Наследство рода Болейн - Грегори Филиппа - Страница 58

• Предыдущая
• 58/92
• Следующая

Нет, он — Генрих, этим все сказано. Я уже давно при дворе, знаю: пока он добивается женщины, ни на что вокруг не смотрит, а как добьется — совсем другое дело. Тогда обычную подозрительность уже ничем не унять. Он только поднялся с постели после приступа лихорадки, как тут же стал выискивать, кто что сделал не так в его отсутствие. Я занялась королевой и ее глупыми подружками и совершенно забыла о других придворных дамах. Впрочем, это еще вопрос, стала бы леди Маргарита меня слушать. Она вообще мало кого слушает. Все Тюдоры такие — что им на сердце ляжет, что себе в голову вобьют, так и поступают, и леди Маргарита точь-в-точь как мать, королева Маргарита Шотландская, которая влюбилась в совершенно нестоящего человека. Вот и дочка ведет себя точно так же. Всего пару лет назад тайно обвенчалась с моим родичем Томасом Говардом, и только радости у них было, что неделя-другая, пока король не прознал про свадьбу. За этакую дерзость счастливого жениха отправили прямо в Тауэр. Еще пара месяцев — и ему достался эшафот, а ей бесчестье. Конечно же, ничего удивительного. Не может же племянница самого короля выходить замуж за кого заблагорассудится, что за прихоть такая — сочетаться законным браком с одним из Говардов! Знатную семью ни в коем случае нельзя подпускать так близко к трону по их собственному желанию. Король поклялся научить эту дурочку уважать то положение при дворе, которое она по праву занимает, вот и пришлось ей смириться и с вдовством, и с разбитым сердцем.

Но похоже, сердце-то ее уже склеилось.

Я давно понимала — что-то тут не так, и скоро все остальные тоже начали кое-что примечать. А когда король слег в лихорадке, юная парочка совсем потеряла голову. И слепому было видно, что племянница короля сходит с ума от любви к Карлу, брату королевы.

Конечно, еще один Говард, на этот раз королевский любимчик, член Тайного совета. И в семействе не последний человек. Что он думал, на что надеялся? Чего хотел добиться этой помолвкой? Говарды честолюбивы, но даже ему должно было быть ясно — он метит слишком высоко. Боже правый, он что, думал заполучить за этой девчонкой Шотландию? Мечтал стать принцем-консортом? А она? Не понимает, что ли, как опасны эти игры? Что в этих Говардах такого привлекательного? Ни один Тюдор не может устоять. Можно подумать, их какая приворотная сила тянет, словно мух на варенье.

Но мне надо было ее предупредить, а то люди стали замечать, что происходит. Мы живем в доме со стеклянными стенами, словно стеклодувы из Мурано, что близ Венеции, придумали для нас специальную пытку. При этом дворе ни одна тайна не остается нераскрытой. Все всё друг про друга знают. И стоит тайному стать явным, осколки бережно хранимой тайны режут острыми ножами.

Я отправилась на поиски милорда герцога. Его барка почти готова к отплытию, он сам на причале.

— Могу я с вами поговорить?

— Неприятности? У меня мало времени, надо отплыть с приливом.

— Леди Маргарита Дуглас… влюбилась в Карла Говарда.

— Знаю. Они что — обвенчались?

Я застыла на месте от ужаса.

— Если обвенчались, ему головы не сносить.

— Может, по случаю медового месяца король простит юных любовников? — Подумаешь, брата королевы, его племянника, отправят на эшафот. Этим герцога не смутишь. Ничего нового, уже было.

— Все может быть.

— Стоит Екатерине попросить его об этом?

— Пока что он ей ни в чем не отказывает. Но она заботится только о тряпках и побрякушках. А тут придется просить за родственника, который хочет жениться на родственнице короля. Королю это может показаться подозрительным.

— Подозрительным?

Я на всякий случай оглянулась. Лодочники стоят поодаль, все слуги в ливреях нашего дома. Но все равно шагнула поближе к герцогу.

— Король может заподозрить, что мы охотимся за троном. Вспомните, что случилось с Генри Фицроем, когда он женился на Марии, тоже из нашей семьи. Вспомните, что случилось с Томасом Говардом, когда он женился на леди Маргарите. Все эти браки между Тюдорами и Говардами оканчиваются смертью.

— Если он в добродушном настроении… — начал герцог.

— Вы это все сами обставили. — Внезапно до меня дошло.

Он улыбнулся:

— Разумеется, нет, но я чую немалую выгоду, если дельце сладится. У нас столько земель в Северной Англии, что просто удовольствие будет дожить до Говарда на шотландском троне. Наследник Говардов на шотландском троне, внучок Говардов на английском. Ради этого стоит рискнуть, как ты думаешь? Игра стоит свеч, если нашей девочке удастся обтяпать дельце.

Какое у этого человека непомерное честолюбие!

— Но король догадается, куда вы метите. — Меня не оставляет страх. — Он влюблен, но не ослеплен любовью. И он опасный противник, сэр. Вы сами знаете. И опаснее всего, когда речь идет о его наследниках.

Герцог кивнул.

— Но у нас хватает других Говардов, даже если придется пожертвовать бедняжкой Карлом. А что до леди Маргариты — она просто форменная дурочка, ну что с того, если ее еще на годик-другой запрут в Сионском аббатстве?

— Ну что, попытаться Екатерине заступиться за них?

— Да. Дело того стоит. Ставки в игре предельно высокие.

Он шагнул на сходни, барка уже ждет. Я смотрю, как они отдают швартовы, как барка выходит на середину реки, где ее подхватывает течение. Весла торчат вверх, словно пики. Гребцы по команде одним слаженным движением опускают весла в зеленоватую воду. Штандарт Норфолков развевается на корме, весла ударяют по воде, барка летит вперед. Еще мгновение — и герцога уже не видно.

Хэмптон-Корт, октябрь 1540 года

Как дура прихожу в сад в половине десятого. Никто не должен знать о нашей встрече с Томасом Калпепером, отсылаю дам, как только часы бьют десять. Через минуту после их ухода дверца в стене открывается, и он входит.

Он ступает легко, это тебе не король, больную ногу не приволакивает. Почти на цыпочках, как танцор. В любую минуту готов пуститься бегом или вступить в бой. С улыбкой слежу за ним. Мы долго-долго молчим. В кои-то веки не думаю, как я выгляжу, что лучше сказать. Просто любуюсь.

— Томас!

Какое красивое имя. Голос меня выдает.

— Ваша милость.

Нежно подносит к губам мою руку. Голубые глаза проникают прямо в душу. У меня подгибаются колени.

— Что с вами?

— Мне хорошо. А вам?

Словно музыка замолкла и кончился танец — стоим лицом к лицу и смотрим друг другу в глаза.

— Как король? — Я совсем о нем позабыла.

— Утром ему стало лучше. Вчера лекарь назначил слабительное, король несколько часов промучился, теперь оно подействовало.

Я смущенно отворачиваюсь.

— Простите за подробности, я-то привычный, в королевских покоях приходится обсуждать его здоровье. Я не хотел…

— Ничего, ничего, я должна знать обо всем.

— В таком возрасте это нормально…

— Моя бабушка — его ровесница, но она не рассуждает без конца о слабительных и от нее не воняет.

— Клянусь, если доживу до сорока — утоплюсь. Не желаю быть старым и больным.

Он весь светится. Невозможно представить его больным и старым.

— Так и вижу вас в окружении любящих правнуков, рядом со старой женой, толстого, как король.

— Я не собираюсь жениться.

— Почему же?

— Не могу представить себя женатым.

— Неужели?

Он пристально смотрит на меня.

— Я влюблен. Страстно люблю одну женщину, только о ней и думаю, но она замужем.

У меня дыхание перехватывает.

— А она догадывается о ваших чувствах?

— Не знаю. Думаете, стоит ей сказать?

Дверь за моей спиной отворяется — леди Рочфорд.

— Томас Калпепер рассказывает мне о здоровье короля. Генрих принял слабительное, ему лучше. — Мой голос срывается, я не смею поднять глаза. — Спросите его милость, могу ли я навестить его сегодня?

Томас тоже не смотрит на меня. Отвешивает поклон.

— Тотчас спрошу. — И поспешно уходит.

— Что вам известно о леди Маргарите и Карле? — спрашивает леди Рочфорд.

• Предыдущая
• 58/92
• Следующая