фронт в актовом зале, и сам начальник училища генерал Пароменский огласил приказ Главного Морского штаба, предлагающий немедленно подготовить весь состав старшего курса механического отдела к досрочному производству в инженер-механики флота.

Воспитанники выпускного курса механического отдела будут выпущены во флот без всяких экзаменов и защиты дипломных проектов и немедленно отправлены на Дальний Восток для распределения по судам Тихоокеанской эскадры ввиду острого недостатка младших механиков на большинстве кораблей.

Столь исключительная мера достаточно убедительно говорила о том, что Морской штаб уже перешел к экстренной мобилизации личного состава флота ввиду близости начала военных действий.

Весь ход учебных занятий в училище нарушен. Сегодня выпускники-механики носятся по коридорам с мундирами, треуголками, кортиками и палашами. Им выданы на руки обмундировочные деньги, наша училищная швальня работает без перерывов, а городские портные сбились с ног.

Наши франты, заказавшие в Петербурге модным портным мундиры и сюртуки с талией, перетянутой в рюмочку, отпущены туда. Механикам приказано быть готовыми к производству не позже 25 января. Они предупреждены, что за этим последует представление их морскому министру, а затем и царю, после чего они немедленно отправятся сибирским экспрессом в Порт-Артур и Владивосток, смотря по назначению.