Алмаз сознания - Смирнов Терентий Леонидович "Странник" - Страница 11

Но Ле-цзы сказал: — Брось это! Я ответил: — Луна на небе.

Где живут другие,

Я не живу.

Куда идут другие,

Я не иду.

Это не значит отвергать

Общение с другими:

Я только хочу сделать

Чёрное отличным от белого

(Пай-юань, мастер Дзен династии Сунн)

— Им, мастерам, хорошо нести подобную околесицу, смеяться и дурковать, — думал я. — Они достигли. А что делать мне? В общем, большое вам спасибо, мастера дзен. Работа с коанами и освоение ещё одного аспекта медитации, а именно: овладение навыком длительного пребывания в состоянии тонкого сомнения (Хуа Тоу), мне явно пошло на пользу и весомо добавило энергии осознанности. Дзен помог мне собрать мгновения, драгоценные крупицы существования. Но чтобы двигаться дальше, мне следовало переплыть, или перепрыгнуть в очередной раз и этот поток.

А расстаться с Буддой и его дзен-буддийскими мастерами мне пришлось совсем непочтительно и в соответствии с их же наставлениями: — Если увидишь Будду — убей его!

Эта истина призывает искать сокровенное в себе самом, но не у них. Я отвернулся от буддийских источников и перестал читать их многочисленные, подробные наставления, комментарии.

Я выставил всех этих буддистов-учителей, включая самого великого Будду, в один длинный ряд, достал автомат Калашникова и начал поливать по ним длинной пулемётной очередью!..

Истекающий кровью, умирающий и уже падающий на землю Бодхидхарма успел мне крикнуть вдогонку:

— Ты, парень, сделал всё правильно!

Однако…

Однако, всё! Хватит! — говорил я себе. — Пора работать углубленно в потоке одного сознания. Нельзя так долго разбрасываться, ведь жизнь как ручеёк утекает, проходит. На всех учителей меня не хватит.

Однако стало уже очевидным, что я никак не могу остановиться в выборе СВОЕГО духовного учения. Я пребывал в состоянии неудовлетворённости и жажды, меня неизбежно тянуло ко всему новому. Пёстрый и разнообразный мир эзотерики привлекал меня весь, целиком, а один духовный путь неизменно исключал теорию и практику других путей, а значит их специфические тайны, переживания, состояния и возможности. Впрочем, я создавал собственные интегральные схемы…

Тем не менее, я не мог остановиться, меня несло и качало на волнах различных потоков сознания. Я жаждал всего сразу…

В этот период в меня выстрелил Ошо — универсальный, индийский мудрец, современный духовный Учитель. Он выстрелил почти не целясь, наугад, но его пуля попала в самое яблочко: сначала она прострелила мне грудь, потом вышла в голову и поразила своей проникновенной мудростью мой мозг. И пока стрелявший, сидя в роскошном халате, элегантно и изящно сдувал голубой дымок с дула своего револьвера, — я был уже весь во власти его харизмы, под влиянием его обаяния…

Я провалился, попал в чудесный мир, вошёл в необъятное поле сознания благословенного Бхавагана Раджниша: всеохватность, глубина проникновения, сласть пассивной безучастности…

Сначала были длительные чтения. Я упивался его книгами, я пил Ошо. Состояние глубокой умиротворённости и недеяния вливались в меня. Я смачно на кончике языка удерживал вкусные, сладкие идеи Бхавагана. Я курил наркотик встречи с ним, курил и кайфовал. Голубой, наркотический дымок вился, извивался, обворачивался вокруг моей головы. Я пьянел влёгкую. Я праздновал своё существование под названием жизнь. Мои параллельные практические медитации сопровождались благословленной ленью и сладостным расслаблением. Я отпустил всё и вся в себе. Я таял в утончённом блаженстве…

Потом были выборочные, яростные, динамические групповые медитации, в которых я выбрасывал из себя кровожадного, агрессивного зверя, — подавленные тяжёлые эмоции, Дьявола. Вокруг меня, в спортивном зале, бесновались десятки таких же, как я. Они рычали, хрипели, визжали, выли, дёргались и бились о пол. Дрожал и содрогался в намеренной хаотической вибрации и я.

После таких трансовых сумасшествий — вновь уединённые медитации. В них я падал в блаженное расслабление ещё дальше и глубже:

А-а-а-а-а-а-а-а-….!!! В колодце, в который я падал, отсутствовало дно. Эхо звучало непрерывно. Эхо музыки космических сфер…

Ошо очень долго удерживал меня подле себя. Он попал в самую точку, в самую сердцевину моего ненасытного, алчного Эго. Ошо был всеохватен. Он трактовал буквально все известные эзотерические и религиозные учения. Он в одном лице воплощал собою сразу всех мастеров, всех духовных Учителей мира. Практиковать Ошо — значило практиковать всё! Ошо продолжал извергать из себя и предлагать мне всё новые и новые практики. Мне это нравилось. Это позволяло расширять сознание по бесконечным направлениям… Книги Ошо — это торжество познавшего, это праздник интеллекта. Никто из моих прежних учителей не дал и не мог дать мне столько понимания и такого разнообразия практических духовных упражнений, сколько дал благословенный Бхаваган…

Однако… Однажды и эта встреча самым естественным образом подошла к концу. Я почувствовал насыщение. Я напился, накурился, наелся, пресытился Ошо. Всё, достаточно, хватит! Работа со многими техниками только дезорганизует сознание, выбивает из равновесия. Была необходима углубленная практика только с одним духовным методом. Ошо в меня больше не лез, не вмещался, не принимался. Надоел: во всех книгах про одно и тоже. Даже самый великий ум и высокое сознание в своём выражении и форме неизменно ограничено, повторяемо, однотипно. Спасибо, Ошо, я уже всё понял.

И, тем не менее, я подумывал, а не сделать ли всё же стиль духовной практики и познания Ошо основным, единственным, — как вдруг мне попались книги Мантака Цзя, и в голову пришла новая оригинальная идея: а не стать ли мне лучше даосом!?

Каждый человек в большом эзотерическом саду ищет только свой аленький цветок. Пальцы многочисленных Учителей и наставников задевают и заставляют звучать какие-то сокровенные только присущие данному искателю струны…

Я никогда по-настоящему не был здоров. Родился хилым и болезненным мальчиком. Естественно, что в детстве переболел всеми «положенными» детскими заболеваниями. В юности тяжёлое двустороннее воспаление лёгких, от которого чуть не умер. Всю жизнь меня мучили гланды, полипы, простуды… Дыхалка — основа строительства здорового организма, так и не получила своего развития. Я всегда, пробежав самую малость, начинал задыхаться. А неразвитая дыхательная система не могла дать силы и здоровье развивающемуся, молодому организму.

Ко всему прочему я всегда психологически и духовно-энергетически чувствовал себя каким-то слабым, безжизненным растением — подует покрепче ветер, пойдёт сильный дождь с градом — и я погибну. У меня очень слабые корни…

Когда я родился, в отношениях моей матери и отца были большие проблемы. Отец не хотел моего появления на свет, а позже о моём рождении сожалела и моя родная мать. С духовно-энергетической точки зрения это стало, по сути, очень мощным родовым проклятием, которое замкнулось на мне уже в самом начале моего появления на свет. Уже в самые первые годы жизни меня спихивали каким-то чужим тёткам, увозили надолго к бабушкам и дедушкам, и я был лишён самых насущно-потребностных, энергетических, широкополосных потоков, призванных в меня вливаться со стороны моих родителей и одаривать любовью, вниманием и будущим здоровьем. Неустойчивость, слабость, отсутствие самой простой, земной укоренённости и равновесия, обделённость эфирной энергией всегда давали о себе знать. Такая энергетическая основа, а точнее, её отсутствие, проявлялось в моём сознании на психологическом, эмоциональном и духовном уровне самым негативным образом: я постоянно чувствовал себя несчастным, ненужным, бесполезным и беспомощным, словом, — ошибка природы. Я будто бы не имел право на существование. Я чувствовал себя черновиком, испачканной напрасно бумагой, но не исполненной грамотой. Тем не менее, мои дела, побуждения, мысли и поступки записывались в некой тайной книге. А судьба продолжала рисовать свой неповторимый, замысловатый узор, вытягивая его в общую линию жизни…