Кровь и память - Макинтош Фиона - Страница 72

Он вдруг поймал себя на том, что бессознательно повторяет про себя одну и ту же фразу. «Я не причиню тебе вреда», — раз за разом мысленно произносил он, давно сбившись со счета. Скорее всего именно восприимчивость к магии убедила его в том, что это Чаща отвечает ему. Правда, произнести эти слова вслух он никогда не смог бы, как не смог бы расправить крылья и взлететь над землей.

Спустя некоторое время Финч решил, что Чаща и вправду не сделает ему ничего плохого. Шепот — а именно шепотом казались звуки, издаваемые волшебным лесом, — постепенно сделался нежным и успокаивающим. То, что поначалу пугало, представлялось зловещим, теперь словно прониклось к нему расположением. Хотя мальчик довольно бесцеремонно раздвигал встречавшиеся ему на пути ветви, листья приветливо касались его лица, и каждое такое прикосновение вызывало ощущение приятной щекотки. Времени на то, чтобы остановиться и задуматься, отчего это происходит, у Финча не было. Нужно двигаться вперед. Он даже не заметил, что, стремясь не отстать от Нейва, давно перешел на быстрый бег.

Наконец мальчик и пес выбрались на другой край леса. Казалось, будто путешествие через темную мрачную Чащу длилось целую вечность. Но стоило им выйти на открытое пространство, как Финч понял, что оно заняло всего несколько минут. Стало ясно, что все это время он и его четвероногий друг шли берегом Темной реки. Ее течение оказалось не таким стремительным, как предполагал Финч, а сама река не слишком широкой. Однако было в ее темных водах нечто действительно зловещее. На другом берегу, куда вел бревенчатый мост, среди огромных валунов, которые далее переходили в знаменитые Скалистые горы, стояла небольшая избушка. Из трубы струился дым. От дверей вела дорожка, уходившая к крошечной пристани, где на волнах покачивались три лодки, аккуратно привязанные к деревянным столбикам. Эта была неожиданно уютная, домашняя картина, однако шум реки напомнил Финчу о том, что зевать нельзя; надо быть настороже.

Нейв сделал несколько шагов по мосту и оглянулся на Финча. Мальчик понял: пес велит ему идти в направлении избушки. Как только Финч ступил на бревна моста, ему почудилось, будто он снова ощутил уже знакомое покалывание во всем теле. Ощущение прошло очень быстро. Наверно, это просто от страха, подумал мальчик. Вдруг сейчас мост возьмет и спросит, как об этом рассказывается в старинных сказках: «Враг ты или друг?» Или откроется дверь избушки и на пороге появится тролль?

Финч приблизился к двери и постучал. Тролль не появился. На стук отозвался обычный человеческий голос, причем вполне дружелюбный. Кто-то сообщил, что сейчас откроет дверь.

— Иду! — крикнул незримый хозяин, открывая дверь. — Убей меня Шарр, вы только посмотрите! — добавил он, прижав руку к груди.

— Не бойтесь, не укусит. Он просто большой, — заверил хозяина Финч, обрадованный тем, что в избушке все-таки обитает не сказочный тролль.

Обитатель дома недоверчиво посмотрел на незваного гостя и его мохнатого спутника. Полное круглое лицо забавно сморщилось. Судя по румянцу, хозяин не чурался выпивки и был рад нечастым приходам гостей.

— Что же, тогда заходи, юный путник. Меня зовут Самм. Твой зверь… в общем, кто бы он ни был, пусть подождет за порогом.

— Это собака, сударь.

— Мне все равно. Давай заходи скорее, а то напустишь холода в дом!

Финч бросил взгляд на Нейва, но тот уже лег возле двери. Пес знал, как следует вести себя, и мальчик, успокоенный поведением четвероногого друга, без всякой опаски вошел в дом. Вкусный запах горячей похлебки заставил его вспомнить о том, что он уже долго ничего не ел, хотя Нейв постоянно приносил ему по вечерам пойманных зайцев. Он почему-то живо представил себе, как этот внешне дружелюбный старичок бросит его в клетку, а затем сварит из него суп, но тут же поспешил выбросить из головы глупые сказки, слышанные в детстве.

— Ну, отвечай, парень, что же привело тебя в Чащу?

Финч сделал глубокий вдох.

— Мне нужно попасть в Глухомань, сударь. Я хотел бы попросить у вас лодку.

— Понятно. А зачем тебе туда, малыш?

— Вы только не обижайтесь, но могу я не отвечать на ваш вопрос? — бесхитростно спросил Финч.

— Нет, сынок. Без моего согласия ты вернешься обратно и не видать тебе Глухомани.

— Я думал, сударь, что лодочник не откажет мне в просьбе и даст лодку, чтобы переправиться через Темную реку.

Толстяк вздохнул, а его серые глаза лукаво блеснули.

— Это верно. Тебе все правильно рассказали.

— Так вы не откажете мне? — уточнил Финч.

— Не откажу, если у тебя найдется монетка, чтобы заплатить за переправу. Я мог бы, конечно, отговорить тебя от похода в те края, юноша. Ты слишком молод для таких приключений.

— Я ищу одного человека, — ответил Финч.

— Того, которого ты потерял?

Мальчик кивнул. Это был честный ответ, а лгать он не любил. Ответить, не прибегая к помощи слов, было гораздо легче.

— Твой родственник?

— Возможно.

— Сколько тебе лет?

— Уже много.

Было очевидно, что лодочник ему не поверил.

— Ты понимаешь, паренек, насколько опасно это место?

— Понимаю. Но со мной мой пес, он не даст меня в обиду.

Толстяк добродушно рассмеялся.

— Замечательно! Присаживайся поближе к огню, мальчик! Я сейчас принесу книгу.

Финч послушно сел к огню, наслаждаясь блаженным теплом.

— Вы здесь один живете? — спросил он хозяина, перебиравшего что-то в массивном сундуке.

— Один. Всю жизнь живу один.

— У вас нет семьи?

— Нет. Я вырос у подножия гор, — задумчиво ответил хозяин, роясь в книгах и одежде. — Странствующий монах научил меня грамоте. А когда убедился в том, что я кое-что усвоил, ушел дальше.

— Сколько же лет вы держите здесь переправу?

— Я всегда был лодочником, сколько себя помню. Ага, вот и она! — произнес толстяк, стряхивая пыль с толстой черной книги, которую извлек с самого дна сундука, а затем положил на стол. — Могу я предложить тебе миску похлебки, дитя мое? У меня еды хватит на всех.

Финч смущенно улыбнулся.

— Спасибо, сударь. Не откажусь.

Интересно, а вдруг он задумал отравить меня, мелькнула в голове мысль. Может, этот дружелюбный на вид толстяк потчует отравленной похлебкой всех незваных гостей?

— А ты почтителен, сынок. Возьми-ка себе миску вон с той полки. Наливай похлебку, а я тем временем поищу нужное место в книге.

Похлебка оказалась простой, сваренной из овощей и без мяса. Тем не менее она пришлась по вкусу Финчу и оказалась вовсе не отравленной. Он наполнил ею неглубокую миску и сел за расшатанный, грубо сколоченный стол.

— Хлеба хочешь? — спросил, не глядя на гостя, хозяин.

— Нет, похлебки достаточно.

— Как хочешь, парень, — ответил лодочник и, прочистив горло, заговорил, не сводя с Финча строгого взгляда.

— Должен сообщить тебе, что Закон Глухомани был установлен более двух столетий назад. Его придерживаются и Моргравия, и Бриавель. Все подданные этих государств имеют доступ к Темной реке, однако никогда и никто не отправлялся туда ради поиска и спасения пропавших. Эти люди всегда считались погибшими. Тебе понятно?

Финч оторвал взгляд от миски и нахмурил брови.

— Понимаю, сударь, но если никто никогда не возвращался из Глухомани, то зачем вам лодки? И на вид они далеко не новые.

— А ты не глуп, мальчик. Как твое имя?

Ничего страшного не случится, если я назову свое настоящее имя. Селимус вряд ли станет искать меня здесь.

— Меня зовут Финч.

— Рад познакомиться с тобой, Финч, — ответил хозяин избушки. Мальчик кивнул, так как рот его был занят едой. — Теперь я отвечу на твой умный вопрос, Финч, — продолжил лодочник. — Лодки всегда сами находят дорогу домой. — Он пристально посмотрел на юного гостя и улыбнулся. — Даже против течения.

Глаза Финча расширились от удивления.

— Волшебство! — почтительно произнес он.

— Ничего не стану говорить на этот счет, — ответил лодочник. — Моя работа состоит в том, чтобы записывать имена тех, кто отплывает от моего берега и платит за лодку.