Алмаз сознания - Смирнов Терентий Леонидович "Странник" - Страница 54

Стал я ужасной жадиной, скрягой. Как одержимый, вожделею тайных духовных сокровищ!

Счастье! Зачем ты скрываешься от людей?

Счастье — это тихий пьяница, которому ну, просто очень-очень самодовольно хорошо!

Счастье прыгает, как воздушный шарик. Прыг-скок! Прыг-скок!

Счастье — это внутренний праздник, который никогда не кончается…

Прыг-скок! Его не поймать. (Надо знать, как это делать).

Счастье кружит над землёй. Летает. Оно умеет летать. Оно — воздушно…

Счастье ходит промеж людей тихо, крадучись, осторожно ступая на цыпочках. Оно незаметно, невидимо.

Счастье, как волшебное существо-невидимка! Попробуй, схвати!

Счастье прячется, его надо искать.

Тсс… Тихо… Оно очень пугливо, осторожно. Гляди, не вспугни. Увидишь случайно своё счастье — хватай быстрее и прячь под подушку, — не выпускай из рук: — Моё, никому не отдам!!! Не расстанусь с ним никогда…

Знаю, счастье, кто ты! Ты само — большая, белоснежная, пуховая подушка! Так сладко и уютно спать на тебе, погружаться, окунаться в твой нежный, мягкий и ласковый пух! Обнимаю тебя… Обнимаю подушку-счастье, растворяюсь в беззаботном сне-блаженстве, сладко пребываю-сплю… Не будить! Счастье — совершенная безмятежность, уют, комфорт, удовлетворённость. Дайте же насладиться счастьем! Ведь оно так ранимо, изменчиво и капризно. Осторожней, бережней с ним обращайся.

Вот-вот… Сейчас… Я слышу, оно где-то рядом…

Какое ещё ты, счастье?

Ты, конечно же, большое, бесшабашное, сумасшедшее, пушистое, необъятное!

Ты — буйный, восторженный, освежающий ветер.

Ты — полёт, песня, танец!

Ты — искрящийся белый снег!

Ты — солнце, воздух, зелень весны и позолота осени, природа, Земля…

Ты — Святая, колокольная Русь!

Ты — очень мягкое, милое, нежное, воздушное, сладкое, лёгкое…

Ты — сахарная вата, пудра, горячий запах белой розы.

Счастье-Свобода-Радость, — настоящие, непреходящие, запредельные, неописуемые в абсолютной своей полноте духовные сокровища — скрыты, запрятаны в человеческом сердце!

Счастье в духовной Любви к Богу. Не измеряется, не покупается, не продаётся волшебный Свет…

Достаю из самой потаённой грудной части, из грубого и кровяного сердечного мешка, как из футляра, ослепительно яркое розовое облачко… И держу в восхищении и безмолвном восторге на вытянутой ладони своё поющее, вибририрущее и искрящееся от счастья духовное сердце. Оно есть самое реальное из всего…

Да как же это вы все не понимаете, что счастье внутри человека???!

Удивителен, высок, волшебен, чудотворен поток сознания Странника. Ненавязчив. Столь мягки, гармоничны, воздушно-прозрачны, прекрасны и нежны воды его, что не плыл, а купался, скользил, летал в нём. И подолгу… не замечал…

Агрессивные и злые потоки дрались за меня, грубо вмешивались в сознание. Совлекали, сбивали с дороги, заманивали.

Бог молчит, ибо о чём ему кричать, коли он — Истина. Любовь отдаёт, а не забирает. И торжествует она в тишине, царственной, духовной. Бог — всему Владыка.

Не таково хищное сознание. Оно шептало-нашептывало, оно кричало — гляди, как тут у нас всё здорово, интересно и красиво. Всё есть и для тела твоего, и для ума — неописуемые перспективы и возможности духовные — с ума сойти!

Я верил, соблазнялся, следовал. Энергии хищные меня дробили, ломали, давили. Думал: так и должно быть, что таков всякий путь.

Но Странник тут же вмешивался и показывал: сравни энергии, сравни переживания…

Самым странным образом вплетался, вмешивался, входил в мой духовный поиск христианско-мистический поток. Иногда я упивался им, наслаждался на полную катушку, — хотел даже бросить всё и уйти отшельником в лес по примеру древних русских старцев-затворников. Но потом, пропитываясь иными противоположными эзотерическими идеями и концепциями, отрицал, отвергал, отвращался от него. — Ну, и кидало-мотало меня! Я даже и не заметил, как принял от Странника посвящение…

Восстановлю сейчас эту линию своего духовного познания.

Только не удержусь. Вот, что я тебе наперёд скажу, искатель ты мой дорогой: христианская позиция — она самая верная, чистая, кристально-прозрачная, истинная. Православие — это право! — славие, правильный путь! Всё остальная эзотерическая каша — грязь, чепуха, мишура, искажения, подлый обман, подстава.

Никуда не ведут пути ложные. Без Любви они. По наивности и глупости своей, начитавшись, я и сам твёрдо верил ранее, что все пути ведут к Истине, к Богу, к развитию… — Враньё! Только, когда к чистоте прикасаешься, начинаешь видеть грязное и хотеть всё большего очищения. Тайный Путь позади всей популярной эзотерики находится, течёт, пребывает. Только он родной-единственный соединяет. Мне Странник мой столько открытий, откровений, прорывов в сознании подарил, что вместе всем этим потокам, в которые я влезал, — не достать!

После очередного цикла духовного обучения Старец, казалось, меня оставлял. Но он никуда не пропадал, а внимательно присматривал за мной. И в самые тяжёлые, критические моменты незримо появлялся и выручал из беды…

Началось обучение с сердечной молитвы. Она — главное. Она — всё и вся. В простой, коротенькой молитовке «Господе, Иисусе Христе, помилуй мя!» — вся христианская мистика заложена, всё богопознание, все тайны человека и вселенной! В более полном варианте читается: «Господе, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». Так, под руководством Странника начал я осваивать это сложнейшее, тончайшее, ювелирное искусство, и, конечно же, о таком не подозревал. Исходная духовная позиция была у меня не верная: на захват, на приобретение, на получение. Начитался, вобрал в себя всяческие ложные концепции, как у толтеков, про накопление энергии и силы. Духовное развитие как принцип свиньи-копилки понимал. Думал: сконцентрировался на тайной сердечной дверце, вскрыл её. Полилась-заструилась оттуда волшебная энергия, и тогда не теряйся — запасайся впрок! Хватай побыстрей! Разливай по всем ёмкостям, кастрюлям и вёдрам. Обогащайся, омолаживайся, наслаждайся и радуйся жизни! Но на пути Любви учатся не забирать, а отдавать… Служить надо. Терпелив был Старец со мной, а когда я проваливался в коварные духовные ловушки, с молитвой связанные, — ох, и много их! — тогда медленно выводил меня Странник нужной книжкой, мыслью, отлучением, поучением, закрытием…

Много, очень много дивных преображений и познаний ожидало меня на пути правильном.

Поначалу взялся я за гуж непосильный, несоизмеримый с моими физическими и духовными возможностями. Потому, как распирало от духовной находки и пристрастного обладания.

Не долго думая, стал я напрягаться в своём сердце и творить молитовку Иисусову, как Странник, по несколько часов! Сердце ломить и болеть неприятно стало. Судорога какая-то во рту, в челюстях и в языке образовалась. Язык свело — не могу повернуть!

— Вот до чего страсти и жадность доводят, — слышу я мягкий голос Странника. — Двигаться надо неспешно, гармонично и со смирением…

Научённый таким болезненным надрывом, через неделю стал я более умелым и совершал молитовку в сердце немного, осторожно, с перерывами, размеренно, прислушиваясь к ощущениям. А как наступала болезненная, неприятная ломота и теснение в груди, так тут же своё делание прекращал.

Постепенно увязывалась молитовка в сердце. Гуляю ли по улице или в пригородной электричке еду на работу, потихоньку выполняю сердечное, тайное упражнение, что от Странника перешло. Здесь-то и почувствовал я в самом сердечном местечке слева, в верхнем его уголке, будто огонёк волшебный зажёгся-затеплился, — но до чего приятный! Свечечка возгорелась. Не обжигает, а наоборот, странный освежающий, орошающий холодок там удерживается. И греет и охлаждает!!! Умиротворяет ласково…

Удовольствие от этого — непередаваемое! Будто сердечко моё оттаивает. Было оно омертвелым, сухим, словно какой-нибудь злой и циничной Снежной Королевой замороженным. А теперь случившееся оттаивание-отморозка от сухого бесплодного существования к жизни меня жаркой, наполненной, истинной приближает. Оживаю я к жизни, — ай, да молитва Иисусова! Запело звонко моё сердце!