Королевский казначей - Костейн Томас - Страница 111
- Предыдущая
- 111/115
- Следующая
– А как сейчас себя чувствует мадам Валери?
– Она еще слишком слаба. Возможно, хорошие новости, которые вы привезли нам, помогут ей лучше любого лекарства.
Д’Арлей снова задумался.
– Вы можете мне рассказать еще что-либо о Жаке Кере, о его планах? Жак Кер сейчас находится в безопасном месте?
– План побега был разработан весьма тщательно. Да, Лисица сейчас находится в безопасном логове.
Они пересекали большую лужайку, вокруг не было ни души, но шотландец по привычке перешел на шепот:
– Если вы желаете повидать Жака Кера до его отъезда из страны, это можно будет организовать. Казначей говорил мне об этом.
– Я должен его увидеть, – обрадовался Робин. – Если будет нужно, я могу отправиться в путь прямо сейчас.
К главному дому вел длинный, выложенный камнем подъезд с колоннадой. Шотландца сразу повели к хозяйке дома. Валери лежала на кушетке, закрытая покрывалом до шеи. Она выглядела очень усталой. Валери радостно поприветствовала Кеннеди и задала ему множество вопросов. Она несколько раз просила подробно описать все, что касалось побега Жака Кера, потом подняла голову, чтобы лучше разглядеть посетителя.
– А как дела у вас, господин Кеннеди? В последний раз я видела вас в Париже до того, как… случились все эти ужасные вещи. В то время вы собирались жениться. Так вы женились на той вдове?
Кеннеди покачал головой:
– Нет! Мне повезло и удалось удрать подальше от брачных уз! Но, – он радостно кивнул, – мой друг Локки Белл женился на ней! Да, теперь Локки мастерит башмаки! Понимаете, сударыня, если вдова выходит замуж, она должна продолжать ремесло своего покойного мужа. Это правило гильдии. Когда остальные башмачники обнаружили, что она положила к себе в постель этого уродливого маленького шотландского мужичонку, у которого в кармане ни шиллинга, и к тому же он не разбирается в башмачном деле, в гильдии поднялась такая буря! Все боялись, что у счастливой парочки не останется ничего, кроме кровати, на которой они спали. Но Локки умеет уговорить людей, он убедил обувщиков, что сам станет изготавливать башмаки и тем самым не нарушит правил гильдии. И теперь, – радостно продолжал Кеннеди, – Локки Белл отбывает свой срок в подвале, который ужасно воняет кожами, и учится вырезать, сшивать и подбивать подошвы и тому подобное. Каждый раз, когда я представляю, как он старается изо всех сил, будто у него над душой стоит святой Криспин и наблюдает за его усилиями, я как сумасшедший начинаю хохотать!
Валери долго молчала.
– А что касается богатства, ради которого вы приехали во Францию? Вам удалось накопить денег?
– Мадам, у меня все еще впереди. – Шотландец скрестил ноги и поправил клетчатый платок на шее. – Теперь, когда заключен этот неожиданный мир и нельзя заработать денег в качестве наемника, я решил отправиться в Рим вместе с Жаком Кером. Он говорит, что там можно будет разбогатеть. Он решил, что Рим станет его штабом. Мне известно, что святые кардиналы хорошо платят людям, умеющим обращаться с мечом и способным поразить противника прямо в глаз. Мне также известно, что золото и роскошные, украшенные драгоценными камнями кубки и кошельки с монетами валяются там прямо на улицах, и вам нужно только нагнуться и поднять их. Да, Рим – это город для человека, обладающего талантами Прежана Кеннеди!
Д’Арлей и Кеннеди отправились в дальний путь – к Жаку Керу. Они ехали две недели по ужасным дорогам юга. Наконец они добрались до Роны. На другой стороне реки светили огоньки любимого города благородного короля Рене – Тараскона.
Они прождали два часа, прежде чем услышали звук лошадиных копыт. Из темноты послышался голос Жака Кера:
– Робин, это вы?
Д’Арлей радостно ответил:
– Да, это я.
Замелькал свет фонарика, и д’Арлей увидел перед собой старика… Сердце его сжалось от боли и жалости. Боже, во что они превратили этого мужественного, сильного человека! Лицо его покрылось морщинами, щеки запали, нос торчал словно клюв хищной птицы. Шея стала тонкой и сморщенной, Кер сильно горбился и не переставал хрипло кашлять.
Не изменились только глаза. Они были по-прежнему живыми, смотрели властно и решительно.
– Я надеялся, – сказал Жак Кер, наклоняясь в седле, чтобы пожать руку д’Арлея, – провести с вами несколько дней. Но, как вам известно, у нас очень мало времени, и мне приходится спешить, чтобы продолжить путешествие к свободе.
– Но, – начал д’Арлей, он все еще не мог оправиться от шока, – я собирался пересечь реку и проехать вместе с вами через Прованс.
Кер энергично покачал головой:
– Король Рене – милый старик, он не выдаст меня своему родственнику. Но вокруг нас наблюдательные и не всегда дружелюбные глаза – и королю Франции будет доложено о каждом моем движении. Если вы поедете со мной, об этом станет быстро известно Карлу. Вам будут грозить серьезные неприятности, дорогой Робин. Король даже сможет обвинить вас в предательстве и конфисковать все ваше имущество. – Он опять серьезно покачал головой. – Мы не должны играть ему на руку, моему милому другу Карлу. У дороги есть дом – там мы можем отдохнуть часок и поговорить. А потом… я продолжу путь в изгнание.
– Жак, неужели нам придется так скоро распрощаться, – растерянно спросил д’Арлей.
Казначей снова закашлялся и долго не мог успокоиться.
– Пусть вас не беспокоит мой кашель, – сказал он, задыхаясь. – Я не для того удрал из тюрьмы, чтобы умереть от болезни легких, которой заразился в камере. Я все выдержу, и вам это известно. Если они решат, что меня больше нет, тем сильнее будет изумление, когда я нападу на них из засады!.. Мне нужно вам многое сказать и передать список инструкций, такой же длинный, как клинок вашей знаменитой сабли! Поехали, нам многое предстоит сделать.
Спустя два часа д'Арлей провожал Жака Кера и сопровождающих его.
«Больше я его никогда не увижу», – подумал д’Арлей.
На прощанье они пожали друг другу руки, Кер сказал:
– Прощай, Робин. Мы были хорошими друзьями. Д'Арлей не смог вымолвить ни слова.
Он слышал в темноте, как Кер разговаривал с Никола, ехавшим рядом с ним:
– Никола, я уже не молодой человек, и мне не очень уютно находиться в седле.
В голосе слуги прозвучали теплые нотки, и это было впервые:
– Хозяин, этого не может быть! Вы еще далеко не старик!
– Но это так, Никола. А вдруг я увижу наше судно, но не смогу до него добраться!
– Я помню, господин мой, однажды вы сказали, что сможете сделать больше работы, дальше пройти и перехитрить любого человека. Я тогда над вами посмеялся, но понимал, что это правда. Вы до сих пор можете все это сделать! Я клянусь, господин, что через денек к вам возвратятся силы и вы не будете жаловаться на здоровье.
– Ты стараешься быть ко мне добрым, Господь понимает, как мне необходимо сейчас человеческое тепло, поэтому он позволил тебе изменить манеру поведения со мной, старина. Но это не поможет. Добрые слова не могут помочь слабому телу. Никола, я – сломленный человек и мой путь ведет к могиле!
– Господин мой, господин, не может быть, чтобы вы так думали!
Стук копыт по мощеной дороге не позволил д'Арлею ничего больше услышать.
От мужа не было известий несколько недель. Валери так беспокоилась, что потеряла сон. Ей представлялось, что Кера поймали, а вместе с ним и д'Арлея.
Как-то днем слуга сообщил ей о визите графа де Бюрея. «Наверное, привез дурные новости», – подумала Валери.
– Просите графа пройти в комнату, – сказала она слуге. Валери была поражена, когда увидела Рено де Бюрея. Он очень изменился, похудел, его лицо сильно осунулось и казалось вытянутым. На длинном лице выделялись нос и большие выпуклые глаза. Граф был плохо одет. Костюм из некогда дорогой, добротной шерстяной ткани был изрядно поношен и выглядел неряшливо. Кроме того, он был словно с чужого плеча – болтался на Бюрее, никогда прежде граф не был таким худым. Больше всего Валери изумили башмаки графа – они были рваными и сильно залатанными.
- Предыдущая
- 111/115
- Следующая
