Целомудрие и соблазн - Кэбот Патриция - Страница 19

• Предыдущая
• 19/85
• Следующая

— Вайолет! — начал Брейден проникновенным тоном, слегка обняв ее за широкие мускулистые плечи. — Ваше недоверие ранит меня в самое сердце! Честное слово! Конечно, я не могу вас в этом винить! Поскольку мне кажется, что вы — конечно, по чистому недоразумению — поверили в недостойные сплетни и слухи! Но разве можно верить в ту ложь, что распространяют о нас завистливые, бессовестные особы? Я вовсе не кровожадное чудовище, каким они, без сомнения, меня представляют! Ах, Вайолет, разве вы не видите, что я такой же, как вы?

Вайолет уставилась на него большими карими глазами.

— Вы уж извиняйте меня, сэр, — упрямо буркнула она, — да только я так не думаю.

— Но вы хотя бы послушайте! — не сдавался Брейден. — По-вашему, я всегда жил в такой роскоши? Вовсе нет, Вайолет! Мое детство прошло в Севен-Дайалс, дорогая Вайолет! Вы не слышали о Севен-Дайалс, Вайолет? Наверняка не слышали. Да и какое отношение может иметь такая приличная девушка, как вы, к самому жуткому району Лондона? Тогда как я, позвольте вам сказать, мальчишкой играл на этих грязных, зловонных улицах. До той поры, пока в один прекрасный день удача не помогла мне выбраться оттуда. Благодаря неустанному труду и предприимчивости я сам сделал себя тем человеком, которого вы видите сейчас перед собой. Так как по-вашему, Вайолет, следует ли удивляться, что после столь головокружительного взлета находится немало завистников, проклинающих мой успех и готовых на все, лишь бы очернить мое доброе имя?

Во взгляде доблестной Вайолет промелькнуло что-то вроде сомнения — но пока лишь на один краткий миг. Однако это не укрылось от Брейдена, и он с энтузиазмом продолжил:

— Вы сами знаете, какие ужасные вещи про меня говорят. Представьте себе, мне даже доводилось раз или два слышать, будто меня называют… — Он сделал театральную паузу и сокрушенно вздохнул. — Сердцеедом! Но это неправда, Вайолет! Я самый обычный мужчина. Всего лишь человек из плоти и крови. В точности как вы, Вайолет. Совсем как вы.

Леди Кэролайн, все это время не спускавшая с него скептического взора, лишь молча закатила глаза в ответ на столь грубую демагогию. Однако ее горничная оказалась гораздо более восприимчивой, чем это можно было ожидать. Она с чувством сжала руку Брейдена в своих сильных ладонях.

— Да, сэр, я слышала! — горячо воскликнула она. — Чего уж там греха таить! Говорят без конца всякие гадости, и все про вас! Но теперь-то я понимаю, почему они врут. От зависти их корежит, всех до единого! А уж что до меня, так я скажу… благослови вас Бог!

— Спасибо, Вайолет, — поблагодарил Брейден со сдержанным поклоном. — Проныра… то есть мистер Эмброуз, будьте добры, проводите мисс Вайолет на кухню да позаботьтесь, чтобы ее угостили чаем и кексом!

— Почту за честь, сэр, — ответил Проныра, едва заметно ухмыляясь уголками рта. И он повел горничную — все еще не отрывавшую от Брейдена завороженного взгляда — вниз.

Брейден с улыбкой закрыл за ними дверь и обернулся к Кэролайн.

— Ну вот, леди Кэролайн. Теперь я весь к вашим услугам. Что вам угодно от меня сегодня?

И тут же умолк, онемев от неожиданности. Потому что леди Кэролайн пригвоздила его к месту убийственным взглядом.

— Что, — грозно осведомилась она, — вы сделали с моей горничной? Признавайтесь! Признавайтесь сию же минуту, что вы с ней сделали?

Брейден посмотрел на нее с любопытством. Как он верно подметил еще на балу у леди Эшфорт, Кэролайн Линфорд нельзя было назвать роковой красавицей. Ее волосы имели какой-то светлый невыразительный оттенок, а фигура не привлекала взгляд пышными формами, правда, и не выглядела тощей.

И все же Жаклин глубоко заблуждалась, относя девицу Линфорд к разряду непривлекательных особ. Она вовсе не была непривлекательной. Брейден хорошо знал этот тип женщин и знал, насколько они опасны. Опасность заключается в их скрытности и переменчивости. Мужчина попадает в ловушку, как только пожелает угадать, что нового откроет в этой женщине в следующую минуту, потому что загадки никогда не кончаются, а очарование притягивает все сильнее…

— Вы отлично видели сами. — Брейдену пришлось ретироваться к рабочему столу — прежде всего чтобы оказаться вне сферы притяжения ее удивительных глаз. — Я ничего с ней не делал. Я поговорил с ней, как один рассудительный человек с другим рассудительным человеком, — и это все!

Однако отделаться от этой девицы оказалось не так-то просто: она не только сверлила его взглядом, но и тащилась за ним по пятам, не отставая ни на шаг! Заняв позицию по другую сторону стола, она снова пустила в ход свой убийственный взгляд.

— Нет, это не все! — отчеканила Кэролайн. — Вы… вы ее околдовали!

— Вот уж чем не занимаюсь, так это колдовством! — покачал головой Брейден. — Я обратился к ее лучшим чувствам — и выиграл.

— А я считаю, — возразила девчонка, подозрительно прищурившись, — что вы заморочили ей голову!

Брейден без разрешения опустился в кресло. Это было невежливо, он понимал, но девушка бесилась все сильнее, и он надеялся, что ей станет легче, если не придется задирать голову, чтобы видеть его лицо. Глядишь, она и сама не заметит, как успокоится. Кроме того, он питал слабую надежду, что широкая столешница выполнит роль некоего защитного барьера и отразит отчаянный натиск. Ему редко доводилось спорить с такими напористыми особами.

— Леди Кэролайн, — серьезно промолвил он, — помилуйте, неужели я должен говорить вам о том, что колдовство бывает только в сказках? К тому же это не я, а вы притащили ее в мою контору. Зачем вообще было с ней связываться, если ее присутствие в этом кабинете вам мешает?

— Затем, что без нее меня не выпустили бы из дома! — выпалила она с неподражаемым высокомерием. После этих слов у бедняги Брейдена не должно было остаться ни малейших сомнений в своей умственной неполноценности.

— Не выпустят из… — Он с заметным трудом переварил эту новость. — Боже правый! Неужели вы находитесь под арестом?

— Конечно, нет! — И хогя она не произнесла следующую фразу вслух, Брейден прочел ее в глубине огромных выразительных глаз. «Ты болван! — кричали они. — Мне не положено покидать дом без дуэньи. Молодые девушки в этом городе без конца подвергаются нападениям самых мерзких злодеев, и обязанность Вайолет — защитить меня от них».

С изрядной долей душевного волнения Брейден отметил про себя, что на балу у леди Эшфорт не удосужился обратить внимания на одну немаловажную деталь. На чрезвычайно приятный голос, очень низкий и даже отдающий мальчишеской хрипотцой, что намного облегчало ему общение с этой девицей. А кроме того, он не сразу заметил, какие огромные и выразительные у нее глаза.

— А теперь, — сказал он, с трудом заставив себя оторвать взгляд от ее лица, — потрудитесь сесть и расскажите мне все, что не должно было коснуться ушей вашей преданной Вайолет.

Она оглянулась и, увидев кресло, на которое кивнул Брейден, осторожно опустилась на краешек и некоторое время сидела, склонив голову и нервно теребя пуговки на длинных перчатках.

— Я полагаю… — вздохнув, начала леди Кэролайн своим приятным низким голосом — и беспомощно замолчала, продолжая терзать несчастные пуговицы у себя на запястье. — Я полагаю, — решилась она наконец, — вы еще не забыли… э-э… как расспрашивали меня однажды вечером на балу у леди Эшфорт?

— Нет, не забыл. — Он машинально следил за тем, как она крутит пуговицу. Судя по всему, его гостья изрядно волновалась: пуговица могла вот-вот отлететь. — И я искренне надеюсь, что тот досадный приступ, что случился с вами на балу, больше не повторился.

Она оставила в покое пуговицу и сосредоточила все свое внимание на его лице. Это было похоже на то, как если бы на человека внезапно направили свет яркого прожектора. Брейден не мог быть в этом уверен, поскольку никогда не выступал на подмостках. Но именно так подействовал на него взгляд ее карих глаз.

— Нет, нет, что вы! — заговорила она. — Я чувствую себя гораздо, гораздо лучше! Только в тот раз, если вы помните, вы расспрашивали меня, видела ли я леди Жаклин и не была ли она с кем-то еще.

• Предыдущая
• 19/85
• Следующая