Алмаз сознания - Смирнов Терентий Леонидович "Странник" - Страница 55

Стал я эту животворящую волну разгонять, и процесс омолаживания своего организма включать на полную, а за этой волной одна за другой волны мистической радости стали накатывать, и даже целый прилив и прибой буйного счастья меня поднимал.

Иду ли в зиму по морозному воздуху, и всю эту холодную, радостную струю в сердце своё направляю, а там тепло живое образуется, разливается блаженно по телу и — Радость!!!

Токи от молитвы, как от солнца лучи, стали расходиться по телу в разные стороны. Глядь, то нога оживает, то палец руки, то в печени целительный, пульсирующий ток образуется. Чувствуешь доподлинно, явно, что преобразуешься, очищаешься, исцеляешься чудодейственно. Горит свечечка тихо себе в уголке сердечном, а ток лечебный по странности может бить то в мизинце ноги, то в горле. То к почкам жар целебный поднимается. Жар очень приятный, созидательный. Почки — мои самые слабые органы — начали питаться усиленной энергетикой, реально оздоравливаться! И всё это через сердце такой радостью пробуждающей, игривой, веселящей отдаётся во всей душе!

На работе тоже так. Как перерыв, так иду бродить по московским улицам с молитовкой в сердце. Прихожу радостный, счастливый, как никогда, — не поймут мои сослуживцы, что со мной. Но делание это тайное, открывать его никому нельзя. Откроешь — утечёт ручеек. О моей практике знали только я да Странник.

Постепенно научил меня старец и другим стилям духовной практики и много чему ещё научил. Удивлению и восторженности моим предела не было. Что происходит с моим сознанием?! Жил я в небольшой хрущёвской квартирке и её ненавидел всеми фибрами души за то, что было в ней тесно, за то, что жизнь моя в ней не удалась. За то, что связаны у меня с ней самые плохие и тяжёлые в моей жизни переживания: скандалы в семье, ссоры, выплески гнева, раздражение, развод родителей, развод собственный… А тут, бывало, приеду после работы и с молитвой в электричке, и моя комната чудодейственно преображается, становится целым царским дворцом. Так хорошо, уютно и комфортно мне в ней было находиться, что не надо и лучше! Заполнялась комната молитвенной тишиной, блаженством, витал я по этому усладительному пространству и, как кот из мультфильма, растягивал от полного удовлетворения-умиления-удовольствия улыбку на всю морду и ещё шире на целый метр…

Временами я как бы блаженным, полоумным дурачком становился… Стала понятна теперь мне мудрость народной русской сказки, в которой Иванушка-дурачок был в людском окружении самым последним человеком, а потом оказывался всегда недосягаемо первым!

Ещё одно откровение небольшое через молитву пришло мне, но для меня оно важное: вместе с оживлением тела, восстанием из мёртвых нахлынуло приятие и всеприятие и в первую очередь внутреннее. Оказывается, до сих пор я сам себя эгоистически любя, одновременно презирал, ненавидел, винил, истязал, ел… Раскол был сильный внутренний в душе и дискомфорт, и постоянная неудовлетворённость, временами очень мощная, захлёстывающая. А как занялся регулярной молитвенной практикой, так откровение опытное пошло за откровением. Полюбил я себя неэгоистически, искренне, полюбил своё тело, над которым ранее измывался. Полюбил и простил. И после этого на душе не наждак, а один сплошной плюш, шёлк да бархат! Словно раны кровоточащие целительным маслом залил. Какая сила духовного преображения, какая силища!.. Молился тайно и на работе, заперевшись в кабинете, что б никто не мешал, и вообще, в любом и самом неподходящем случае изыскивал моменты, вплоть, что даже в ванне и туалете запирался для молитвенного делания. Не место красит человека, а человек место!

А какие секреты открывает духовный молитвенный приём! Медитация по сравнению с ним — тьфу! - сонная, ленивая полудрёма, лихорадочная, непрестанная, механическая игра ума. Когда же открывается сердце, то нараспашку или даже всего чуть-чуть — тут же в тебя начинают вливаться мистические знания без слов. Любовь такая невозможная переполняет не только тело, но и всё за его пределами. Теряешь тело, сливаешься с любовным пространством и сладко-сладко, упоённо-насладительно… Понять умом безмолвное знание очень трудно, а описать ещё сложнее — вроде как прямое непосредственное знание-переживание обо всём. Ты уже всё знаешь! и только потом приходит запоздалое мысленное оформление этого знания. А оно как бы уже и не нужно, но пусть будет…

В сердце находится тайная, волшебная дверца, за ней неописуемые духовные энергии! Поначалу я думал, что открываю её сам, своим трудом. Потом понял: Поток, как золотым ключиком, её отпирает. Позже узнал, что за поток, почему, как, а тогда…

Полюбилось мне духовное сердечное напряжение, только через него и познаёшь, что такое Божественный покой. Замирает ум, как конь норовистый, взмыленный, и не колышется, — ни один мускул не дрогнет и ни один волосок в гриве не шевельнётся; не конь, а изваяние прекрасное! Я в такое чарующее блаженство проваливался, что и описать не могу! Странно работает молитва. С «откликом». Кажется, иной раз бесплодным было само упражнение. А через несколько часов в самом неожиданном месте, вдруг откроется кран Счастья, и — как хлынет Радость, как прорвёт Блаженство!.. Это сердечная дверца сама распахнулась. Она себе «на уме». Ох, мне эти сухие, неуклюжие слова, — их так мало, чтобы передать, что чувствовал я!..

Очень часто почему-то застигало, ниспадало на меня блаженство на платформе в ожидании электрички, в Царицыно в частности. И будто уже не ступаешь по асфальту ногами — убираются ноги! — а плывёшь на блаженной, мягкой воздушной подушке вдоль толпы. Любишь всех и кажется, что все эти люди на остановке тебе милее и роднее отца с мамой, и все они безумно любят тебя одного — влюбились все разом. Да что там, люди! В такие мгновения вмещается вечность! Проваливаешься в безграничность настоящего, будто двери невидимые в воздухе распахиваются, проходишь за них во плоти, а там новое, незнакомое тебе пространство обнаруживается. Явь, как луковица, — открываешь тайное измерение и попадаешь из одного настоящего в другое, ещё более реальное и восхитительное, — а в нём!!!.. А там не только весь город, страна и Земля, — весь космос начинает объясняться тебе в Любви! Ну, и дела!.. В ответ на твою молитву со всех сторон потоки всемилости и ответной Любви стекаются и стекаются к тебе… Ласкают, одаривают, успокаивают. Безмятежность охватывает невинная, как у грудничка в колясочке. Тихое, умиротворённое, утончённое блаженство ниспадает, падает себе потихоньку сверху. Плывёшь по этому миру, он тот и уже не тот, и пьянеешь от вина божественного. Всё-таки стал я пьяницей…

Очень странное и парадоксальное для ума человека действие духовного закона Любви, что на правильном эзотерико-религиозном пути безотказно работает. Это тебе не то, что какая-нибудь чёрная магия толтеков (конечно же, она — чёрная!), где энергию копят, хищно набирают, алчно разыскивают. В Потоке Любви, — чем больше ты отдаёшь, тем ещё больше потом получаешь, — совсем нелогично! Так же всё раздать можно и самому ни с чем остаться. — Нет, не так всё на Пути Любви! Подарки, коли хорошо послужил-потрудился, начинают ответные сыпаться. Да какие! Какие у царя могут быть подарки!? — Он, поди, не нищий. А у самого Владыки Небесного, подумай, какие могут быть дары??!

И ещё одно прозрение из многих других, с молитвой связанное, посетило меня как-то. Было это после периода летнего поста в деревенской избе. Я тогда две недели питался в основном только травами, и молитва шла достаточно эффективно. Чистка духовно-энергетическая шла очень мощная. И вот по выходу из поста, сварил я себе первый мясной суп из свиной тушёнки. Ем его. Куски мяса жую. И почувствовал тогда сразу всем своим телом и существом, каждой клеточкой, что для человека мясо есть вообще нечто противоестественное, противозаконное. Такое невкусное, ядовитое оно мне показалось. Несъедобное! (А ранее за счастье уплетал!). А мясо убитых животных кушать ещё более нечто запретное. Тяжёлые, разрушительные вибрации почувствовал в пище, вкус гниения и разложения, страха, убийства. Сознание моё на этот период было развито, утончено, прочищено. Взглянул я на пустую банку из-под тушёнки, увидел в округлом портрете симпатяшку и милую свиную мордочку, прям, как портрет умершего человека на кладбище, на могильном кресте. И стало мне очень печально и грустно, что я друга убитого ем. И заплакал я в сострадании к этому несчастному и доброму живому существу, которого убивают злые люди-людоеды себе в пищу…