Флорентийский монстр - Престон Дуглас - Страница 24

• Предыдущая
• 24/67
• Следующая

Было еще одно весомое обстоятельство, указывавшее, что пара была убита субботней ночью: если французы рассчитывали вернуться домой так, чтобы успеть проводить дочь Надин в школу в первый день занятий, в воскресенье они должны были уже ехать в сторону Франции.

К вечеру в понедельник труп Марио был в ужасающем состоянии. Лицо женщины уродливо вздулось и почернело, став неузнаваемым. Сказалась жара под пологом палатки — тело было покрыто червями. Следователи САМ реконструировали обстоятельства последнего убийства, они были, коротко говоря, кошмарными.

Убийца подкрался к палатке, где обнаженные французские туристы занимались любовью. Он объявил о своем присутствии, проделав кончиком ножа семидюймовый разрез в тенте палатки, не повредив внутреннюю оболочку. Шум, должно быть, спугнул любовников. Они расстегнули молнию входа, чтобы посмотреть, в чем дело. Монстр уже занял позицию и навел пистолет, так что в выглянувших наружу французов тут же ударил град пуль. Надин погибла сразу. Четыре пули поразили Жана-Мишеля: в запястье, в палец, в локоть и — вскользь — по губе. Все ранения оказались легкими.

Молодой атлет вскочил, вылетел из палатки, возможно, сбив с ног Монстра, и в темноте понесся к лесу. Сверни он налево, и через несколько шагов оказался бы на большой дороге, где мог бы спастись. Но он бежал прямо вперед, к лесу. Монстр гнался за ним. Жан-Мишель вломился в подобие живой изгороди, делившей поляну надвое. Монстр, преследуя его, нагнал через двенадцать метров, ударил ножом в спину, в грудь и в живот, а потом перерезал горло.

Рассматривая лежавший в кустах труп, Специ заметил, что нижние листья деревьев в шести футах над мертвым телом забрызганы кровью.

Убив Жана-Мишеля, Монстр вернулся к палатке. Он за ноги вытянул Надин и дважды искалечил тело, вырезав вагину и левую грудь. Затем он снова втащил тело в палатку и застегнул молнию. Тело мужчины он спрятал под мусором, собранным на поляне, и прикрыл голову крышкой от найденного тут же пластикового ведерка из-под краски. Криминалисты, прилежно обыскавшие поляну в поисках улик, практически остались с пустыми руками. Преступление выглядело почти идеальным.

Во вторник в прокуратуру пришло письмо. Буквы адреса были вырезаны из журнала и наклеены на конверт.

В конверте, завернутый в фотобумагу, лежал фрагмент груди убитой француженки. Письмо было отправлено в один из выходных из маленького поселка близ Виккьо и поступило в почтовую систему в понедельник утром.

Сильвия делла Моника была единственной женщиной среди ведущих дело Монстра. Это письмо перевернуло ее жизнь. Ужас сломал ее. Она немедленно отказалась от работы по делу, к ней приставили двух телохранителей, которые оставались с ней даже во время работы в запертом кабинете, потому что она боялась, что Монстр, смешавшись с людьми у входа в палаццо Джустиция, проникнет внутрь и проберется к ней в кабинет. Больше она не вмешивалась в это дело.

Письмо, воспроизведенное на газетных страницах, вызвало бурю предположений, поскольку убийца сделал ошибку в итальянском слове «repubblica», написав его с одним «b». Была ли то обычная ошибка неграмотного человека, или Монстр был иностранцем? Во всех романских языках Европы, кроме итальянского, это слово пишется с одним «b».

Впервые Монстр попытался скрыть тела своих жертв. В сочетании с присланным письмом это вызвало бы лихорадочные поиски убитых, если бы их не обнаружили раньше. Это наводило на мысль, почему Монстр сменил привычный образ действий — он стремился унизить полицию. Ему это почти удалось.

После убийства на поляне Скопети власти Флоренции и соседних городков и селений провели профилактическую кампанию. Хотя молодежь Флоренции была настолько перепугана, что никому и в голову не приходило выехать за город после захода солнца, но в Тоскане каждый год бывали миллионы иностранцев, живших в домиках на колесах и в палатках и не подозревавших об опасности. Во всех местах, где часто останавливались на ночлег туристы, развесили предупреждения на нескольких языках, сообщавшие об опасности оставаться здесь от заката до восхода. Однако упоминания о серийном убийце тщательно избегали, чтобы совсем не распугать туристов. Во Флоренции напечатали тысячи плакатов по проекту знаменитого художника-графика Марио Ловерне, нарисовавшего пристальный глаз, окруженный листьями. «Берегите молодежь! Внимание! Опасность насилия!» — предупреждали плакаты. Были выпущены десять тысяч почтовых открыток того же дизайна, распространявшихся в разменных киосках, в железнодорожных кассах, в кемпингах, молодежных гостиницах и в общественных автобусах. Телевидение тоже поддержало кампанию.

Несмотря на все усилия, следователи ушли с поляны Скопети практически без новых улик. На них оказывали огромное давление.

Томас Харрис в своем романе «Ганнибал» описал некоторые приемы, использовавшиеся для поимки Монстра. «В иных излюбленных парочками переулках и на укромных кладбищах полицейских, сидящих парами в машинах, было больше, чем настоящих любовников. Недоставало женщин-полицейских. В жаркую погоду мужчины по очереди надевали парик, и многим пришлось пожертвовать усами».

Идея предложить награду прежде была отвергнута, однако теперь прокурор Винья, убежденный, что Монстр пользуется прикрытием «омерты», сломить которую могла лишь крупная сумма, возродил эту мысль. Это было спорное предложение. Награды и призы за поимку никогда не были в традиции итальянской культуры, о них знали лишь по американским вестернам. Многие опасались, что предложенная награда вызовет «охоту на ведьм» и приманит толпы сумасшедших охотников за призами. Сомнения были так велики, что принимать решение пришлось самому премьер-министру Италии, который назначил награду полмиллиарда лир — по тому времени огромную сумму.

Награда была объявлена, но никто не предложил сведений, которые того стоили.

Как и прежде, САМ донимали анонимные доносы и необоснованные слухи, которые приходилось проверять, какими бы неправдоподобными те ни были. В их числе было письмо, полученное полицией, датированное 11 сентября 1985 года. Оно предлагало полиции «допросить жителя нашего города, Пьетро Паччани, уроженца Виккьо». Автор письма продолжал: «Говорят, что этот тип отбыл срок за убийство своей нареченной. Он человек на все руки, проницательный, хитрый. Деревенщина с большими неуклюжими ножищами, но смекалистый. Он держит в заложниках всю свою семью: жена его полоумная, дочерей никогда не выпускают из дома, друзей у них нет».

Следователи проверили информацию. Слух о том, что Паччани убил свою невесту, оказался ложным, однако в 1951 году он убил мужчину, застав его, когда тот соблазнял его невесту в стоящей машине, и отбыл за это убийство большой срок в тюрьме. Паччани жил в Меркатале, в полудюжине километров от поляны Скопети. Полиция произвела обычный обыск его дома, не обнаружив ничего интересного.

Однако имя старого крестьянина осталось в списке.

Через несколько недель пришел новый слух, на сей раз с другой стороны, из Перуджи, расположенной за сто пятьдесят километров. Молодой врач Франческо Нардуччи, отпрыск одной из богатейших семей города, по-видимому, покончил с собой, утопившись в Тразименском озере. Сплетники немедленно зашумели, что Нардуччи и был Монстром и покончил с собой под гнетом раскаяния. Короткое расследование показало, что этого быть не могло, и дело было отложено на полку вместе с прочими надоедливыми ложными нитями.

Тем временем в 1985 году команда следователей, на которую безжалостно давили, требуя результатов, начала рас сыпаться. Разлад между прокурором Пьеро Луиджи Винья и следственным судьей Марио Ротеллой нарастал.

Разногласие вызвало следствие по сардинскому следу. Ротелла был убежден, что оружие, использованное в клановом убийстве 1968 года, так и осталась в кругу сардов и, стало быть, Монстром должен быть один из них. Он остановил свои подозрения на Сальваторе Винчи и тщательно выстраивал против него обвинение с помощью карабинеров. Винья, со своей стороны, считал сардинский след тупиковым. Он предпочел бы выбросить все и начать розыск заново. Полиция соглашалась с Винчи. Особая команда, названная САМ, была собрана из полицейских и карабинеров, которым полагалось сотрудничать. Беда в том, что полиция редко ладила с карабинерами, и они часто противодействовали друг другу. Государственная полиция — гражданское учреждение, а карабинеры — военные. И то и другое является органом государственной безопасности. Когда совершаются крупные преступления, такие как убийство, бывает, что к месту преступления бросаются обе правоохранные структуры, и каждый пытается взять расследование на себя. Одна история, возможно апокрифичная, повествует об ограблении банка, когда полиция и карабинеры одновременно гнались за преступниками и схватили их. На глазах у преступников начался спор, кому кого хватать за шиворот. Сошлись на том, что разделили трофеи: полиции достались грабители, а карабинеры увезли угнанные машины, наличные и оружие.

• Предыдущая
• 24/67
• Следующая