Алмаз сознания - Смирнов Терентий Леонидович "Странник" - Страница 57

Со временем стала доступней мне в описаниях христианская мистика. Тайный сердечный вход — всем входам вход. Он имеет одну позицию полного всевластия над своими сновидениями. Я когда поглубже в этот сложный вопрос вник, то удивился сильно обману магов-толтеков, перед которыми ранее восторженно восхищался. Есть за сердечной дверцей одно положение, в котором происходит непрерывное осознавание. Чтобы ни делал, где бы не находился, а осознаёшь всё, даже не можешь не осознавать! И это осознание — не циничное, безжалостное и холодное, как у толтеков (сие сознание дьявола), а нежное, любовное, благостное. А это параллельно означает сплошную, ежедневную способность христианского мистика иметь полосу сновидений только осознанных. А это одновременно и активное развитие своего тела сновидения, и внетелесные, запредельные путешествия, и тайны, и многое другое. Сам Гурджиев и великие учителя, им подобные, со своим намеренным самовоспоминанием подростками, мальчиками становятся. А сердечная мантра даже у йогов считалась самой секретной и эффективной практикой власти над сном. Но у христианских затворников она выходит ещё значительнее, ещё мощнее…

Меня с позицией полного Осознавания за тайными, сердечными створками только познакомили, но понял я, что это — как аванс, а позже дастся в ней устойчивое пребывание, — а это уровень самых великих мастеров в дзене, дао и им подобных.

Когда же я детальней рассмотрел своё «эзотерическое» прошлое, то и вовсе обнаружил неожиданный для себя факт. Свои самые первые осознанные сновидения и мощный прорыв в сознании, с ним связанный, мне дал не дон Хуан, а Странник подарил! Я в тот день почти несколько часов в общем с перерывами молитву Иисусову практиковал. А перед сном в особенности страстно попросил в молитве мне такое важное для меня прозрение духовное дать. И было мне дано.

А сновидения мои, включая осознанные, в связи с молитвой такими чудными красками и запахами расцвели, что сбился я с пути правильного на эти ночные видения, на дона Хуана, и соблазнился сокровищами сновидений, а они оказались впоследствие обманом… На тусклом, не истинном Свете духовном замешаны…

Знакомил не сразу, вдруг, меня с Сознанием Христа Странник. Длителен процесс духовно-энергетического очищения. Я всё норовил вперёд забежать, но Поток учил мудро, а я из него непрестанно выбивался. На другое зарился…

Напала как-то на меня жуткая ломка тела в связи с параллельными занятиями по Иванову и разными йогами. Болезнь странная, пугающая, непонятная. И тут завернуло меня вновь, подправило. С подачи Странника написал письмо великому Старцу русскому о. Иоанну в псковский монастырь. Тот славен своей прозорливостью (ясновидением) и всё-всё про человека только по письму сказать может. (К слову сказать, преподобный Серафим Саровский — обладатель светоносного духовного тела — отвечал своим корреспондентам, вообще не распечатывая их письма!) Вот что православный Поток дать человеку может. «Мастер» дон Хуан на фоне этого грязным мальчишкой становится. Ему, чтобы узнать лишь только один фрагмент прошлого или будущего, надо было натирать свой лоб отвратительной дьявольской мазью, курить противный, кошмарный «дымок», ловить и отрывать ящерицам головы, есть их потом… Всё это такая чернуха и грязь магическая. Не достать ей чистоту духовно-религиозного «видения», прозревающего, высвечивающего мгновенно, как на ускоренной киноплёнке, всю Судьбу человека.

Увидел меня всего, каков я есть, по письму о. Иоанн, отписал мне, наставил, направил. И фактически запечатал в Потоке своим христианским благословением.

Что будет с бочкой мёда, если в ней размешать ложку яда, — так разъяснял мне великий, современный Старец. Всё то, чем я занимался на фоне чистого, православного Пути, и было искушением, сладким на первый вкус ядом, который потом неминуемо отдавал горечью…

Высветилась после письма о. Иоанна линия знаний Странника, соединилось моё сознание с самим Иосифом Арифамейским! Странник посчитал, что пришло нужное время, достал чашу Грааль, полную крови Иисуса, и дал мне испить!

Материализовалась чаша в потир церковно-обрядовый. Стою я в церкви перед облачённым в золотые одежды священником и отпиваю из волшебного кубка вино самого Христа, кровь его в вине таинственно преосуществлённую… Чувствую обжигающую сласть кагора. Но не вино это… Приобщился не на словах, а на деле в таинство посвящения. Стал един с Христом. Ох, и что тут началось потом!..

Была зима… Шёл после церкви сам не свой… Русский белый снег искрился во мне радостью. С ветром поднимался в рот. Не снег, а сахарная пудра! Белоснежная чистота и внутри! Месяц — золотой, подвенечный, как в сказке, а громадный звёздный в темнеющем небе ковш Большой Медведицы благосклонно склонялся надо мной, и стекала, падала из него мне в рот небесная сгущёнка. Звонко звенели, хрустально потрескивали звёздочки. Подмигивали, мерцали разноцветьем весело. На душе легко, вольготно, словно сбросил вмиг с плеч в тонну груз, который всю жизнь тягостно влачил! Дышалось как никогда: проникновенно, всем телом. Ум беспокойный, неугомонный мистически замирал. Проваливался я с восторженным удивлением в мистическую тишину. Стал я весь прозрачным, превратился в чистую и тихую, но глубочайшую радость…

Раньше, когда читал книги великих духовных Учителей, размышлял, как же это такое жалкое, бренное, хилое человеческое существо, которое подвержено болезням, непрестанной суете, беспокойству, старости и смерти, — способно ощутить бессмертие?

Но испил крови Христовой из чаши Грааль, прикоснулся к его сознанию и ощутил!..

Первым делом накидка энергетическая, Божественная проявила своё действие. Состояние попробую описать. Такую защиту абсолютную почувствовал, что выскочи внезапно на меня из-за угла маньяк-насильник или бандит вооружённый, кровожадный, замахнись ножом на меня, — не дрогну, не шелохнусь, даже малейшего волнения-испуга не проявлю. Ну, бессмертный же я! — Чего ж переживать-трепыхаться… Внутренняя свобода такого состояния сочеталась с другим аспектом — благостью недеяния. Такая Любовь Бога на меня в то время низошла-нахлынула и знание безмолвное, что даст он мне всё-всё, что только пожелаю, что самому и нечего вмешиваться. Не нужно суетиться, беспокоится… Чего своим умом лезть? Мы, ведь, как привыкли? Многие отрицательные эмоции: заботы, тревоги, опасения, страхи, обиды, волнения, недовольство… и среди них самые мелкие — наше обычное, привычное состояние. А тут всё это разом — ух! — исчезает. И полная, абсолютная беззаботность, тишина и покой взамен. И купаешься в Любви, вечности и бессмертии. Только в ответ щемящая, самоотречённая сердечная благодарность…

Как же дурят-обманывают людей материалисты и все прочие умники-эзотерики, которые Бога или отрицают или подменяют энергиями безличными, позициями точки сборки, проекциями! Я все эти теории хорошо понимаю и знаю, но и самого Бога познал через Странника, — мне есть с чем сравнивать! Ответственно заявляю — ЕСТЬ БОГ!!! Да ещё какой! И, конечно же, он в самой высшей степени личностный, всемилостивейший, благодатнейший, всепомогающий и неописуемый!..

Впрочем, у каждого свой Бог. У иных какая-нибудь грозная Богиня Кали по зубам может дать-врезать, раздавит всмятку слоноподобный Ганеша, а Шива ужасный с ожерельем из черепов способен сжечь-испепелить в гневе —

НО НЕ ТАКОЙ БОГ ЛЮБВИ!

Мир замедляется в состоянии бессмертия, — прошу не путать с «остановкой мира» Кастанеды, — вещи разные!

И в тот вечер после святого причащения для меня останавливалось время…

Обычно сознание человека работает на повышенных скоростях, как мотор трактора или мотоцикла, не переставая: «трах-тах-тах!». Такая лабильность и сильный динамизм сознания не даёт погрузиться, проникнуть в жизнь. Барахтается сознание обычного человека на поверхности жизни, не погружаясь в её глубину и суть, как беспокойный поплавок. Но приобщившись тайны Христовой, человек способен мистически замедлить время или остановить его совсем…

Вот она, какая жизнь!… - даже не думал, а чувствовал-переживал с восхищённым недоумением я. — Про это же обычный человек совсем не ведает. Он только думает, что живёт…